Глаза Ань Хуа засияли, когда она представила Попа на поле боя, почтенно восхваляя его в своем сердце за экстраординарность. Как член Ортодоксии, она особенно гордилась за Попа, и настолько была охвачена эмоциями, что не заметила, как молодой мастер массивов на кровати приоткрыл глаза с довольно мрачным взглядом.
Внутренний двор за окном все еще был немного беспокойным. В Священный Госпиталь пришел генерал, принося новости, которые было трудно определить, как истину или ложь.
В месте, называемом Деревней Гаоян, могли быть Киноварные Пилюли. Почему? Потому что загадочная личность, занимающаяся их производством, была в этой деревне.
Вопрос, который весь континент хотел решить, внезапно получил ответ. Ань Хуа на мгновение нашла это трудным принять, и даже после того, как она успокоилась, ей все еще было невозможно в это поверить. Но этому юному мастеру массивов осталось только семь дней жизни, и на путешествие от штаба Армии Горы Сун до Деревни Гаоян требовалось три дня. По крайней мере по численной перспективе все еще была кое-какая надежда.
Она взглянула на мастера массивов жалостливым взглядом, а затем сказала: «Даже если это ложь, я все еще хочу взглянуть».
…..
…..
Если человек совершит путешествие на большое расстояние на юг от штаба Армии Горы Сун, он окажется в Графстве Тяньлян, но все же намного приятнее было смотреть на пейзажи Города Ханьцю. Жаль только, что известное поместье на окраинах города все еще не могло вернуть свое былое величие. К востоку и западу посаженных ив была зеленая равнина, выглядящая так, как будто ее съела отара овец.
Два года назад Чжу Ло был убит Божественным Генералом Хань Цином в Мавзолее Книг, лишая клан Чжу и Секту Отсечения Эмоций защиты эксперта Божественного Домена. Они не были такими же могучими, как ранее, но клан Чжу оперировал в Графстве Тяньлян больше тысячи лет, и у Имперского Двора был долг к ним. Если добавить к этому тот факт, что у них были очень близкие отношения с Принцем Сяном, кроме постепенной передачи контроля Города Сюньян Дому Лян все Графство Тяньлян оставалось под контролем клана Чжу, и никто даже не смел бросать вызов статусу клана Чжу в Городе Ханьцю.
Но Чжу Е явно был в плохом настроении. Он смотрел на равнины по обеим сторонам реки глазами, выдающими знак отвращения и ненависти.
Он был Главой Секты Отсечения Эмоций и главой клана Чжу, и даже можно было сказать, что он получил подавляющее большинство наследия Чжу Ло. Все знали, что он был не сыном Чжу Ло, а его племянником, но, так как он мог так мирно править Городом Ханьцю до сих пор, можно было понять, что он должен был быть крайне могущественным, или по крайней мере очень жестоким.
«Мне не нравится смотреть на обширные просторы выжженной земли, а еще большее отвращение у меня вызывает этот вид, выглядящий так, как будто его обработали плохой травяной пастой. Необходимо найти метод вылечить эту землю».
Чжу Е поднял винную чашу в руках в приветствии человеку напротив него, а затем добавил: «Если существует хорошее лекарство, я, естественно, не буду против приложить к этому немного силы».
Человеком, пьющим напротив него, был генерал, чье тело излучало могущественное ци. Было очевидно, что он превзошел верхний уровень Конденсации Звезд.
Нин Шивэй, Божественный Генерал Горы Сун, не имел особенного происхождения и обладал деревянным характером. В прошлом, так как он был недоволен Божественной Императрицей, у него был весьма низкий ранг среди Божественных Генералов Великой Чжоу, и он не обладал особой репутацией несмотря на тот факт, что он был сильным экспертом, искушенным в командовании войсками. После переворота Мавзолея Книг он получил указ вернуться в столицу, после чего он завершил несколько крупных задач и получил благосклонность Принца Сяна и почтенного мастера Дао.
Когда Ван По отрезал руку для совершения прорыва, он был одним из двух Божественных Генералов на берегу Реки Ло, попытавшихся убить его, но был остановлен копьем Сяо Чжана.
Возможно, именно по этой причине он утратил благосклонность из-за провала и был вынужден покинуть столицу, отправившись в штаб Армии Горы Сун.
Штаб Армии Горы Сун, естественно, был намного более могущественным, чем его предыдущая позиция, и он знал, что Имперский Двор проявлял к нему доброту, но он все еще не был удовлетворен этим. Если бы не тот факт, что Второй Хозяин Танг выразил свое недовольство Нин Шивэем, он мог бы остаться в столице и получить еще более важную позицию, например заменяя Сюй Шицзи.
За свои два года в штабе Армии Горы Сун он думал о многих вещах, но он очень быстро понял, что Чжу Е подразумевал под своими непостижимыми словами.
Та пилюля могла отращивать кости и спасать раненых, так что она, естественно, могла стать весенним бризом, вновь озеленяя выжженную черную землю Сада Бесчисленных Ив.
Конечно же, Чжу Е не планировал на самом деле использовать пилюлю для восстановления земли. Он просто использовал состояние сада в качестве описания для чего-то подобного, что он хотел.
Нин Шивэй хотел пилюлю для личного продвижения, тогда как клан Чжу хотел пилюлю для возвращения своей мощи, так почему две стороны не могли работать вместе?
«Имперский Двор многое позволяет клану Танг, и те торгаши из Вэньшуя становятся все более и более высокомерными, забывая, как вести себя правильно. Им и правда нужно преподать небольшой урок».
Он добавил: «Я вышлю несколько человек. Если Глава Секты заинтересован, мы можем совершить путешествие вместе».
Чжу Е поставил чашку и невзначай сказал: «Я отправлюсь лично».
Нин Шивэй осознал, что это дело было намного важнее, чем он представлял. Если фронт не был слишком напряженным, он думал, что должен отправиться и взглянуть на ту маленькую деревню.
«Я пойду и взгляну», — со стороны раздался голос.
Говорил молодой лорд. Он размахивал веером в холодную погоду, из-за чего его изначально очаровательный вид казался довольно холодным и суровым.
«Хотя я не верю, что это лекарство настолько важное, как вы все говорите, мне все еще очень интересно».
Юношу звали Тяньхай Чжаньи, и он был младшим братом Принцессы Пин. Поэтому он также был шурином Принца Чэнь Лю, а Принц Чэнь Лю был сыном Принца Сяна. Отношения между кланом Тяньхай и кланом Чжу всегда были ужасными, как у огня и воды. ‘Чжу Ло не войдет в столицу’ стало поговоркой в Династии Великой Чжоу. Но как часто говорится, время проходит и обстоятельства меняются. Божественная Императрица погибла, как и Чжу Ло, и настороженность и ненависть между двумя кланами стала не имеющим значения, маргинальным страхом. Как результат, через их связи с Принцем Сяном два клана смогли объединить силы.
Чжу Е ухмыльнулся Тяньхай Чжаньи, но ничего не сказал.
Все знали, где окажутся власть и ресурсы клана Тяньхай между Тяньхай Шэнсюэ и Тяньхай Чжаньи. Если сравнивать Тяньхай Чжаньи с Тяньхай Шэнсюэ, которого высоко ценило множество военных служащих, Нин Шивэй был недоволен Тяньхай Шаньи. Это был слишком мрачный юноша, и от него исходило ощущение, что он был суровым и холодным.
Возможно, именно по этой причине он не стал отказываться, вместо этого спрашивая: «Его Высочество уже подтвердил, что этот тот человек?»
Тяньхай Чжаньи сложил веер и легонько стукнул им по ладони, спрашивая с ухмылкой: «Вы ведь не боитесь? Его Высочество сказал, что этот человек должен быть на юге. Но я считаю по-другому в отличие от всех вас. Если это лекарство действительно связано с ним, я и правда надеюсь увидеть его там…»
Он встал и ушел, не выражая полный смысл своих слов.
Глядя на постепенно исчезающую фигуру юноши посреди ив и заходящее солнце, Чжу Е прокомментировал: «Если слишком быстро идти, очень просто попасть в неприятности».
«Такие молодые люди, как он, очень быстро умирают на поле боя, и уже прошло долгое время с моей молодости».
Нин Шивэй добавил: «Так что я не знаю ничего о факте, что молодой мастер массивов вот-вот умрет».
«Если кто-то в такое время вдруг обнаружит, откуда взялась Киноварная Пилюля, он, естественно, найдет способ найти ее».
«Верно, ничто не может быть лучше, чем его выживание».
«Генерал действительно относится к своим солдатам, как к своим детям».
«Все из-за доброты больших фигур в Имперском Дворе».
…..
…..
Деревня Гаоян на карте была маленькой точкой среди гор и рек. В записях Гора Гаоян была давно заброшенным фортом. Только когда Ань Хуа и ее группа прибыли, они обнаружили, что маленькая точка на карте была громадным и древним зданием у основания гор, а деревня была весьма оживленной и заселенной.
Воскрешение Гаояна была полностью связано с войной между людьми и демонами. Из-за частых битв, имеющих место в северных краях северных равнин, оружие, передаваемое на фронт на северо-восточной границе Графства Тяньлян, в основном проходило через открытую военную дорогу, извивающуюся среди гор, а Деревня Гаоян была расположена прямо там, где дорога выходила из Горы Хань.
В настоящее время Гаоян был очень оживленным, даже суетливым. Вдоль улиц были солдаты и ларьков торговцев, а также несколько женщин в яркой одежде.
Если здесь присутствовали даже публичные дома, то, естественно, тут были и таверны. Военный офицер, ведущий группу, поднял носилки с молодым мастером массивов и отправился в задний двор, а Ань Хуа привела двух студенток на второй этаж таверны, намереваясь получить немного еды, а также разузнать пару вещей. Прежде, чем они успели присесть, их взгляды привлек отец и его дочка.
Отец и дочь были парой музыкантов. Отец был одет в старую робу ученого и сжимал цитру в руках. Его голова была опущена, из-за чего было трудно разглядеть его лицо.
Его дочери было двенадцать или тринадцать лет, у нее был чистый и элегантный внешний вид. Она все еще выглядела довольно по-детски, и расстояние между ее глазами было немного широким, из-за чего она казалась немножко глупой.
