Цу Вэнь Хао не мог сдержать нервозности. И когда Линь Фэн услышал эти слова, его глаза расширились, наполняясь чистым недоверием.
«Цюй Синь Жуй охотно предложила фиолетовый дух в обмен на помощь Цзюнь Се?»
«Почему?»
«Даже если у Цзюнь Се есть зверь уровня хранителя, это все еще недостаточно веская причина, чтобы так высоко оценить маленькое отродье!»
Линь Фэн вдруг почувствовал, что все это было несправедливо. Его отец очень старался угодить Цюй Синь Жуй, но ничего не получил взамен. Но Цзюнь Се виновен в пропаже Блуждающей Виверны, и он даже не был подчиненным Цюй Синь Жуй. Итак, на каком основании Цзюнь Се получил такие привилегии?
Линь Фэн внезапно почувствовал, что его кровь кипит, и обида за все несправедливое обращение, которое его сердце должно было переносить, яростно поднялась, раздутая горячим огнем, появившимся в его сердце. Все ярость и ревность, которые он так старался подавить, неожиданно взорвались в нем.
Прежде чем Цзюнь Се смог открыть рот, чтобы ответить, Линь Фэн внезапно вскочил. Его лицо было огненно-красным, было похоже, что он напился.
— Старшая тетя! Цзюнь Се — всего лишь ребенок, который приехал в наш город. Что делает его достойным того, чтобы сотрудничать с нашим Городом Тысячи Зверей? Ну и что, что у него есть духовный зверь уровня хранителя? Если старшая тетя захочет этого, я могу в любое время убить его, и доставить его зверя духа прямо вам в руки! — внезапно выпалил Линь Фэн!
После слов Линь Фэна на банкете мгновенно воцарилась тишина. Все привилегированные молодые люди, игравшие музыку, в ужасе смотрели на Линь Фэна, у которого хватило дерзости извергать такую глупость прямо перед Цюй Синь Жуй.
Линь Цюэ сразу увидел, как ужасна была ситуация, и что улыбка полностью исчезла с лица Цюй Синь Жуй. Он поспешно протянул руку, чтобы остановить Линь Фэна, но Линь Фэн оттолкнул руку отца!
Тело Цзюнь У Се слегка откинулось назад, пока она играла с чашей вина в своей руке. В ее глазах сверкнул ледяной холод, когда она уставилась на Линь Фэна.
Линь Фэн, казалось, потерял всякий контроль над своей яростью. Он указал на Цзюнь Се и сказал Цюй Синь Жуй:
— Старшая тетя, что в нем хорошего? Он просто использует тот факт, что у него есть духовный зверь уровня хранителя. Если старшая тетя хочет получить этого духовного зверя, я могу помочь вам это сделать! Если Цзюнь Се умрет, это больше не будет проблемой. Если в нем что-то хорошее, помимо того факта, что ему принадлежит этот духовный зверь?
— Закрой свой рот! — при виде того, что гнев уже проявляется на лице Цюй Синь Жуй, сердце Линь Цюэ задрожало от испуга. Он резко вскочил и ударил собственного сына по лицу. Этот удар сбил с ног беспрестанно болтающего Линь Фэна, и тот упал прямо на пол.
— Пусть старшая тетя простит его! Мой бесполезный сын слишком много выпил и непреднамеренно выпалил всю эту бессмыслицу. Я прошу, чтобы старшая тетя не принимала это близко к сердцу и простила его, ведь он всего лишь ребенок, — Линь Цюэ страстно умолял о пощаде.
Темное лицо Цюй Синь Жуй ничуть не просветлело.
Цин Юй, который наблюдал за всем со стороны, был так шокирован, что потерял дар речи. Хотя характер Линь Фэна был довольно высокомерным и самонадеянным, но он, по крайней мере, всегда вел себя надлежащим образом перед Цюй Синь Жуй. Но сегодня какая-то блажь пришла ему в голову, заставив его внезапно превратиться в безумного дикого жеребца, который вышел из-под контроля. Он растерял все подобие спокойствия и сдержанности, пытаясь смотреть в лицо смерти!
Взгляд Цин Юя невольно переместился, чтобы упасть на Цзюнь Се. Когда он увидел, что Цзюнь Се многозначительно смотрит на него, сердце Цин Юя дрогнуло от удивления. Он тут же отбросил сомнения, которые были у него на уме, и быстро сказал:
— Я не мог заметить того, о чем говорит глава клана Линь. Я не видел, чтобы сегодня молодой глава выпил больше, чем несколько чашек, он всегда так плохо переносил алкоголь? Что касается того, что он лишь ребенок… Глава клана Линь, наверное, пошутил. Линь Фэн уже очень скоро должен пройти через церемонию совершеннолетия и вступить во взрослую жизнь, и если в этом возрасте он все еще считается ребенком, то кто тогда молодой господин Цзюнь? Младенец?
