Чэнь Чаншэн кивнул и сказал: «Есть, но я ее давно не видел».
Ло Бу выглядел очень заинтересованным, спрашивая: «Ты ей нравишься?»
Чэнь Чаншэн почувствовал себя смущенным, и мягко проворчал в согласии.
Ло Бу выгнул лоб и спросил: «Если у тебя есть любимая, почему ты не встречаешь ее?»
Было очевидно, что он не соглашался со способом ведения дел Чэнь Чаншэна.
Для него самым трудным было развить чувства, но так как они уже были влюблены, они должны были всегда оставаться вместе. Им было не позволено разлучаться.
Чэнь Чаншэн обдумал этот вопрос, а затем сказал: «Для нас будет неудобно встречаться, к тому же… у нее есть довольно много важных дел».
Ло Бу более ничего не говорил. Сделав большой глоток из винного кувшина, который он держал в пальцах, он пробормотал: «Взаимные чувства… Что это за ощущение?»
Чэнь Чаншэн не расслышал это ясно, переспрашивая: «Что?»
«Ничего, просто пьяная болтовня».
Ло Бу посмотрел на равнины в конце ручья, как будто видя ту окутанную облаками вершину, и грусть окрасила его лицо.
После его первого взгляда на него после пробуждения Ло Бу в глазах Чэнь Чаншэна всегда был элегантным, но безразличным, забитым, а не буйным. Однако, он никогда не видел Ло Бу таким.
Это была почти незаметная грусть, но его пышная борода не могла скрыть ее. Почему его молодое лицо выглядело настолько потрепанным временем?
Он действительно хотел узнать историю Ло Бу, знать, что же он испытал.
«Я — человек без истории, — Ло Бу очень быстро вышел из своего настроения и предложил винный кувшин Чэнь Чаншэну, безразлично продолжая, — потому что я прошил очень гладкую жизнь. Кроме маленьких проблем, когда я был маленьким, я получал все, чего желал».
Чэнь Чаншэн внутренне подумал, почему же тогда он был настолько грустным?
«Но в этом мире есть много вещей, не имеющих отношения к твоим собственным усилиям, как, например, любовь между мужчиной и женщиной, или большие вопросы, решающие жизнь или смерть. Сколько бы ты не сражался или рос, ты никогда не будешь уверен в победе, так как эти два отношения требуют ответа».
Ло Бу указал на бесчисленные звезды вверху и сказал: «Ты можешь сказать звездному небу, что не хочешь идти обратно, но звездное небо не ответит тебе. Ты состаришься, а затем умрешь. Ты можешь сказать девушке ‘я люблю тебя’, но даже если ты лучший из лучших, а ей ты просто не нравишься, что ты сможешь поделать?»
Звездное небо и девушки только спокойно смотрели на зрителя, возможно, с жалостью или симпатией, но когда они меняли свою точку зрения?
Звездное небо могло наугад сменить свой оттенок, форму, и правила, существовавшие только на масляных картинах Города Сюэлао.
Те девушки, которые стремились быть той самой, которую он бы полюбил, тоже могли быть хорошими девушками, но к сожалению они не были той девушкой, которую он любил.
‘Но что ты можешь поделать?’
Этот вопрос наполнил Чэнь Чаншэна глубокой тоской.
Возможно, потому что он однажды молился тем бесконечным звездам вверху пощадить его жизнь.
Он немного неуклюже похлопал Ло Бу по плечу. Он хотел утешить его, но не знал, что сказать.
Вверху мерцали бесчисленные звезды.
Девушка была на далеком юге.
К счастью, он ничего не сказал.
……
…..
……
…..
Этот разговор в ночи был очень приятным, так что когда Ло Бу вернулся в свою комнату, он остался в хорошем расположении духа.
В прошлые несколько лет он играл роль учителя и старейшины в секте, даже при разговоре с учениками того же поколения. Более того, учитывая его знания и опыт, было действительно сложно найти кого-то кроме Второго Брата и Младшей Сестренки, кто мог бы беззаботно с ним общаться.
Изначально он намеревался провести расследование личности этого человека, но ради этой беседы за вином он не станет тревожиться тем, к какой фракции принадлежал этот человек?
Жаль только, что у этого паренька не было силенок для спиртного. Он далеко уступал Младшей Сестренке.
Действительно, кто мог сравниться с Младшей Сестрой?
Он смотрел на уже опустевшую книжную полку в ступоре в течение долгого времени с горькой улыбкой на лице.
После этого он покачал головой, развеивая эти мысли, и продолжил собирать вещи, так как готовился к уходу.
Он не врал этому парню. Он действительно собирался уйти и вернуться на гору.
Как раз в это мгновение он увидел несколько тайных отметин на столе, отличавшихся от того времени, когда он уходил, и знал, что кто-то посетил это место.
Он вынул письмо из секретного отсека в столе.
Это было письмо из дома.
Письмо пересказывало недавние крупные события в полных и тщательных деталях, представляя еще более полную версию событий, чем в самом высоком уровне документов в Министерстве Армии.
Его взгляд медленно перемещался по бумаге, и его подобные мечам брови постепенно поднялись, как будто желая разрезать бороду на его лице.
Его взгляд становился холоднее и холоднее.
Оказывается, что кроме Нин Шивэя, Чжу Е и Тяньхай Чжаньи, люди из клана Танг тоже были в том месте в ту ночь.
Все эти люди погибли к полной неожиданности, и это было неудивительно, потому что они хотели заполучить таинственные Киноварные Пилюли.
Он уже привык к поведению людей Имперского Двора Великой Чжоу, но все еще находил такое поведение крайне бесстыжим. Его губы изогнулись в улыбку укора.
Умереть после поиска проблем — было ли что-то не так с этим?
Он продолжил читать.
Затем он увидел имя Лорда Демонов.
Выражение его лица стало довольно мрачным.
И наконец-то он увидел имя Чэнь Чаншэна.
Его лицо стало невероятно серьезным, а его рука еще крепче сжала письмо.
Он поднял голову и выглянул в окно, вероятно, глядя на берег ручья или на ту маленькую комнату, в которой всегда варилось мясо.
Он подумал об отметинах на утесе, о том бессознательном парне, подумал о том разговоре у ручья и нескольких деталях той беседы…
Его лицо несколько раз изменилось в цвете.
В самом начале оно было немного красным, но это не казалось злостью. Вскоре после этого оно стало немного белым, но не казалось, что он пострадал от шока.
Скорее было похоже на то, как будто он выпил слишком много вина.
В конечном итоге все эмоции стали немного горькой улыбкой, наполненной презрением к себе.
…..
…..
Пить вино под звездами и говорить о девушках, выпивая вино — это было то, что всегда любили делать молодые люди.
В Ортодоксальной Академии, когда Танг Тридцать Шесть делал эти вещи, Чэнь Чаншэн не желал сопровождать его. Только после этой ночи он осознал, что это действительно было очень приятно.
Он подумал, что через несколько дней, когда он отправится в Вэньшуй увидеть Танга Тридцать Шесть, стоит ли ему захватить с собой несколько бутылочек хорошего вина? Это также можно будет считать даром благодарности Старому Хозяину Тангу за зонтик.
Конечно же, беседа за вином и само действие выпивки зависели от партнера.
Чэнь Чаншэн находил этот разговор очень приятным, даже немного восхитительным. Потому что его партнером в этом разговоре был Ло Бу.
Из-за этого он вспомнил разговоры вечером при свечах с Гоу Ханьши, Гуань Фэйбаем, и другими в той травяной хижине в Мавзолее Книг.
Конечно же, этот разговор больше всего напомнил ему о разговоре с Сюй Южун в снежном храме.
Снежный храм был в стороне Пути Белой Травы.
Путь Белой Травы был на Равнинах Незаходящего Солнца.
Равнины Незаходящего Солнца были частью Сада Чжоу.
Чэнь Чаншэн вдруг пришел в свои чувства, лишаясь всех эффектов вина.
Несколько дней назад, когда он только очнулся от комы, он почувствовал, как будто забыл что-то.
Сейчас он наконец-то вспомнил.
В Саду Чжоу все еще были люди.
Он взял сильный чай, который принесла Нанькэ, и сделал глоток, попросив ее следить за активностью, после чего снял браслет каменных жемчужин с запястья.
Одна из пяти каменных жемчужин была черной.
Его духовное чувство пало на черную жемчужину.
В следующее мгновение он почувствовал промозглый ветер на лице.
Он находился в высочайшей точке Мавзолея Чжоу.
Юноша осмотрелся. Равнины давным-давно вернули свой прежний облик, окрашиваясь приятным зеленым цветом.
Вдруг повсюду от Мавзолея Чжоу послышались громоподобные ревы, и волна монстров устремилась к нему.
В тот год он и та девушка видели подобное зрелище.
