— Что ты имеешь в виду? — сердце Мо Цянь Юаня пропустило удар.
— Я любой ценой сохраню Нефрит Души и никому его не отдам. Ты думаешь, что я хочу убить их всех безо всякого на то основания, что я поступаю порочно и жестоко? Тогда давай посмотрим, что сделает клан Цин Юнь, когда мы откажемся передать им Нефрит Души и когда они узнают, что он находится в наших руках? — Цзюнь У Се хотела иметь преимущество первого удара, но теперь передумала.
По одной единственной причине, ради придания тупому щиту, которым был Мо Цянь Юань, более острой формы.
Его прохладный характер следовало подогреть.
Семья Цзюнь в будущем еще столкнется с другими врагами и проблемами, и Цзюнь У Се не хотела всякий раз наталкиваться на доброжелательное сердце Мо Цянь Юаня. Чтобы предотвратить повторение кошмаров в будущем, она решила провести Мо Цянь Юаня через эту суровую школу.
Как только он увидит жестокость и злобу врага, сразу поймет, что доброе сердце только приведет его к гибели.
— Скажи завтра клану Цин Юнь, что половина Нефрита Души семьи Цзюнь похоронена со старшими нашей семьи, и надейся, что они откажутся от своих поисков, — что касается их реакции, она не сможет проконтролировать это.
Глаза Мо Цянь Юаня показали смесь из эмоций. Он не ожидал, что Цзюнь У Се позволит клану Цин Юнь первому сделать ход, но так или иначе он подсознательно чувствовал, что ее намерения не были так просты, как казалось на первый взгляд.
— Хорошо, я попробую, — вздохнул Мо Цянь Юань.
Цзян Чэнь Цин не являлся тем, с кем легко было бы иметь дело, но Цинь Юй Янь походила на очень понимающего человека.
Пока они говорили, охранники принесли Нефрит Души и оставили его Мо Цянь Юаню, который передал его Цзюнь У Се.
Вторая половинка Успокаивающего Душу Нефрита находилась в обитой парчой шкатулке, осмотрев его, Цзюнь У Се закрыла шкатулку и надежно спрятала ее.
Мо Цянь Юань прежде уже видел Нефрит Души и не считал его чем-то важным. Он не ожидал, что крошечный кусок Нефрита Души заставит Цзюнь У Се противостоять клану Цин Юнь. Он не хотел продолжать расспрашивать ее, поскольку верил, что независимо от того, что делала Цзюнь У Се, у нее имелись для этого веские основания.
После получения желаемого Цзюнь У Се больше нечего было сказать. Она повернулась, чтобы выйти из комнаты, а Цзюнь У Яо последовал за ней, вскоре они растворились в ночи.
Снаружи дворца Мо Цянь Юаня Цзюнь У Се посмотрела на звездное небо и повернулась к Цзюнь У Яо, который шел за ней. Цзюнь У Яо улыбнулся и нежно обнял Цзюнь У Се. Одним прыжком они вновь взмыли в небо.
Стоявшие снаружи дворца охранники ошеломленно смотрели, как их фигуры взлетели высоко в небо, и только изумленно вытаращили глаза.
Под покровом звездной ночи ледяной ветер мчался мимо них, но его холод нисколько не затрагивал Цзюнь У Яо. Девушка в его руках всегда была холодной и бесчувственной, но в ее ладонях, прижатых к его груди, было тепло, которое распространялась по всему его существу.
— Почему ты потратила столько времени на пари с этим болваном?
Если чувствуешь, что он не стоит того, просто избавься от него.
— Меч нужно заточить, прежде чем он станет острым, я просто тренирую его, — то, что Цзюнь У Се делилась с ним своими замыслами можно было рассматривать, как изменение в ее отношении к Цзюнь У Яо.
— Заточить меч? — Цзюнь У Яо приподнял бровь, не комментируя далее.
— Мо Цянь Юань умен, а вещам, которым не обучил его бывший Император, могу научить его я. Королевство Ци нуждалось в Императоре, а мне был нужен законный наследник трона, который был бы всем обязан семье Цзюнь, — на пути к тому, чтобы стать великим Императором, не было места для чистой доброты и незапятнанной совести. Бывший Император махнул рукой и относился к Мо Цянь Юаню с презрением, поэтому у него не было шанса многому научиться. Цзюнь У Се не возражала против того, чтобы заняться его обучением и сделать из него сильного Императора.
— Моя дорогая очень добра к нему, — со смехом сказал Цзюнь У Яо, но в его глазах не было ни капли радости.
