Резкий запах крови пропитал воздух главного зала Императорского Дворца. Цинь Юй Янь сидела прямо на троне, который представлял собой символ власти Императора. На ее красивом и изящном лице красовалась ее обычная нежная улыбка, но эта улыбка не доходила до ее глаз.
Под троном в зале сидела группа учеников клана Цин Юнь во главе с Цзян Чэнь Цином, из их ртов непрестанно выходили насмешки, когда они смотрели на фигуру человека, который, свернувшись, лежал на полу посреди зала.
Великолепная одежда человека теперь была изодрана в клочья, волосы были в беспорядке, а бесчисленные раны, большие и маленькие, покрывали его тело. Ярко-красная кровь капала с открытых ран на холодный мраморный пол, даже его обычное спокойствие исчезло, он мог лишь свернуться в клубок, дрожа от боли.
Дворцовые служанки и евнухи сжались в углу, вынужденные наблюдать за ужасом, творящимся перед ними, они никогда и подумать не могли, что могут стать свидетелями таких злодеяний.
— Ваше Величество все еще отказывается раскрыть местонахождение Нефрита Души? Ради чего вы решили подвергнуться таким мучениям? Клан Цин Юнь и королевство Ци всегда были друзьями, почему вы рискнули вызвать наше недовольство? — Цинь Юй Янь внушительно восседала на троне Императора и вздыхала в притворном раздражении, ее взгляд был устремлен на фигуру, распростершуюся на холодном полу.
Мо Цянь Юань, недавно коронованный Император королевства Ци, должен был наслаждаться торжествами и восхищением своего народа, но вместо этого был подвергнут безжалостным пыткам в том же самом главном зале Императорского Дворца людьми из клана Цин Юнь.
У него больше не осталось сил для борьбы, он мог только тихо дышать, уткнувшись лицом в холодный твердый пол. На его красивом лице были две глубокие раны, рассекающие его лицо от правого и левого висков к челюсти. Кровь все еще, не останавливаясь, текла из его ран, и Мо Цянь Юань испытывал мучительную боль. У него было такое чувство, словно все его внутренности перемешали и непрестанно резали лезвиями, и он постоянно пребывал на грани потери сознания об этой боли.
Однако Мо Цянь Юань знал, что ему не следует ожидать сладкого утешения бессознательного состояния.
Он не знал, сколько времени провел, страдая от этих пыток, он только помнил, что рано утром люди клана Цин Юнь ворвались в Императорский Дворец, выгнали всех чиновников и затворили двери, закрывшись в главном зале. После этого они стащили с трона правителя королевства и засунули ему в глотку неизвестный яд.
С того момента и началась эта мука.
Они перерезали сухожилия его рук и ног, сломали ему позвоночник. Он даже не мог сосчитать количество ран и порезов, которые они ему нанесли. Эта боль была слишком сильна, чтобы он мог оставаться в сознании, но ученики клана Цин Юнь накормили его лекарством, которое поддерживало его в сознании. Неважно, насколько мучительную боль и муки он переносил, он не мог потерять сознание, и вынужден был прочувствовать до конца каждую каплю этих мучений.
Мо Цянь Юань испытывал желание рассмеяться, посмеяться над своей собственной наивностью, над своей глупостью. Все страдания, которые он испытывал сейчас, были вызваны его собственным наивным состраданием…
Если бы он послушал Цзюнь У Се и первым нанес удар, то не оказался бы в руках клана Цин Юнь.
Но он совершенно не предполагал, что высший клан под небесами, клан, известный своими отменными познаниями в медицине, окажется способен использовать такие злобные и жестокие методы против своих врагов. Они даже не позволяли ему принять свою смерть, заставляя бесконечно страдать под пытками.
Он думал, что Цзюнь У Се была коварна, но то, что сделал с ним клан Цин Юнь, сделало Цзюнь У Се похожей на ангела.
По крайней мере, Цзюнь У Се никогда не поднимала руку на невиновного.
Это было пари, которое он с ней заключил?
Подтвердит ли клан Цин Юнь свою репутацию наиболее уважаемого клана на этой земле? И будет ли Цинь Юй Янь такой понимающей и сговорчивой, как он себе представлял?
Мо Цянь Юань проглотил кровь, которая потекла в его горло, и его губы с огромным трудом искривились в насмешке над самим собой, последние остатки его великодушия были уничтожены, когда он потонул в невыносимых муках, нахлынувших на него.
— Вы все еще отказываетесь говорить? — Цинь Юй Янь подперла подбородок своей рукой, нетерпеливо взирая на молчавшего Мо Цянь Юаня. Она не ожидала, что слабый Император такого крошечного королевства осмелится ей солгать.
