Ясный взгляд Цзюнь У Се постепенно опустился на Жертвенного Кролика Крови. Заглянув в его кроваво-красные глаза, она увидела в них страх и беспомощность. Кролик использовал кончик своего носа, чтобы подтолкнуть Лорда Ме Ме глубже в объятия Цзюнь У Се.
Однако Лорд Ме Ме выглядел так, как будто он был в обмороке и не выказал ни малейшей реакции.
Цзюнь У Се не произнесла ни слова, но окружающий ее воздух вдруг пронизала чрезвычайно странная атмосфера. Никто не осмеливался сделать шаг в ее направлении.
Сюн Ба посмотрел на Цзюнь Се, который внезапно показался ему совсем незнакомым, и невольно сглотнул.
«Цзюнь Се … .. Позвольте мне объяснить … .. Это дело … .. это не то, о чем вы думаете». Когда Сюн Ба заговорил, он почувствовал, что его руки начали дрожать.
В тот момент , он почувствовал сильный страх.
«Говори». Цзюнь У Се медленно подняла голову. Теперь в ее глазах читалось спокойствие, но по какой-то неизвестной причине Сюн Ба и все прочие были еще более взволнованны этим.
Цзюнь Се явно выглядел сдержанным и спокойным, точно так же, как все это время, но один его вид заставил их всех почувствовать, как холод заползает им прямо в кости.
Сюн Ба пытался найти слова и открыл рот, но он не знал, что говорить.
Независимо от того, что бы он мог сказать, в этом вопросе они были неправы … ..
Хотя у них была причина, которая не оставляла им другого выбора, кроме как сделать это, но … .. какое это имело отношение к Цзюнь Се? Изначально, Цзюнь Се приехал в Город Тысячи Зверей, чтобы помочь им всем, но что они сделали взамен? Чтобы спасти одного из своих людей, они решили пожертвовать его духовным зверем. До такой степени, что они отказались от своего прежнего соглашения, предав это доверие и отвернувшись от праведности … ..
Эти слова были на кончике его языка, но Сюн Ба обнаружил, что они застряли у него в горле, и он не мог заставить себя произнести их.
Он не мог проговорить все эти слова, и не осмеливался сказать их…
В конце концов, они обманули Цзюнь Се.
Цзюнь У Се холодно смотрела на Сюн Ба, а Цзюнь У Яо стоял в стороне и не отводил глаз от ее лица. Казалось, Цзюнь У Се достаточно было только поднять бровь, и он немедленно омыл бы все стены Зала клана Яростного Огня кровью!
Сюн Ба не мог ничего сказать, а Цин Ю было слишком стыдно даже открыть рот. То, что они здесь сделали, было слишком презренным для слов!
Цу Вэнь Хао посмотрел на Цзюнь У Се и вдруг вышел вперед из толпы людей. На глазах у всех он упал перед Цзюнь У Се на колени с громким стуком, совершенно не обращая внимания на мучительную боль в руке. Он умоляюще посмотрел на Цзюнь Се.
«Молодой мастер Цзюнь! Я знаю, что вы — человек, с которым не может сравниться никто другой. Это я начал сегодняшний инцидент. Я знаю, что не заслуживаю того, чтобы даже просить о вашем прощении, но у меня нет другого выбора, кроме как умолять вас. Можете ли вы передать мне этого зверя духа! Цу Синь Руи … .. Цу Синь Руи схватила Лин Юэ. Она угрожала мне … … чтобы заставить меня использовать костяную Флейту Укрощения Духа и украсть у вас зверя. Если я не буду делать, как она говорит, она убьет Лин Юэ! Молодой мастер Цзюнь! Я знаю, что такой презренный человек, как я, человек, который предал ваше доверие и нарушил данное слово, не достоин говорить с вами. Но у меня есть только Лин Юэ, она моя единственная дочь, и она невиновна. Я прошу вас. Отдайте мне своего духовного зверя и позвольте спасти мою дочь! До тех пор, пока Лин Юэ будет в безопасности, эта моя жизнь будет принадлежать вам, и вы можете оборвать ее, если пожелаете!»
Великий Вождь Города Тысячи Зверей опустился на колени прямо перед Цзюнь Се, плача и умоляя.
[Он предал доверие Цзюнь Се и оставил праведность. Он отплатил за доброту обманом не потому, что был злым и вероломным, а потому, что весь его мир под небесами вращался вокруг его дочери, которая оказалась в плену. У него не было другого выбора, кроме как подчиниться ее пленителям, заставившим его совершить такой грязный поступок, что даже он сам находил его тошнотворным!]
[У него осталась только его дочь. Он может отказаться от всего остального. Пока он может благополучно вернуть себе свою дочь, он готов был пойти на все!]
