«Я никогда не встречал такого идеального офицера, как он, ранее. Он настолько сильный, и даже может заставить каждого из своих бойцов демонстрировать их полный потенциал. Чэнь Чоу, как их командир, ты должен знать, насколько ленивыми и бесполезными были члены той группы странствующей кавалерии в начале».
«Каждый признает его полезность в тех боях, но говорить о совершенстве.. пьянствование и драки каждый день — как это можно назвать идеальным? Мы хотим военной дисциплины или уже нет? Я согласен с тем, чтобы присвоить ему награды, но, соответственно, не должны ли мы дать ему наказание за нарушение запрета?»
«Если бы он был моим подчиненным, если бы он приносил около десяти трупов волчьих всадников каждый раз, когда был на патруле, то не только пить и устраивать драки, если это не убийства или поджог, я согласен вытерпеть что-угодно. Наказание? Я лишь желаю, чтобы я мог мыть его ноги каждый день!»
«Вы не забываете одну очень важную проблему? Он был прислан к нам военным трибуналом Администрации Северной Экспедиции… я слышал, что, только если оскорбить какое-то важное лицо, тебя отправят в какой-то далекий регион, как этот. Если его имя поместить в регистр военных заслуг, может ли у военной администрации быть какое-то мнение?»
«Даже если оно у них будет, значит ли это, что мы должны подавить его военные достижения? Из-за этого солдаты станут разочарованными!»
«Кто говорит, что мы собираемся подавить его военные достижения? Разве мы не просто думаем о наиболее подходящем методе?»
«Все, прекратите говорить! Военные заслуги — это военные заслуги, и если мы должны наказать… мы накажем его военными заслугами, которые он получил в последние несколько дней, даже есть шанс, что он получит дворянский титул, но учитывая, как он нарушил военные запреты в последние несколько дней, обезглавливание тоже не исключено. Я вижу, что обе стороны в конфликте, так что объявим ему благодарность, а что насчет денежной награды, мы придержим ее на некоторое время».
Шумная палатка вмиг затихла. Все повернулись к генералу, который сидел впереди всех, подсознательно желая сопротивляться этому решению. Однако, если присмотреться повнимательней, такой исход был лучшим методом, так что они повернулись к заместителю генерала по имени Чэнь Чоу, а их глаза были наполнены симпатией или злорадством.
Чэнь Чоу был невероятно зол. Он взял свой шлем со стола и вышел из палатки.
…..
…..
Причиной злорадства или симпатии его коллег, а также причиной его злости было то, что все прекрасно понимали, как, учитывая характер молодого офицера, он определенно впадет в ярость, услышав эти новости. Более того, никто, даже сам генерал, не хотел напрямую сталкиваться с яростью этого парня.
«Что? Лишь благодарность, но не деньги?»
Планировка бараков была очень простой и грубой, но все вещи внутри были тяжелыми и громоздкими. К счастью, деревянный стол посередине, на котором была масляная лампа и десяток или около того винных чаш, не был перевернут.
Чэнь Чоу, естественно, не ожидал увидеть какое-то хорошее выражение на его лице после того, как этот офицер узнает результат обсуждения в офицерской палатке, но он не думал, что реакция этого человека будет такой тяжелой. Он быстро придержал его и непрерывно утешал его: «Благодарность — это хорошая вещь! Генерал пошел против давления военной администрации, чтобы объявить ее тебе!»
Лишь с этой непоколебимой хваткой все на столе избежало участи быть сокрушенным на куски яростью этого человека, этого офицера.
Броня этого офицера была в пыли, как и его лицо. В паре с его усами, за которыми он не ухаживал в течение очень долгого времени, он выглядел очень грязным.
Тем не менее, его глаза были яркими, ясными и глубокими. Лишь увидев его глаза, люди осознали бы, что это был просто молодой человек около двадцати лет.
Юный офицер высвободился от рук Чэнь Чоу, подошел к столу, и вылил кувшин вина в горло, кипя от злости: «Я отказываюсь признавать это».
Чэнь Чоу беспомощно ответил: «Мой маленький дьявол, может быть, тебе не хватает немного денег?»
Юный офицер ударил кувшином вина по столу и сказал: «Я не убежден. Почему, после того, как я достиг столь многого, я не могу обменять это на пятьдесят таэлей серебра?»
Чэнь Чоу посмотрел наружу бараков и сказал: «В прошлый раз… ты слишком безжалостно убил пленных».
Юный офицер замахал руками: «Откуда же взялся этот слух? Как я мог совершить такой кровавый поступок? Лишь вы, войска Чжоу, любите делать подобные вещи».
«Следи за своими словами. Хоть ты и южанин, в данный момент у нас есть лишь одна армия».
«Ладно, так как мы все — одна семья, почему ты не можешь дать мне немного денег?»
«И зачем же тебе эти деньги?»
«Если не хотеть денег, то чего можно хотеть?»
«Генерал сказал, что, если ты желаешь зарегистрировать свое имя, то со скоростью, с которой ты накапливаешь заслуги, ты быстро преодолеешь всех в Семи Ли Си, даже…»
Чэнь Чоу посмотрел на него со сложными эмоциями, продолжая говорить: «За пять лет ты мог бы стать новым Божественным Генералом».
Услышав это, юный офицер, казалось, был ошеломлен на несколько мгновений. Затем он улыбнулся и сказал: «Я не заинтересован в подобных вещах».
В Армии Великой Чжоу, если бы кто-то услышал это утверждение, они определенно подумали, что говорящий был безумцем.
Но на лице Чэнь Чоу не было удивления, потому что это был не первый раз, когда он слышал такие слова.
«Что же ты за человек?» — спросил он юного офицера.
Юный офицер ответил: «Я просто молодой человек, который любит деньги и легко начинает злиться».
Пока он говорил, его глаза были невероятно спокойными.
В действительности, ранее, когда он тряс стол и проклинал мать генерала, его глаза были аналогично спокойными без намека на истинную ярость.
Чэнь Чоу вздохнул, говоря: «Я правда не понимаю странные хобби таких людей, как ты. Зачем притворяться грубой персоной?»
Юный офицер приблизился и серьезно спросил: «Разве я не веду себя так?»
Чэнь Чоу осмотрел его, а затем дал оценку: «Одежда, внешность и характер очень похожи, только вот твои глаза совсем другие».
Причиной того, почему он ранее смог увидеть, что этот юный офицер не был обычным человеком, были его глаза.
Не важно, сталкивался ли он с сотней волчьих всадников или тем экспертом демонов, глаза этого юного офицера всегда были исключительно спокойными — подобное самообладание указывало абсолютную самоуверенность, которая могла вселять уверенность в других, будь это сам юный офицер, сорок странствующих всадников под ним, или даже его номинально командующий офицер, заместитель генерала Чэнь Чоу.
После этого разговора Чэнь Чоу был все более уверен, что этот юный офицер был действительно могущественной персоной.
Лишь у действительно сильной личности могли быть подобные глаза, и лишь действительно могущественная личность могла выразить такое презрение к становлению Божественным Генералом.
Если бы он не убедился, что бумаги перевода были в порядке, Чэнь Чоу не посмел бы позволить этому юному офицеру оставаться в его части. Но даже сегодня он все еще не понимал, почему такая могущественная личность прибыла в такое заброшенное и опасное место, как Семь Ли Си, и что же он планировал делать.
Сегодня вечером он наконец-то не смог сдержать этот вопрос.
Юный офицер смотрел наружу из бараков на снежную бурю, улыбаясь. Он казался весьма уставшим, но очень умиротворенным, на его лице не было тревожности или нетерпеливости.
Он не ответил на вопрос Чэнь Чоу, вместо этого безразлично говоря: «Чтобы пить вино».
Хотя Чэнь Чоу знал, что этот офицер был могущественной личностью, в военном форте он все еще был его подчиненным. Более того, в последние несколько дней они вместе храбро встречали снег и лед, сражались бок о бок, и вступали во многие кровавые битвы с кавалерией демонов. Он уже давно привык к этому отказу, так что лишь мог разозлиться и закричать: «Ты лишь знаешь, как пить и пить! Я серьезно спрашиваю тебя!»
Юный офицер был ошеломлен, а потом громко рассмеялся: «А я тоже серьезно отвечаю».
Его улыбка исчезла, и он продолжил, глядя на ветер и снег: «Здесь самое крепкое вино и больше всего демонов для убийства, что помогает людям в успокоении их сердец».
…..
…..
