Перед дверью банка стоял заложник. Его руки и ноги были связаны маленькими пластиковыми клипсами, на голове мешок для денег.
Двери банка были и стеклянными и автоматическим. Стоило человеку приблизиться, как срабатывал датчик, и двери открывались. Потому, пока этот человек был здесь, стеклянные двери оставались открытыми.
Смотрящие во внутрь банка полицейские, в данный момент, не видели других заложников, в их поле зрения был только этот человек.
На полу лежали два трупа, один погибший у двери заложник, которого застрелил бандит с автоматом, другой — неизвестный, лежащий у стойки. Полицейским было неизвестно, был ли он заложником и уж тем более неясно, как он умер. По крайней мере, на первый взгляд… Это не было связано с выстрелами и взрывом, которые они слышали.
Что касается того бандита, что паковал деньги, а так же бандита с пистолетом, которого взорвали, они находили вне поля зрения.
«Я думаю, у вас при себе должен быть бинокль, офицер». — В этот момент снова заговорил Фэн Буцзюэ.
Клэптон совершенно не понимал, что за игру затеял этот противник, он ответил: «Есть».
«Доставайте, посмотрите рядом со стойкой». — Сказал Фэн Буцзюэ.
Не прерывая звонка, Клэптон сделал знак полицейскому рядом, и тот дал ему бинокль.
С позиции офицера было прекрасно видно всю стойку, однако Фэн Буцзюэ к этому моменту уже спрятался с другой стороны и снял телефонный аппарат со стойки: «Можете видеть меня?» — он поднял руку, позволяя своей ладони появиться над стойкой, и помахал ей несколько раз.
«Да, что вы собирается делать дальше? Показать мне средний палец?» — спросил Клэптон.
«Ха-ха… Простите, я могу показать вам только руку, офицер». — Фэн Буцзюэ рассмеялся. — «Из-за того, что стеклянная дверь сейчас открыта, я могу стать мишенью для снайперского огня. Хоть у меня есть страховка в виде кода от сейфового хранилища, но я бы не хотел брать на себя риск и оказываться на линии огня стрелка с оптическим прицелом».
«Ладно, так чего вы хотите? С тех пор, как вы посадили заложников в хранилище, прошло уже 20 минут, а вы мне так и не сказали…»
«Я хочу сделать вам подарок, офицер». — Фэн Буцзюэ прервал Клэптона.
Офицер остолбенел: «Вы имеете в виду… Вы хотите отпустить того заложника, у дверей? Хорошо… Тогда я тут же велю своему человеку подойти и забрать…»
«Если ваш человек посмеет приблизиться хоть на шаг, то человек у дверей умрет». — Сказал Фэн Буцзюэ.
«Тогда, что вы собираетесь делать?»
«Я поставил его там, чтобы стеклянная дверь была широко открыта». — С усмешкой сказал Фэн Буцзюэ. — «Таким образом, я смогу вручить вам подарок». — Пока он говорил, квадратный предмет большого размера показался из-за стойки.
Наблюдавший за происходящим в бинокль Клэптон просто не осмеливался верить своим глазам.
«Это футовый куб (куб со стороной около 30 см, прим. пер.) из купюр номиналом 20 долларов и связанных бумажной лентой». — Естественно, этот предмет Фэн Буцзюэ держал вовсе не руками, он поднял его при помощи [Антигравитационной катапульты].
«Что вы собираетесь…» — у Клэптона появилось дурное предчувствие.
«Я хочу… Это…» — с этими словами Фэн Буцзюэ прицелился под хорошим углом и выпустил этот «снаряд наличных».
Эта груда денег пролетела наискосок над головой заложника и вылетела из банка. Уже в воздухе сотни банкнот разлетелись, привлекая внимание каждого полицейского, журналиста и зеваки.
Этот денежный снаряд полетел по обманчивой дуге. В итоге ударился о стену здания на противоположной стороне дороги и рассыпался примерно на уровне третьего-четвертого этажа…
В это время, очень удачно, налетел легкий ветерок, и банкноты… Разлетелись по улице.
Пять секунд, десять секунд…
Чтобы среагировать, толпе за линией полицейского ограждения не потребовалось много времени, когда несколько людей протянули руки за деньгами, выход ситуации из-под контроля больше нельзя было предотвратить.
Очень быстро единственным районом, не подвергшимся влиянию, остался тот, что был огорожен полицейскими машинами. А вокруг в пределах нескольких десятков метров сотни очевидцев и журналистов прорвали полицейское ограждение, и даже полицейские, которые изначально должны были останавливать людей, потихоньку наклонялись.
«Ха-ха-ха-ха…» — из трубки доносился развязный хохот. — «Капиталистические прихвостни! Отведайте вкус снаряда в сахарной оболочке!»
«Ты сумасшедший? Ты понимаешь, что ты делаешь!?» — Клэптон потерял терпение и гневно заорал. — «Ты не грабитель! Ты — террорист! Кто ты, в конце концов, такой? К какой организации принадлежишь?»
«Ха-ха… Я — Билл Гейтс! Великий борец за коммунизм!» — Фэн Буцзюэ нес всякий вздор и дико хохотал. — «С помощью Эндрю Джексона (седьмой президент США, чей портрет напечатан на двадцатидолларовых купюрах) передаю вам пламенный привет!» — С этими словами он выстрелил еще одним «денежным снарядом».
После второго снаряда, улица погрязла в хаосе, в конце концов… Полицейские тоже люди, готэмские полицейские находились под большим давлением опасности, кто может ручаться, что не поддался бы? Не прошло много времени, как даже в районе перед дверями банка появились люди, которые подбирали деньги и ловили их обеими руками из воздуха. За пазухой у каждого уже было собрано немало.
Кроме того, из-за того, что все эти купюры были новенькими, они носились по воздуху очень быстро. Это было так, будто кто-то выстрелил в небо конфетти. В воздухе носились разноцветные бумажки, повсюду ликовали люди, это делало снайперов занявших свои позиции полностью бесполезными.
«Не смотрите на эти деньги! Оставайтесь на своих постах!» — орал в громкоговоритель Клэптон. — «Дайте мне увидеть двери банка! Не допускайте халатности».
Не имеет значения признаем мы это или нет, но в этом мире большинство людей такие — все подбирают деньги, и он подбирает деньги; все неосторожно переходят дрогу, и он неосторожно переходит дорогу; все харкают где попало, и он делает так же; в итоге, все люди идут поджигать храм Ясукуни (синтоистское святилище в Токио, посвященное погибшим воинам, среди которых числятся несколько военных преступников, прим. пер.), и он, подумав, идет на улицу разбивать японские машины.
Но в этом мире есть небольшое количество других людей. Возможно, в обычное время они тоже неосторожно переходят дорогу и харкают где ни попадя, однако в ключевой момент, они стойко будут защищать границу.
В данный момент, больше половины полицейских остались на своих постах, их мысли были сконцентрированы на этом. Они игнорировали дождь денег в воздухе, прилагали все силы, чтобы сохранять порядок и притом следить за происходящим в банке. Эти люди ясно понимали, что происходит, если все рванутся собирать деньги и оставят банк без присмотра, то бандит скроется, и тогда последствия совершенно невозможно будет предсказать.
«Понравился мой подарок, господин полицейский?» — голос Фэн Буцзюэ снова донесся из трубки. — «Это еще не все…» — сказав так, он выстрелил третьим денежным снарядом и после этого сказал. — «Публика разогрета, теперь давайте поиграем в угадайку». — Он сделал паузу. — «Сейчас я могу отпустить несколько заложников, среди которых будут мои подельники».
«У этого парня проблемы с головой? Он и правда рассказал мне об этом?» — подумал Клэптон. — «Неужели… Он хочет воспользоваться случаем и предать своих товарищей?»
«Сейчас на улице царит хаос, снайперы не могут открыть огонь по дверям банка. Полицейские машины тоже не могут отъехать. Потому, стоит вам немного замешкаться, как мои товарищи воспользуются моментом и смешаются с толпой и сбегут».
Клэптон тоже не был глуп, тому, что противник говорит это, могло быть два объяснения, либо этот «Аноним» хочет навредить своим подельникам, либо он задумал какой-то обман. Третьего не дано, а если бы и было, тогда это была бы игра со смертью…
«Группа захвата позади банка все еще на прежнем месте?» — тихо спросил Клэптон у человека рядом.
«Да, все время наблюдают. Ничего необычного не обнаружено, решетки на окнах целые, в комнатах не замечено движения людей». — Ответил полицейский.
«Ты уверен, что в этом здании нет других выходов? Например, вентиляционный воздуховод или какая-нибудь подземная сточная труба?» — снова спросил Клэптон.
«На крыше есть воздуховод, за ним наблюдает снайпер, от туда еще никто не попытался выбраться. Кроме того, даже если преступники выберутся на крышу, оттуда невозможно спуститься на улицу».
