«….» Глаза Налана Шана были широко открыты, когда он с изумлением посмотрел на цепи Связывания Души, которые были так легко открыты, и недоверчивость наполнила его глаза.
Их было так просто….. открыть.
«Ты можешь двигаться?» Внимание Цзюнь У Се было направлено не на удивленное лицо Налан Шана, поскольку сее взгляд был прикован к полю боя.
«Конечно! У Се… Спасибо…» Сказал Налан Шан. Он был очень взволнован.
Цзюнь У Се взглянула на упавшие цепи Связывания Души, и углы ее рта свернулись в игривой улыбке.
«Не надо меня благодарить. Меня научили вскрывать замки, и если ты хочешь кого-то поблагодарить, то поблагодари ту дуру по имени Шэнь Янь Сяо». Когда она сказала это, фигура Цзюнь У Се вспыхнула, и она бросилась прямо на поле боя.
Налан Шань даже не успел подумать, кто такая была Шэнь Янь Сяо, как когда он увидел интенсивное сражение, и его взгляд сразу же повернулся к У Цзю, на лице у которого была яркая улыбка. Одним прыжком, он внезапно бросился в сторону У Цзю!
«У Цзю!» Громко закричал Налан Шан!
У Цзю поднял бровь, глядя на Налан Шана, который оказался прямо перед ним, и безразлично засмеялся.
«Что? Ты хочешь отомстить?»
Кулаки Налана Шана были плотно сжаты, когда он сказал сквозь зубы: «Сегодня я уберу грязь с имени Мастера!»
«Ты думаешь, у тебя получится! ? У тебя не хватит сил! Налан Шан, я советую тебе знать своё место. Ты никогда не мог сравниться со мной, и если ты покорно мне подчинишься, я смогу забыть все, что случилось в прошлом. Но если ты настаиваешь на смерти, я исполню твое желание!» Сказал У Цзю с издевательским смехом.
«Побереги свои глупости! Из нас двоих сегодня выживет только один!» Налан Шан больше не хотел слушать, как У Цзю выплескивает свою чушь, и он бросился прямо на него.
У Цзю фыркнул и парировал нападение Налан Шана. Когда-то они были товарищами-учениками, но теперь их вражда зашла до такой степени, что они боролись друг с другом до смерти.
Все поле боя было в большом беспорядке и хаосе, и рядом с ним больше не было так называемых зрителей.
Сражение трех рас достигло невиданной ранее интенсивности.
Человеческие духи и духи-оружия были на шаг впереди благодаря своей превосходящей численности, шаг за шагом оттесняя Звериных Духов назад, но Звериные Духи были непоколебимы, стоя на своем даже ценой своих жизней. Чтобы удержать врагов подальше от Духовного Медведя, они отказывались сдвинуться с места хотя бы на один шаг!
Со скорбными воплями звериные духи один за другим превращались в клубы зеленого дыма, чтобы исчезнуть, не оставляя следов. Их товарищи даже не успевали оплакать их гибель или скорбеть по поводу этого исчезновения, так как их самих одолевали бесконечные волны врагов.
Брауни издал встревоженный рев, видя перед своими глазами собратьев, исчезающих в никуда пади его защиты, и его сердце стало чрезвычайно взволнованным.
Исчезновение…
Верно, духи не умирали, но исчезали.
В тот момент, как их плотские тела умерли, они превратились в духов, чтобы либо реинкарнироваться и возродиться, либо прийти в мир духов и продолжить жить в состоянии духовного тела.
Но в тот момент, когда их духи были рассеяны и разбиты, их существование оказывалось полностью стерто.
Не пролив ни капли крови, не оставив после себя даже трупа, они покидали мир, с которым были так хорошо знакомы, чтобы никогда больше в нем не появляться.
«Исчезнуть», это слово было более пугающим, чем смерть.
Когда духи исчезали, это означало, что они прощались с этим миром навсегда!
«Отпустите меня! Я могу убить их!» Брауни хотел вырваться на свободу из лап гепарда и остальных, кто его сдерживал, но они вытащили свои когти, чтобы остановить его, отказываясь сдвинуться с места.
«Ты не можешь уйти!»
«Почему бы и нет? Мои товарищи проливают свою кровь за меня! Неужели я должен просто прятаться за ними, как черепаха с головой в панцире, пребывая в неведении? Я отказываюсь!» Брауни зарычал в ярости.
Гепард держался за ногу Брауни и ответил почти умоляющим тоном.
«Ты не можешь уйти. Если мы станем свидетелями того, как потеряем тебя, эта судьба будет для нас хуже, чем смерть. Их жертва была принесена ради твоей безопасности, так что не позволяй ей превратиться в шутку»!
