Тот самый человек, который всю свою жизнь посвятил улучшению клана Цин Юнь, на самом деле вступил в сговор с чужаками, желая полностью уничтожить могущественный клан Цин Юнь!
Монарху и другим старейшинам такое казалось попросту немыслимым!
В ответ на полный отчаяния крик Цинь Юэ Му Чэнь лишь медленно обернулся к нему, и его голос звучал едва ли не с отвращением, когда он тихо произнес:
— Это место — уже не тот клан Цин Юнь, который я знал и которым дорожил, и если клан Цин Юнь должен продолжать существовать в своем нынешнем состоянии, я бы предпочел, чтобы он полностью прекратил свое существование.
Священное прошлое клана было жестоко омрачено и запятнано всей этой гнилью и грязью, которые укоренились и разрослись в последние годы, и теперь их нужно было попросту уничтожить!
Цинь Юэ в безудержной ярости уставился на Му Чэня. Он не мог точно выяснить, когда именно Му Чэнь начал свое сотрудничество с тремя молодыми людьми. Му Чэнь был сильно отравлен все это время, так когда же он успел присоединиться к ним?
Ряд вопросов кружил в помутневшем разуме Цинь Юэ, и вскоре внезапно ответ пришел к нему сам.
Само то, что Му Чэнь был прикован ядом к постели, являлось всего лишь уловкой, чтобы завоевать симпатию других старейшин! Му Чэнь мало что сказал, но каждое его слово подливало масла в огонь, горящий в Цинь Юэ!
— Ты думал, что если убьешь меня и старейшин, то сможешь уйти из клана Цин Юнь живым?! Размечтался! На двенадцати Пиках еще множество учеников, и они не позволят вам уйти отсюда невредимыми! Облачные Пики станут вашим последним пристанищем! — Цинь Юэ в отчаянии принялся кричать, давая выход своей ярости и в то же время пытаясь скрыть страх, засевший внутри него.
Цзюнь У Се рассмеялась, и по залу пронеслась серия мелодичных смешков. Она лишь устало покачала головой в ответ на эти пустые угрозы, пока Цинь Юэ неподвижно стоял на месте со смертельно бледным лицом.
— Это невозможно! Сегодня у вас ничего не выйдет! — Цинь Юэ из последних сил старался сохранить самообладание, но ноющий внутренний голос, казалось, твердил ему, что стоящий перед ним юноша способен сделать то, о чем говорил.
Цзюнь У Се улыбнулась, положив на ладонь покрытую воском пилюлю.
— Эта пилюля содержит ядовитые испарения. Через час, когда солнце достигнет зенита, тепло расплавит восковое покрытие, и ядовитый туман распространится повсюду. Стоит лишь слегка прикоснуться и вдохнуть его, как человек мгновенно умрет.
Цзюнь У Се показала ядовитую пилюлю Цинь Юэ и другим старейшинам, и ее улыбка стала еще более сияющей. Она разработала этот ядовитый туман, улучшив эффекты Одинокого Дыма Кэ Цан Цзюя. Он был бесформенным, от него невозможно было сбежать, и только самые выдающиеся эксперты выше синего уровня духа могли бы подавить его смертоносные эффекты и надеяться на выживание.
— Множество таких пилюль было размещено на одиннадцати Пиках клана Цин Юнь. Они отправят всех ваших любимых учеников прямой дорогой в ад, — Цзюнь У Се просияла, произнеся это, и ее глаза вспыхнули жаждой убийства.
— Когда… вы все это спланировали… — Цинь Юэ, сильно задрожав, уставился на нее широко открытыми от страха глазами.
Если все, что он говорит, не блеф… могущественный клан Цин Юнь с его многочисленными учениками… обречен!..
Цзюнь У Се беззаботно ответила:
— После того, как вы позволили Кэ Цан Цзюю забрать учеников с различных Пиков.
Цинь Юэ тяжело вздохнул и резко упал духом, почувствовав, что потерпел поражение!
На каждом Пике была выставлена собственная охрана, не допускавшая туда посторонних. Эти три юнца ни за что не смогли бы проникнуть незамеченными и оставить ядовитые пилюли на всех Пиках. Но под предлогом того, что они действуют с одобрения монарха и по его личному приказу, это стало для них проще простого!
В этот момент до Цинь Юэ наконец-то дошло. Мелкие сопляки придумали все это не ради того, чтобы натравить на него всех старейшин. То, чего они добивались — это выбрать учеников с различных Пиков для отвлечения внимания старейшин, чтобы, получив свободу действий, незаметно посеять эти семена в пределах различных Пиков для завершения своего плана по уничтожению всего клана Цин Юнь!
