Бой, который длился почти полтора дня. Никто не проронил ни слова. Это было невероятно.
В это же время…
Лорд драконов Ханьсун и безымянный человек сражались до изнеможения.
То, что не могло произойти, то, что не должно было произойти — происходило прямо перед ними.
*Вздох!*
— Как…
Первой заговорила Святая. Она осторожно подошла к ним.
Лорд Драконов был своего рода символом для всего человечества. Если хотя бы один человек узнает, что он потерпел поражение, люди будут потрясены. Однако если его противник был достоин представлять человечество, тогда все было иначе.
Поэтому она должна убедиться.
Серафима остановила Святую, когда та попыталась снять шлем Муюна.
— Святая, я позабочусь о своем семени. Я доверяю тебе, Ханьсун.
— Ах, аах… Верно. Сначала помолимся за исцеление…
Святая не могла прийти в себя. Она тоже наверняка считала, что Ханьсун долгое время был сильнейшим представителем человечества.
Пендрагон просто безучастно смотрел на то, что происходило.
*Вздох!*
Это случилось в этот момент.
Ханьсун сел.
Это произошло потому, что мощная магия дракона прошла через тело Ханьсуна и исцелила его.
Сила регенирации превосходила любое воображение, благодаря магии Аркисы, и если горло или сердце Ханьсуна не было пробито, он не мог умереть.
— Тьфу!
Ханьсун сплюнул мертвую кровь. Он неуверенно поднялся на ноги.
— Он — просто монстр.
Ханьсун так восхищался Муюном.
Откуда появился этот монстр?
Если бы не магия Аркисы, ему пришлось бы потратить месяцы на то, чтобы восстановиться.
Прошло десять лет с тех пор, как были активированы кожа дракона и его регенеративные способности.
Когда Ханьсун сделал шаг вперед, Серафима снова остановила его.
— Я позабочусь о своем семени.
— Я не пытаюсь увидеть его лицо. Ты и этот человек по имени Гаэль, кажется, что-то скрываете, но… к счастью, похоже, что он восстанавливается сам по себе.
Ханьсун всего лишь приблизился к Муюну, чтобы проверить его состояние.
Небольшой свет появился над всем телом Муюна. Божественные силы и целительные навыки активировировались автоматически, исцеляя его тело. Однако свет был слабым. Потому что он щедро использовал восстановление во время их боя.
«Ха!»
Ханьсун мысленно ухмыльнулся.
Умение восстановления, которым пользовался Муюн, было не восстановлением, а практически реставрацией.
Он использовал этот метод около пяти раз, но с каждым разом его атаки становились все более жестокими.
Тогда он подумал, что у Муюна иссякла божественная сила, но в то же время казалось, что он постепенно восстанавливает ее.
Дело было не только в высокой частоте. Его способность восстанавливать божественную силу тоже была исключительной.
Как его можно было не назвать монстром?
— Учитель! Ты выиграл!
Пендрагон нерешительно подошел ближе. Его прежнее опустошенное выражение лица внезапно исчезло. В его взгляде читалось облегчение.
Однако Ханьсун покачал головой.
— Если бы у него осталось еще хоть немного божественной силы, я был бы побежден. Нет…
Затем он положил руку на лоб и вздохнул.
Он выиграл? Мог ли он признать, что он победил?
Это было неудобно. Как будто Муюн не раскрыл своих способностей.
Конечно, это было верно и для Ханьсуна.
Потому что Аркиса не помогала ему, и он не использовал все тузы из своего рукава. Например, техники, такие как Меч с остриём Ки или Штормовая Волна. Поскольку это была битва чистых навыков фехтования, он не использовал их. Он использовал только базовые навыки.
Тем не менее Ханьсун был Лордом Драконов. С титулом Лорда он всегда должен был быть на высоте.
Но они добились только ничьей. Даже если оба они скрывали значительную часть своей силы, это не было оправданием.
Ханьсун закрыл глаза.
Нельзя сказать, что он выиграл этот бой. Кроме того, во время их боя Ханьсун несколько раз промазал мимо Муюна.
Мгновение спустя, Ханьсун произнес с тяжелым вздохом:
— Я… Проиграл.
* * *
Муюн открыл глаза. Он прищурился от яркого света, проникающего через окно.
«Удивительно…»
Приподнявшись, он подумал о своих последних воспоминаниях. Он помнил, как он и Ханьсун пали с тяжелыми травмами.
Похоже, что после этого он потерял сознание.
Однако когда он вспоминал бой с Лордом Драконов, он чувствовал себя странно. Лорд Драконов не вложил в бой свое сердце.
Это была не вся та сила Лорда Драконов Ханьсуна, которую помнил Муюн.
Он был тем, кто управлял Мечом с Острием Ки, которое накладывало мощную энергию на его собственный меч, и Штормовой Волной, которая легко посылала сотню мечей, летящих одновременно.
Тем не менее Муюн тоже не показал свою истинную силу. Силы, связанные с тьмой, нельзя было использовать.
Он использовал только ускорение в 8 раз.
Муюн был способен ускорить время в 16 раз, однако он использовал свою силу только наполовину.
Конечно, даже если бы они использовали все способности, что имели, — вероятность победы Муюна не превысила бы даже 30%.
Если бы в бой включилась Аркиса, и Ханьсун использовал Штормовую волну, а Муюн использовал для атаки всю свою Нежить, вероятность его выигрыша была бы даже меньше 30%.
Так что их одновременное падение было удивительным.
«Аркису нельзя сравнивать с Баркой.»
Барка, на которого он охотился с гномами, был намного моложе.
С другой стороны, Аркиса была одним из самых могущественных взрослых драконов. Она была вне всякого сравнения.
Муюн слабо улыбнулся.
Во всяком случае, это была законная битва, а не убийство.
Если бы Муюн победил, он был бы разочарован.
Муюн честно признавал это.
Он проиграл!
Ханьсун, как всегда, был сильным, цепким существом, похожим на непробиваемую стену. Он действительно был достоин звания героя.
Несмотря на то, что ему промыли мозги, он все еще помнил те три года, в течение которых он наблюдал за Ханьсуном.
Муюн был единственным во всем мире, кто знал о борьбе и сложностях, которые перенес Ханьсун.
«Материал героя…»
Разве он не был потрясающим человеком — что 40 лет назад, что сейчас! Однако не похоже, что его никогда нельзя будет превзойти.
Потому что темпы роста Муюна были удивительными.
И это касалось не только Ханьсуна. День, когда он сможет справиться с Аркисой, тоже приближался.
— Ты очнулся.
Дверь открылась, и вошла Серафима. В ее руках была чаша с водой и полотенце. Она села рядом с ним, и ее движения были наполнены естественной грацией.
Затем она опустила полотенце в воду и выжала его.
— Что ты делаешь?
— Ты весь потный. Я вытру.
Серафима осторожно обтерла верхнюю часть тела Муюна.
Возникла неловкая пауза.
Когда кто-то омывал его… это были незнакомые ощущения.
