Из-за визита Чэнь Чаншэна и прибытия дипломатический миссии Имперского Двора и представителей различных фракций, Храм Южного Ручья сегодня был под усиленной охраной. Ученицы на плато стояли на страже в цветущих деревьях, и в округе пути можно было смутно почувствовать несколько десятков намерений меча, готовых активизироваться. Если придет внешний враг, массив мечей определенно сможет активироваться за кратчайшее возможное время.
Когда эти ученицы Храма Южного Ручья увидели его, они кивнули, и одна из них спросила: «Куда отправляется Ваше Святейшество?»
Когда эта девушка задала этот вопрос, другие ученицы ухмыльнулись, глядя на него, вероятно, уже предположив его направление.
Чэнь Чаншэн поблагодарил их за заботу и с некоторым стеснением указал на вершину: «Я пойду и взгляну».
В лесу раздался смех этих учениц, ясный и приятный, как соловьиная песнь.
Было действительно трудно представить, что, если храм будет закрыт на десять лет, больше нельзя будет услышать этот ясный и трогательный смех. Это действительно будет неудачей мира.
…..
…..
В этом пути к вершине Чэнь Чаншэн, естественно, не хотел снова взбираться на гору. Через лес подул ветер, покачивая цветы и источая их аромат в окружение. Белый Журавль взмахнул крыльями и отправился в полет, быстро достигнув вершины.
Чэнь Чаншэн подошел к каменной стене и оттянул лозы в сторону. Он молча стоял там в течение долгого времени, но не смог успокоить свой разум, так что развернулся и ушел.
Горы Ломэй состояли из бесчисленных вершин, и Пик Святой Девы был самым высоким из них. Здесь горы были ближе всего к ночному небу, и свет бесчисленных звезд был немного ослепительным.
Он однажды бывал на уединенной горе в Могиле Облаков. Он достиг очень большой высотности, но был окружен облаками, так что не мог видеть такие яркие звезды.
Звездный свет обволакивал вершину, как вода, ясно освещая линии на каменных монолитах.
Чэнь Чаншэн смотрел на начертания монолитов, сравнивая их с начертаниями монолитов в Мавзолее Книг, медленно познавая.
Время медленно шло, и в эту серьезную звездную ночь он очнулся от медитации. Подойдя к скале, он взглянул на далекий низ горы.
Он увидел свет бесчисленных ламп, выглядящий, как звезды, но намного более тусклый. Это, вероятно, была дипломатическая миссия Имперского Двора и представители дворянских кланов и великих сект.
Храм Южного Ручья действительно хотел отрезать себя от мира на десять лет? Увидев срисовки Монолитов Небесных Томов и коснувшись мудрости первой Святой Девы, он даже не думал об этом вопросе. Вместо этого он взял другую книгу о храмовом мече и начал читать, как и вчера в полдень. У скалы постепенно возникло намерение меча.
Намерение меча начиналось у его пальцев, падая на далекое небо звезд и землю смертного мира.
…..
…..
Река Тун начиналась в глубинах Гор Ломэй, текла мимо Пика Святой Девы, сливалась с Рекой Ненависти, которая текла на запад, рассекая другую горную гряду и попадая в каньон.
В каньоне, в двадцати ли от Города Фэнъян, темная река вздымалась с оглушительным импульсом.
На камне в реке внезапно появилось два человека. Насколько бы ужасающей не была сила реки, она была недостойна внимания этих двух людей.
Потому что они были истинными экспертами, у которых было право пренебрегать силами природы, и потому что их сердца были наполнены волнением и тревожностью.
Одной из них была даосская монахиня в темно-синей даосской робе. Ее глаза были немного подавленными и безжизненными. Ее лицо было бледным, и в нем совершенно отсутствовала обычная злоба. Это была Уцюн Би.
Бе Янхун все еще был одет, как ученый, но его обычно собранный и безразличный вид сейчас выглядел намного мрачнее, и был смутно виден оттенок грусти.
«Не может быть, не может быть, мой любимый ребеночек, должно быть, баловался… и случайно сломал его».
Уцюн Би бормотала себе под нос, ее лицо становилось бледнее и бледнее, а глаза — все более и более тусклыми. Она обнаружила, что не могла обманывать себя.
Взгляд Бе Янхуна внезапно пал на определенное место в реке. Его зрачки сжались, и в них промелькнул суровый свет. Красный цветок, парящий вокруг его мизинца, полетел через воздух.
Бум! Река была разорвана, ее воды поднялись в ночное небо, как водопад в обратном направлении.
Невообразимая сила поразила поверхность воды и создала дыру радиусом около трех метров, настолько глубокую, что можно было увидеть влажную грязь на дне реки.
Уцюн Би завизжала и прыгнула к дыре. Она зависла в метре над рекой и посмотрела внутрь.
После первого взгляда она чуть не лишилась сознания. Если бы не скорое прибытие Бе Янхуна, она могла бы упасть в реку.
На дне дыры была только грязь. Нельзя было заметить ничего странного взглядом, но учитывая уровни культивации Уцюн Би и Бе Янхуна, в паре со связью, выкованной кровью, они, естественно, заметили проблему.
В грязи было несколько невероятно мелких зернышек льда. Что важно, в этих зернышках льда оставалось неясное ци.
Это ци было отпечатком на душе Бе Тяньсиня, который Уцюн Би и Бе Тяньсинь лично оставили на море сознания их сына перед тем, как он отправился путешествовать.
Уцюн Би почувствовала это слабеющее ци, и ее тело задрожало с чудовищным гневом. Она начала плакать в горе.
«Кто настолько жесток! Я убью тебя! Кто это!»
Ее горестный плач разносился эхом среди стен каньона. Вдруг поднялся ветер, ударяя леса и обращая обезьян с гориллами в бегство. Из реки внезапно выстрелили бесчисленные столбы воды, убивая бесчисленных рыб.
На лице Бе Янхуна появился взгляд глубокого горя, но он был гораздо более спокойным, чем его жена. Он легонько взмахнул рукавом, подбирая те ледяные кристаллы на дне реки.
Из ледяных кристаллов осталось только около десятка зернышек, и каждое из них было размером с горошину. Если бы они прибыли чуть позже, всего через несколько часов, река расплавила бы эти ледяные кристаллы. Их ци рассеялось бы, и было бы полностью поглощено рекой, так что даже такие эксперты Божественного Домена, как они, нашли бы невозможным почувствовать.
Преступник действительно был методическим и коварным индивидом.
Когда она подумала об этом, Уцюн Би почувствовала еще больше ярости.
Лицо Бе Янхуна внезапно помрачнело, так как он почувствовал невероятно холодное ци от этих ледяных кристаллов.
Уцюн Би была в ярости, так что ощутила это немного позже. Она быстро изменилась в лице, ее глаза наполнились ненавистью, как будто желая укусить кого-то.
«Черный Дракон! Чэнь Чаншэн!»
Такие люди, как они, естественно, могли определить, что Бе Тяньсиня убило Драконье Дыхание Глубокой Заморозки Черных Морозных Драконов, уничтожая почти все доказательства его тела.
Весь мир знал, что раса Драконов не ступала на континент тысячу лет. И только действительно важные люди знали, что единственный дракон на континенте был Защитником Попа, Черным Морозным Драконом, который был пленен под Новым Северным Мостом более шести столетий.
Если этот Черный Морозный Дракон убил Бе Тяньсиня, то это, вероятно, относилось к Чэнь Чаншэну.
Бе Янхун задумался на несколько мгновений, после чего сказал: «Жди меня здесь. Я продолжу расследование».
Сказав это, он покинул реку и очутился в каком-то другом месте в каньоне. Он позвал рыбака и спросил о произошедшем за последние несколько дней.
Если один рыбак не знал, он будил другого. Через час он наконец-то нашел рыбака, который сказал, что видел, как что-то странное происходило на реке.
Какой-то монстр с зелеными крыльями схватил человека и пролетел над рекой.
«Нанькэ! Та Принцесса Демонов! — Уцюн Би завопила с красными глазами, — Чэнь Чаншэн держал ее рядом с собой все это время; кто не знает этого? Он держит злость на моего сына. Они встретились в горах, и когда никого не было рядом, он убил его! Он заплатит за это своей жизнью!»
У Бе Янхуна было уставшее выражение лица, он хранил молчание.
Он чувствовал, что что-то было не так.
В этой реке каньона, далекой от цивилизации, почему его сын встретил группу Чэнь Чаншэна?
Такая вероятность просто была слишком маленькой.
Через некоторое время он и Уцюн Би отправились в Город Фэнъян. Они узнали о чаепитии, которое будет проведено завтра, а также о дневных событиях.
Сяо Чжан был здесь.
Чэнь Чаншэн действительно был в этом месте.
