Конечно же, это не могло быть причиной.
Пока Чэнь Чаншэн вспоминал сцену в заснеженном храме, он быстро отказался от своей теории. Вскоре после этого он подумал о другом важном вопросе.
В то время Сюй Южун сказала, что ее зовут Чэнь Чуцзянь.
Она назвала фамилию Чэнь — возможно, он представлял, что его любовь отвечала взаимностью, но ему всегда казалось, что это было как-то связано с ним, как и когда он сказал, что его звали Сюй Шэном.
Он больше не задавал вопросов, потому что осознал, что эта ситуация действительно была довольно беспорядочной. Если он продолжит расспрашивать о ситуации в Саду Чжоу, он даже может развить неприятное впечатление к жениху Сюй Южун, и разве тогда он не будет просто завидовать себе?
Эта ситуация действительно была весьма беспорядочной, а причины — неясными.
Один из них изучал Даосские Каноны с детства, на кончиках его пальцев были мириады принципов. У другой из них было умиротворенное сердце Дао, и она в возрасте двенадцати начала изучать Монолиты Небесных Томов. Врожденный интеллект Чэнь Чаншэна и Сюй Южун был одним из миллиона. Оба были гениями культивации, но в Саду Чжоу они справлялись с ситуацией в очень поспешной манере и совершили сотни ошибок.
Сюй Южун не ответила на глупый вопрос Чэнь Чаншэна. Говяжьи ребрышки все еще журчали в кастрюле. В этот умиротворенный миг, глядя друг другу в глаза, они поняли, почему решили скрыть свои идентичности. Они не упустили ни одного из тонких изменений эмоций, которое произошло тогда.
В конце концов, оба были умными детьми, как и те чистые белые снежинки, дрейфующие снаружи ресторана.
Однако, все еще были некоторые вопросы, которые надо было решить, иначе разум всегда будет ощущать себя немного неуютно. Например, этот вопрос.
«Ты и Принцесса Лоло, а также маленькая Черная Дракониха?»
Сюй Южун не упомянула этого явно, но Чэнь Чаншэн понимал, что она подразумевала.
Ранее, в Мавзолее Чжоу, она однажды сказала, что ее жених был бабником, и тем… который лишь бегал за непонимающими юными девочками.
Чэнь Чаншэн вдруг вспомнил, что в то время проклинал этого жениха словами «Действительно бесстыжий кусок дерьма!»
Как оказалось, он проклинал себя.
Подумав об этом, он почувствовал себя довольно сложно, не зная, как даже начать объяснять. Он лишь смог вздохнуть.
«Вероятно, Мисс Шуан’эр сказала тебе?»
Знание правды лишь через полгода принесло слишком тяжелый удар его психике, настолько, что он даже не заметил, что кроме Лоло Сюй Южун также упомянула маленькую Черную Дракониху.
Он довольно беспомощно защищал себя: «Подумай об этом, мы должны быть двумя людьми, которые больше всех понимают принцип, что то, что видят глаза, не обязательно является правдой».
«Возможно».
Сюй Южун мягко сказала это, а затем подняла голову и взглянула на него, в ее глазах мелькнула вспышка света.
Казалось, что она подумала о чем-то, что заставило ее выгнуть брови. Как результат, неземные горные воды в ее прекрасной внешности, подобной картине, вдруг пришли в жизнь, и этот свет получил острие.
«Я помню, что тогда ты сказал, что та невеста…»
Лицо Чэнь Чаншэна дрогнуло. Тогда, в Мавзолее Чжоу, он однажды описал ей свою невесту. Хотя он намеренно не высмеивал и не обесчестил ее, он и не сказал о ней ничего хорошего, но…
«Разве ты сама не сказала, что будет лучше не быть с такой женщиной?» — юноше пришлось оспорить.
Сюй Южун ответила: «Потому что ты ввел меня в заблуждение своими словами».
В то время у нее была невероятно низкая оценка этой невесты Сюй Шэна, и она даже нашла ее довольно бесстыжей — гордой, глупой, с ужасным зрением, и у нее даже была проблема благочестия.
С того мгновения, как она осознала, что все это было ее оценкой, она нашла трудным не злиться и не чувствовать стыд.
Ее оценка была очень критической в то время. Позже она была наполнена злостью и стыдом.
Не было нужды изучать ее спокойное лицо в этот миг. Маленькая рука в рукаве ее хлопковой куртки была крепко сжата в кулак.
Эта ситуация была слишком беспорядочной.
Чэнь Чаншэн посмотрел на вино в чаше и еще раз вздохнул.
Когда ему было десять, после того, как тот странный запах окружил старый храм, он замолчал на много дней, а затем охал в течение многих дней после этого. С того мгновения он никогда не вздыхал столько, как сегодня.
Все было недоразумением.
Временами встречи и события мира действительно были крайне непостижимыми.
Между ними двумя всегда существовали все виды недовольств и эмоций, но, как оказывается, в Саду Чжоу они встретились под другой идентичностью, а затем испытали много дней вместе.
К счастью, они наконец-то смогли встретиться вновь. Можно было предположить, что будет еще много случаев, чтобы разъяснить эти труднообъяснимые и труднопонимаемые вопросы.
Все будет в порядке, если это недопонимание не будет продолжаться в течение всего остатка их жизней.
Думая об этом, Чэнь Чаншэн больше не был обременен беспокойством. Он улыбнулся, глядя на нее.
«Чего это ты улыбаешься?» — спросила Сюй Южун.
Чэнь Чаншэн ответил: «Счастлив».
Глаза Сюй Южун опустились, а ее ресницы дрогнули.
Вдруг они прикрыла рот рукой и издала отрыжку.
«Выпила слишком много», — смущенно ответила девушка.
Содержание спирта в этом вине было довольно высоким. Учитывая, что она не использовала истинную эссенцию, чтобы рассеять вино, выпив столько чаш, она действительно могла быть пьяной в этот миг.
Иначе почему ее щеки вновь стали румяными?
Чэнь Чаншэн заботливо спросил: «Твоя рука в порядке? От вина не будешь хуже?»
Когда он говорил, его взгляд был направлен на ее рукав. Видя палец, который выглянул из рукава, он осознал, что не было ран.
Затем юноша осознал, что она однажды обучалась в Тринадцати Отделениях Зеленого Сияния, а теперь она еще и была Святой Девой Храма Южного Потока. Со Священным Светом абсолютно не было необходимости волноваться об этом.
Сюй Южун взглянула на него и спросила: «Ты правда думаешь, что я не смогла бы победить тебя?»
Чэнь Чаншэн подумал: ‘И как мы вернулись обратно к этой теме?’ Сменив тему, он заявил: «Есть что-то важное, что я должен рассказать тебе».
С щелчком пальца Сюй Южун поднялся ветер и медленно поднял Желтый Бумажный Зонтик на полу в его изначальное положение. Сейчас было еще два стола гостей в ресторане и стало еще более шумно. Теперь больше не был слышен звук снаружи, и случайные взгляды, направленные к их углу, были заблокированы невидимой стеной.
С Желтым Бумажным Зонтиком и их уровнями культивации, если культиватор пикового уровня Конденсации Звезд лично не придет подслушивать, никто не должен заметить их.
«Ты ведь помнишь все те сокровища и ценности, которые мы нашли в каменных залах Мавзолея Чжоу?»
Чэнь Чаншэн вынул свой Безупречный Меч и положил его у кастрюли, а затем начал вынимать вещи из ножен.
Это был первый раз, когда Сюй Южун могла посмотреть на это ценное сокровище Ортодоксии вблизи — не Безупречный Меч, а ножны, известные, как Ножны Свода. Она очень серьезно и с большим интересом изучала их. Она была настолько заинтересована, что не придавала особого внимания серьезным словам Чэнь Чаншэна, давая простое ‘угу’ в ответ.
«Прямо перед тем, как Нанькэ использовала Дерево Души, чтобы управлять волной монстров и вынудить их окружить мавзолей, Стержень Души начал безуметь и сломал многие вещи. Те травы и лекарства изначально потеряли свою эффективность, так что их разрушение не имело особого значения. Мне жаль те секретные руководства. О, что касается нефрита и кристаллов, они были перемолоты в порошок и теперь бесполезны. Золото все еще в порядке. Позже я попросил кое-кого переплавить его в слитки, так что лишь немного было потеряно. Эти жемчужины… я слышал, что из перемолотых в порошок жемчужин можно делать чай, который полезен для внешности. Нам не надо делить их. Через некоторое время можешь забрать их все».
Чэнь Чаншэн непрерывно доставал предметы и непрерывно говорил.
Это наконец-то привлекло внимание Сюй Южун. Глядя на все эти коробки у печи, она спросила: «О чем ты говоришь?»
«Мы уже согласились, что разделим поровну сокровища Мавзолея Чжоу».
Чэнь Чаншэн очень серьезно посмотрел на нее и продолжил: «Если бы те лекарства все еще были годными, то, когда Господин Су Ли был тяжело ранен, я бы использовал их. Но что касается всего остального, так как мы не договаривались, я сохранил все. Только вот, для удобства, я попросил Департамент Духовного Образования помочь мне обменять некоторые предметы на серебряные таэли и другие предметы».
Он говорил правду. Юноша всегда считал, что сокровища Мавзолея Чжоу не принадлежали лишь ему. Так что, пока он не убедился, была ли она жива, у него не было права использовать их. Поэтому, когда Танг Тридцать Шесть спросил его насчет денег, он не упомянул, что у него были эти сокровища. Более того, когда он поверил, что она уже покинула этот мир, он принял еще более непостижимое решение.
«Это договор… я попросил Цзинь Юйлу отправиться в нижнюю часть Красной Реки и приобрести большую равнину для тебя», — сказал он, указывая на коробку.
Сюй Южун была поражена, спрашивая: «Почему ты даешь это мне?»
Чэнь Чаншэн объяснил: «В то время я думал, что ты более не была жива, так что подумал, что должен оставить что-то для твоего племени вместо тебя, а эта равнина была ближайшей к твоему дому…»
В то время он все еще считал, что она была юным гением расы Эльфов, несущим тяжелую ответственность возрождения расы Эльфов.
Сюй Южун понимала, но хранила молчание.
Чэнь Чаншэн не так понял ее молчание и неуклюже сказал: «Конечно же, теперь я знаю, что тебя не нужна эта равнина. Эта ситуация действительно кажется довольно глупой».
«Нет, это очень хорошо, мне это нравится».
Она взяла коробочку и сказала ему это, глядя на его лицо через пар, поднимающийся из кастрюли.
Ранее, в Мавзолее Чжоу, его ни капли не беспокоили те сокровища и тайны, и он лишь спешил найти для нее лекарство. Тогда это сильно тронуло ее.
В настоящее время была та же ситуация.
«Я оставлю все остальное с тобой. Я не захватила с собой Дворец Тун, так что мне будет неудобно забрать все со мной».
Она продолжила очень естественным тоном: «Если мне понадобится что-то, я приду и найду тебя».
Это было очень хорошее решение, и Чэнь Чаншэн был совершенно согласен с этим предложением. Но он подумал о том, как сейчас она была главой Храма Южного Потока и, вероятно, должна была на многое тратить деньги , так что сказал: «Эти вещи можешь оставить со мной, но забери порошок жемчужин и коробочку серебряных таэлей с собой».
Сюй Южун ответила: «Все это внешние вещи, нет необходимости сильно о них беспокоиться».
Чэнь Чаншэн не понимал подобное отношение к жизни не от мира сего, так что спросил: «Так о чем тогда мы должны беспокоиться?»
Она не была особо духовной, но в сравнении с огнями человечества мириады звезд были более ослепительными и яркими.
«Мы должны беспокоиться о… том факте, что мы — оппоненты, враги».
Сюй Южун уставилась ему в глаза, ее голос был очень спокойным, выражение в ее глазах — несколько сложным, а звездный свет в самых глубинах ее глаз — немного колеблющимся.
Это было прекрасно, но создавало чувство беспокойства.
Да, оставалась ли помолвка между ними двумя или нет, им было суждено быть соперниками. В будущем они даже могут стать смертельными врагами.
Раскол севера и юга Ортодоксии, борьба между новым и консервативным, различия во мнениях об этом мире между Божественной Императрицей и Попом.
Три основных конфликта мира людей теперь лежали на их телах.
Над и под балконом, яд и кинжал, одинокая гробница в желтых песках и бабочки в холоде? Как на это не посмотреть, история Чэнь Чаншэна и Сюй Южун, как казалось, в конечном итоге будет развиваться в подобной манере. Возможно грустно, возможно трагично, возможно это будет романтическая история, которую будут пересказывать в течение всей истории. В целом, это с легкостью вызывало грусть в других.
Он и она были так молоды, их плечи были настолько слабыми и тонкими — как они могли выдержать такое большое бремя?
Но он и она совершенно не осознавали всего этого. Они только что сражались на Мосту Беспомощности, а затем сидели вместе за ужином, выпивая вино. Чэнь Чаншэн особенно, как казалось, не имел представления о ситуации в целом, совершенно не понимая, какие опасные препятствия были между ними двумя, потому что он действительно…
«Я забыл», — довольно застенчиво сказал он ей.
…..
…..
