Цзян Чэнь смотрел на окружающее. Иллюзия была реальностью, а реальность — иллюзией. Этого он совершенно не ожидал. Казалось, что всё существует на самом деле, однако он прекрасно понимал, что всё это лишь иллюзия.
«Если я убью этого Цзян Чэня, смогу ли я прорваться сквозь эту иллюзию?» — пробормотал Цзян Чэнь. К сожалению, в данный момент у него не было другого выхода, поэтому он должен был сражаться, ставя на кон свою жизнь. Все, включая Дракона Шисаня, тоже оказались в ловушке иллюзии. Он был единственным исключением, хотя ещё не понимал всей ситуации. Было очевидно, что Убийственная Формация Бронзовых Врат уже активирована, и никто не мог так просто выбраться из этой иллюзии.
Всеубивающий Цзян Чэнь поднял свой меч и направил его на Цзян Чэня. Его Меч Небесного Дракона не имел себе равных, а от рева дракона закладывало уши. Это был первый раз, когда на Цзян Чэня был направлен его собственный Меч Небесного Дракона.
«Раз уж так, то позволь мне посмотреть, что ты за дьявол. Тебе не удастся взять меня под контроль!»
Цзян Чэнь фыркнул и вскинул руку, чтобы поднять Меч Небесного Дракона. Когда они сражались, свет мечей сталкивался друг с другом, и у них не было даже легкого колебания. Более того, этот Всеубивающий Цзян Чэнь неожиданно овладел всеми его техниками.
— Печать Убийственного Дракона!
Рука Всеубивающего Цзян Чэня мгновенно выбросила печать в сторону Цзян Чэня. В глубине души Цзян Чэнь не знал, смеяться ему или плакать, но он был беспомощен. В данной ситуации, пока иллюзия не была разрушена, всё происходящее здесь было реальностью. Если он умрет в иллюзии, это произойдет и в реальности.
Цзян Чэнь не смел быть безрассудным. Этот Цзян Чэнь обладал примерно такой же силой, как и он. Цзян Чэню было очень сложно одержать над ним победу, однако победить этого Всеубивающего Цзян Чэня было не так уж и невозможно.
Сейчас Цзян Чэнь больше всего беспокоился о Драконе Шисане и интересовался, как тот себя чувствует. Он желал, чтобы Дракон Шисань не наделал глупостей из-за своего вспыльчивого нрава.
Цзян Чэнь иногда брал на себя инициативу в атаке, а иногда защищался. Цзян Чэнь понимал, что как бы ни были сильны атаки этого Всеубивающего Цзян Чэня, изменить их было невозможно, но в то же время Цзян Чэнь не мог предсказать его атаки.
— Я не ожидал, что у тебя такая грозная боевая мощь. Похоже, что твоя душа совсем не подавлена. Тогда сегодня я дам тебе урок.
Всеубивающий Цзян Чэнь улыбнулся, и в уголках его рта появилась лукавая улыбка.
— Вперед!
Всеубивающий Цзян Чэнь взмахнул мечом, словно танцующий феникс. Презрительно глядя с неба, меч сметал всё на тысячи миль. Однако этого всё равно было недостаточно, чтобы ранить Цзян Чэня, так как он хорошо владел своей техникой. В отличие от него, противник показал свою слабость.
Глаза Цзян Чэня смотрели безжалостно. В этот момент Меч Небесного Дракона пронзил пустоту, а Всеубивающий Цзян Чэнь зарычал и исчез на месте. Он шагнул сквозь пустоту и появился позади Цзян Чэня. В мгновение ока Меч Небесного Дракона зажужжал, а уголок его рта скривился.
Пуууу!
Цзян Чэнь выплеснул полный рот крови и выглядел свирепо.
Он был одурачен! Неудивительно, что Всеубивающий Цзян Чэнь совсем не нервничал и специально показывал свою слабость. Он был Всеубивающим Цзян Чэнем, а Всеубивающий Цзян Чэнь — это он. Если он проткнул мечом Всеубивающего Цзян Чэня, значит, проткнул и себя.
— Презренный тип.
Лицо Цзян Чэня опустилось. Он вытер кровь с уголка рта. Он понял, что ему нужно разработать более подробный план. Справиться с этим Всеубивающим Цзян Чэнем было слишком сложно. Хотя противник был всего лишь иллюзией, он также сочетался с реальностью и был полон достоверности, из-за чего Цзян Чэнь не мог распознать реальность.
— Презрение — черта злодеев, а благородство — эпитафия уважаемых людей. Я хочу возродиться и вернуть себе этот божественный статус. Поэтому ты можешь быть только моим подчиненным пленником. Хахаха.
Всеубивающий Цзян Чэнь с презрением оглядел бесконечные бессмертные дворцы, павильоны и театры. Его внушительная манера поведения бросалась в глаза, презирая даже Небеса.
— Точнее, ты уже умер, потому что никто не может выбраться из этой Непревзойденной Убийственной Формации. Знаешь ли ты, кто её создал? Это Божественный Император Ба Тянь, Божественный Император, который ближе всего к статусу Бога-Императора. Даже Божественный Император не сможет преодолеть заложенную им Бесподобную Убийственную Формацию. Ты ещё даже не Бог Пустоты, как ты собираешься избежать Перегруженную Небесную Пятипалую Гору Божественного Императора? Ты просто глупец, мечтающий об этом. Хехе.
Слова Всеубивающего Цзян Чэня заставили Цзян Чэня ненадолго вздрогнуть. Услышав, что это шедевр Божественного Императора, он стал ещё более бдительным. Он недооценивал Непревзойденную Убийственную Формацию. Однако, поскольку формация не могла заключить его духовное сознание в тюрьму, его Великая Техника Выведения Души помогла ему сохранять спокойствие и не поддаваться иллюзии. Если бы кому-то пришлось провести здесь сотни тысяч лет, он бы точно сошел с ума.
Цзян Чэнь всё думал, как же ему преодолеть эту Непревзойденную Убийственную Формацию? Всеубивающий Цзян Чэнь был лишь личиной. Если он убьет его, то на самом деле погубит себя и попадет в ловушку Непревзойденной Убийственной Формации.
«Если я умру, то смогу возродиться, как Тайцзи разделился на Две Формы. Среди движения и тишины я могу действовать как движущиеся облака и текущая вода, неся при этом сотни тысяч тяжестей. Своей слабостью можно победить тех, кто сильнее. Тот, кто начал действовать позже, может победить того, кто начал действовать раньше. В этом пространстве, наполненном иллюзией и реальностью, приходится защищаться и нападать как на иллюзию, так и на реальность. Нужно действовать по велению сердца и быть гибким к меняющимся обстоятельствам. Жить вместе со всем, что есть между небом и землей, и уничтожать всё, что есть между небом и землей», — пробормотал Цзян Чэнь. В этой иллюзии он знал, что если он захочет убить Всеубивающего Цзян Чэня, то это, несомненно, будет то же самое, что убить самого себя.
Разве в иллюзии Убийства он уже умер? Пока иллюзия не будет разрушена, он, несомненно, будет мертвым человеком.
«Одно порождает два, два порождает три, три порождает всё на земле. Она неисчерпаема. Неважно, что ты наносишь удары ветрами с восьми направлений, я всё равно буду стоять на земле непоколебимо».
«Моё сердце — небо, а намерения — земля. Я действую по своей воле, кто может меня остановить?»
Цзян Чэнь внезапно открыл глаза. Его глаза сияли светом сущности, а дыхание наполняло небо и землю. В этот момент его духовный уровень вновь поднялся на новую ступень. Это был сложный для него уровень. Даже он сам не знал об этом. Сейчас его глаза были подобны факелам, позволяющим видеть всё насквозь. Все злые духи были непреодолимы для его властного нрава!
В восточной части Божественной Гробницы, в пустынной божественной горе, сидел, скрестив ноги на астролябии, умирающий старик. Он открыл мутные глаза, посмотрел вдаль и пробормотал:
— Как здорово: «Я действую по своей воле, кто может меня остановить». Такого безрассудства, такой властной манеры и такой всепобеждающей ауры не было уже давно. Она не появлялась ни десять, ни даже сто миллионов лет назад……
Уголок рта Цзян Чэня слегка приподнялся. Он выглядел спокойным, а его зрение позволяло ему видеть сквозь пустоту и временную линию, возвращая его к реальности.
— Нет! Нет! Как такое возможно? Как тебе это удалось?
Фигура Всеубивающего Цзян Чэня становилась всё слабее и постепенно исчезала. На его лице отразились шок и страх.
— Ты лишь отражение моего сердца. Я хотел превзойти иллюзию, но не хотел загонять себя в ловушку. Ты — это я, но не совсем я. У тебя есть только моя форма и облик, но ты никогда не знал моих намерений и воли. Я действую по своей воле, кто может меня остановить? Хахаха, Небеса тоже исключение!
Смех Цзян Чэня был громким, как раскат грома, и разнесся по рекам и ручьям! Звук его смеха разносился на пятьсот километров и задерживался в ушах.
