— Как горячо.
От брони исходили небольшие языки пламени. Феникс — монстр, постигший пределы огня. Все свои силы он черпает из сердца, что очевидно. Бартас облизнул губы и заговорил:
— Я видел Сердце Феникса несколько раз, но подобное этому ни разу не встречал. У него есть не просто огонь, оно обладает всеми особенностями. Где ты его нашёл?
Хедли Кау может превращаться во что угодно. Если это какое-нибудь живое существо, то Хедли Кау им и становится. Самая высшая его форма — это Феникс, при этом после превращения все свойства остаются прежними. Муюн не ответил, а Бартас продолжил свою речь, как будто знал, что он будет молчать.
— И всё же, броня не до конца закончена.
— Не до конца?
На этот раз Муюн ответил еле слышно. С виду броня была безупречна и очень красива. По крайней мере, он не видел проблемы ни снаружи, ни внутри. Всё же Бартас величается Божественной Рукой. И скорее всего, он прав. Если оно не закончено, нужно знать почему.
— Это значит, что у него нет характерных особенностей. На данный момент энергия, исходящая от огня, очень сильная и подавляет все остальные особенности, долго так продолжаться не сможет.
— И что тогда произойдёт?
— Я не уверен. Оно может самоликвидироваться, привести обладателя брони к саморазрушению, или даже привести в «Подземелье».
Подземелье — это мир, где живут теневые монстры. Его также называют скрытым миром, там обитают исключительно сильные монстры. Это напоминает то испытание Оом, когда появился теневой разбойник, чья разрушительная сила способна управлять кем угодно. Муюн немного догадывается, что 11 Повелителей Тьмы могут быть тенями, и что они активны в скрытом мире. И также нельзя проследить, когда Подземелье открывается, а когда закрывается. Определённого стандарта не существует. Просто в какое-то время, в каком-то месте появляется разлом и, соединившись с Подземельем, позволяет проявиться теням, которые заполоняют это место. В Подземелье затянуло очень много обычных людей. Бартас начал о нём рассказывать. Говорят, что Подземелье родилось из хаоса. Бартас хотел сказать, что подобный хаос может породить и сделанная им броня. Не такой исход хотел бы увидеть Муюн.
— А можно как-то скорректировать эти особенности?
— Кровью носителя. Как правило, срабатывает, если запечатать в нём кровь. Раз в дальнейшем ты собираешься пользоваться этим предметом, то сможешь и скорректировать особенности, так что тебе этот способ подходит. Броня будет считаться законченной и ты, наконец, сможешь надеть её. Проблема в том…
Только Муюн сможет носить броню! Этого он и хотел. Настроенное под определённого носителя оснащение способно показать куда бо́льшую эффективность. Но Муюн обратил внимание на последние произнесённые Бартасом слова. Гном глубоко вздохнул, когда они встретились взглядами.
— Окажись твои характеристики слабее Сердца Феникса, оно подчинит тебя. Твоё тело может загореться в считанные секунды и исчезнуть. Даже мне неизвестно, почему было создано такое оснащение. Не волшебный меч, а именно волшебная броня, хах…
Если бы его применяли где-то ещё, то получилось бы оружие, способное кого-нибудь проткнуть насквозь. Едва ли происходило что-то подобное, когда приходилось изготавливать броню. Обычно подобными предметами являются волшебные мечи, которые закреплены за определённым носителем и так проявляют свою силу. Изначально к оснащению относят предметы, существующие, чтобы защитить носителя. Непонятна причина, по которой предмет может быть проклят. И всё же Бартас назвал её волшебной бронёй.
— Хочешь поглотить меня?
Муюн молча посмотрел на броню. Небольшие языки пламени взмывались всё выше и выше и почти касались плеч Муюна. Как будто броня голодна, и желала забрать источник жизни Муюна себе. Он просто не смог сдержаться, чтобы тихонько не засмеяться. Всего лишь какая-то броня нацелилась на его жизнь. Оснащение, которое родилось, чтобы его носили, пытается убить Муюна. От такой противоречивой ситуации можно лишь только посмеяться. Нужно заканчивать с ним. Муюн тут же стёр улыбку с лица. И начал медленно надевать броню. Наблюдавший за происходящим Бартас широко раскрыл глаза.
— С-стой! Ты не можешь просто бездумно надеть её. Это оснащение проклято. Если надеть броню прежде, чем подчинить её себе, она непременно навредит тебе!
Торопливо заговорил Бартас. Он же — Божественная Рука, и не смог бы небрежно выполнить свою работу. В случае чего, можно было бы сказать, что результат получился лучше, чем обычно. Но, говоря начистоту, броня незакончена. Принести то, что никто не смог бы носить — настоящий позор для Бартаса. Он дал обещание, а ещё был ограничен во времени. Только он и подумать не мог, что Муюн с такой лёгкостью наденет на себя броню. Однако Муюн не прислушался ни к единому слову гнома.
— Яркое пла-а-амя!
Как только Муюн закончил надевать броню, всё его тело тут же начало полыхать. Языки пламени пронзали и рвали его кожу. Стекающая кровь пропитала броню, и языки пламени стали ещё свирепее. Вскоре в сознании Муюна появилось изображение пламени необъятных размеров. Это было Сердце Феникса и его желание поглотить Муюна.
— Ты не сможешь уничтожить меня.
Броня для Муюна была не более, чем инструментом. Ему безразличны желания предмета, который он собирается использовать.
— Просто следуй за мной.
Кровь, которой пропиталась броня, стала способом отдать предмету приказ. Неохотное желание вдруг стало больше. Внезапно воля Муюна возвысилась над той картинкой, которую нарисовало ему Сердце Феникса. Сердце — это эго брони. Будь на его месте обычный человек, сердце бы попыталось подчинить его эго себе, а потом попыталось бы утешить носителя. Но Муюн думал иначе. Оснащению не нужна добрая воля. Она не должна быть у него. Эго может быть лишь у обладателя оснащения. И как оно будет использовано — зависит только от хозяина. Более того, оно уже показало свои зубы. Муюн сжёг эго брони. Он избавился от него.
