— Прошу вас, глава клана, пожалуйста, простите меня. В Академии Шрек как минимум один Мудрец Духа и множество людей ранга Императора Духа, Я не смог проникнуть внутрь. Однако, я передал письмо с Вашими объяснениями учителю Академии Шрек, который пообещал, что передаст его прямо в руки декана.
На лице мужчины средних лет показалась улыбка,
— Флендер, ах, Флендер, ты действительно разумный человек. Я хотел бы посмотреть, какое образование ты можешь дать моей дочери. Возможно, только покинув семью, эта маленькая дьяволица немного наберется ума-разума. Хорошо, можешь быть свободен.
— Слушаюсь, глава.
Юноша быстро покинул зал.
Решительный звучный голос эхом отразился от стен, казалось, он разадавался со всех сторон одновременно, слегка сотрясая зал.
— Фэн-Чжи, как ты с такой легостью отпустил Ронрон одну? Уж не хочешь ли ты сказать, что образование в Академии Шрек лучше, чем у нас? Я отправлюсь за Ронрон и верну ее, без разговоров. Она не может ощущать себя в безопасности вне клана.
Одновременно с этим голосом, в дальней части зала возник человек, чьи волосы и борода были абсолютно седыми, а лицо нежным, как у младенца. C громким свистом, он оказался возле кресла, на котором сидел глава клана, Нин Фэн-Чжи.
Нин Фэн-Чжи беспомощно развел руками,
— Дядя Цзянь, вопреки Вам и дяде Луну, я не могу позволить этой девочке остаться в клане. Вы слишком ее опекаете, дома она совершенно не может быть дисциплинирована. Позвольте ей получить образование вне клана, и, возможно, она хоть немного изменится.
Дядя Цзянь неудовлетворенно произнес:
— Кто сказал, что мы избаловали Ронрон? Да, Ронрон, конечно, по душе немного шумные игры, но ты совершенно не знаешь, какой она может быть послушной. У тебя много сыновей, но дочь всего одна. Ты по-прежнему действительно готов расстаться с ней?
Нин Фэн-Чжи твердо сказал:
— Дядя Цзянь, совершенно не важно, что вы скажете на этот раз, я не отправлюсь ее искать. И Вы с дядей Луном не пойдете. Вам совершенно ни к чему волноваться о безопасности Ронрон, изначально декан этой Академии Шрек был первым копьем Золотого Треугольника. Невозможно, чтобы он не узнал дух нашего клана Стеклянной Пагоды Семи Сокровищ. Под его защитой у Ронрон не будет никаких проблем.
Дядя Цзянь выплюнул, брызжа слюной от ярости:
— Если у Ронрон будут проблемы, то тебе придется ответить за это. Мои мышцы слегка одеревенели, пойду найду этого старого пня Луна, чтобы поразмяться.
Не говоря уже о Клане Стеклянной Пагоды Семи Сокровищ, даже во всем Континенте Доуло очень немного людей посмели бы так разговаривать с Нин Фэн-Чжи. Но этот старец перед ним, очевидно, был одним из них. Хотя внешне Нин Фэн-Чжи выглядел на сорок лет, на самом же деле, он уже давно разменял шестой десяток. Нин Ронрон была его младшим ребенком и к тому же единственной дочерью.
……
С наступлением сумерек Декан Академии Шрек, Четырехглазый Филин Флендер, уже стоял на большой площади и внимательно смотрел на семерых студентов, выстроившихся перед ним.
Дай Мубай, Тан Сань, Сяо Ву, Ма Хунцзюнь и ледяная Чжу Чжуцин как следует приготовились к вечернему занятию, и теперь каждый из них практически дрожал от волнения.
Однако, внимание Флендера было сосредоточено не на них, а на оставшихся двух студентах.
— Оскар, вы двое уже закончили двадцать кругов?
Взгляд Флендера был настолько пронзительным, что люди не осмеливались встретиться с ним лицом к лицу.
По какой-то причине, за весь день Тан Сань так и не увидел ни одного из учителей Академии, включая Чжао Вуджи. Видимо, во всей Академии сейчас были только семь студентов и Декан.
Оскар кашлянул, и сказал, кивая головой:
— Декан, я завершил пробежку.
Флендер холодно фыркнул,
— Я спросил «вы двое», а не «ты».
Оскар повернул голову к Нин Ронрон и посмотрел на нее, она тоже на него глядела, и и пара ее больших красивых глаз излучала совершенно невинное выражение.
Оскар стиснул зубы и, кивнув, сказал:
— Да, мы оба завершили пробежку.
Флендер улыбнулся. Если бы Тан Саню позволили оценить его улыбку, то слово» зловещая» подходило сюда лучше всего.
— Очень хорошо, Оскар. Я не ожидал, что у вас будет такой дух товарищества. Подойди сюда.
Флендер указал на место рядом с собой.
На лице Оскара показалась невеселая улыбка, но в этот раз, не взглянув на Нин Ронрон, он большими шагами подошел к Флендеру.
Флендер медленно поднял свою правую руку и похлопал ею Оскара по плечу, едва ощутимо, словно перышком.
— Я невероятно ценю ваш дух товарищества, и учитывая это, ты пробежишь еще двадцать кругов. Покажи мне, насколько глубока ваша дружба на самом деле. Не закончишь пробежку — значит, еда тебе ни к чему. Я уже запечатал твою духовную силу, и не нужно тщетно ее применять. Вперед.
Оскар, ничего не говоря, лишь тихо кивнул, развернулся и побежал к выходу из деревни.
Взгляд Флендера вернулся к Дай Мубаю, Тан Саню и остальным,
— Вы понимаете, почему я должен был так поступить? Почему я вынужен был заставить его продолжить бег?
Дай Мубай и Ма Хунцзюнь были слишком хорошо знакомы с характером Флендера, и потому не произносили ни слова. Чжу Чжуцин была в своем естественном ледяном расположении духа: лишь безразлично смотрела на него. Но Тан Сань и Сяо Ву, не отдавая себе отчета, одновременно кивнули. На самом же деле они не понимали, почему Флендер должен был так поступить.
На лице Флендера, как и прежде, повисло то улыбающееся выражение, которое заставляло людей содрогаться от страха,
— Потому, что он солгал. Несмотря на то, что он лгал ради товарища или, возможно, по какой-то другой причине, но он все равно солгал. Вы все еще дети. Лживость — это худшее человеческое качество, и я надеюсь, вы это понимаете.
Сказав это, он скользнул взглядом от пятерки Тан Саня к той, что выглядела самой невинной. К очаровательной несчастной Нин Ронрон.
— Скажи мне, ты завершила дистанцию, выбранную мной этим утром?
Нин Ронрон, честно покачав головой, ответила:
— Нет. Расстояние слишком большое. К тому же, я проголодалась и не могу продолжать.
Флендер, едва заметно улыбнувшись, сказал:
— И поэтому ты одна бегала в Сото, к тому же, наелась там до отвала, и спокойно гуляла по торговым лавкам, и только что вернулась и отыскала Оскара, правда или неправда?
Нин Ронрон свирепо уставилась на него своей парой прекрасных глаз,
— Ты следил за мной?
Выражение на лице Флендера тут же похолодело,
— Как Декан, я несу ответственность за каждого студента Академии. Если Оскар лжет, потому что не может позволить тебе получить наказание, то эта ложь оправдана. А твой проступок непростителен. Ты покинула Академию без разрешения, нарушила указания учителя, вынудила старших врать ради себя. Ни один из этих проступков не совершит достойный Мастер Духа. Если бы это произошло на поле боя, то для тебя был бы лишь один исход, и по военным законам — это смерть, и ничего больше.
