— О великая Богиня Ребекка, пролей свет на своего немощного и глупого слугу. Дай мне воспользоваться им, чтобы спасти слабых и наказать злых.
Первая молитвенная келья.
Именно в этом месте, которое мог использовать лишь папа, Паскаль возносил молитвы своей богине. Так он пытался избавиться от своего гнева к Гриду и восстановить самообладание.
— … Пусть весь мир будет купаться в нашем тёплом свете.
Спустя некоторое время молитва подошла к концу, и порядком приободрившийся Паскаль встал со своего места. Его гнев ушёл, а разум — успокоился.
— Нынешний Грид увлечён не только деньгами, но и властью.
Однако он всё равно не сможет устоять перед искушением стать богатым человеком.
— Похоже, что между ним и Дамианом существует особая связь. Да, это весьма неожиданная переменная, но вечной дружбы не существует. Даже кровь и плоть будут грызть друг друга, пойдя на поводу у жадности.
«Единственной неизменной концепцией была вера», — подумал Паскаль, после чего с улыбкой приказал:
— Откройте склад.
— Есть! — моментально отреагировали его верные последователи, которых Паскаль привёз с собой из Церкви Иудара.
Скр-р-р-р-ип.
С тихим скрипом массивная дверь, расположенная позади статуи, открылась, и наружу хлынул яркий свет золота и драгоценностей. Это был секретный склад, созданный ещё самим Древиго.
— Какова твоя цена, Грид?
Тем временем люди Паскаля принялись собирать золотые монеты, которые он намеревался использовать для переманивания Грида.
— Если этого не хватит, я предложу ему ещё больше. Если он откажется — я дам ещё и ещё. Я буду повышать ставку до тех пор, пока он не окажется моим.
— Этот человек, Грид… Не лучше ли просто убить его? — глядя на Паскаля, спросил Камиан.
— Он единственный, кто может распечатать божественные артефакты нашей церкви. Мы не должны его убивать.
— А что, если ты не сможешь его заполучить?
— Ха-ха, ещё как смогу. Он очень жадный. Он непременно согласится. Вопрос лишь в цене.
— …
Паскаль был уверен, что у него всё получится, но вот Камиана терзали некоторые сомнения.
«Он словно дикий зверь. Его невозможно укротить».
Камиан понял это ещё в тот момент, когда нацелил свой меч на запястье Грида. И тогда Преемник Пагмы даже не моргнул. Он был готов отдать руку, но взамен отрубить Камиану голову. И, по правде говоря, от осознания этого факта у 30-го Красного Рыцаря до сих пор по спине пробегали мурашки.
«Подобный рефлекс нельзя выработать, побывав на поле боя раз или два. Его импульс просто ошеломляющий. Возможно, мне пришлось бы задействовать все свои силы, чтобы справиться с ним. Пусть церковь и перехваливает его навыки, но если он станет врагом, во многих отношениях это будет весьма болезненно».
Император приказал Камиану помочь Паскалю стать папой. А поскольку Камиан добросовестно выполнял приказы, он не должен был надеяться на случай.
Итак, отойдя в сторону, 30-ый Красный Рыцарь вызвал имперского убийцу:
— Выходи.
Это был профессиональный ассасин по прозвищу Ворон.
— Ты ведь видел этого парня по имени Грид, верно? Ты сможешь его убить?
— Разве об этом стоит спрашивать? Я могу убить кого угодно.
И Ворон был абсолютно прав. Он был достаточно способен, чтобы отправить на тот свет сразу нескольких рыцарей. А поскольку сильные убийцы современности, Доран и Касим, куда-то исчезли, именно Ворона следовало считать наиболее опасным и опытным ассасином.
— Хороший ответ. В таком случае ликвидируй Грида, и как можно быстрее.
— Завтра утром его холодный труп будет висеть на статуе Богини Ребекки, — ответил Ворон, после чего так же быстро исчез, как и появился.
***
— Это ещё что такое? — мрачно пробормотал Грид, зайдя в покои Изабель.
Это была небольшая комнатушка, в которой единственной мебелью была потрёпанная кровать. А ещё здесь было так холодно, что от прозябания не спасала даже тёплая одежда.
— Здесь даже камина нет? А что будет, когда придёт зима? — проговорил Грид, проведя рукой по каменной стене, с которой тут же посыпалась мелкая крошка, — Так и пневмонию схватить немудрено.
— …
Подобное отношение Дочери Ребекки вынуждены были терпеть ещё со времён правления папы Древиго. Несмотря на то, что они представляли собой великую силу, девушки ни разу не поднимали бунт против старейшин и смиренно выносили самое несправедливое обращение.
Как бы об этом Грид не думал, это казалось ему перебором. Однако что он мог сделать? Церковь растила Дочерей Ребекки как оружие, обучая их полному послушанию. Промывание мозгов, которому они подвергали девушек, было сильнее любых кандалов.
И сами Дочери Ребекки были в этом ничуть не виноваты. На первый взгляд церковь должна была исповедовать милосердие и доброту, однако внутри… Ничего этого не было. Судя по тому, что видел Грид, Церковь Ребекки мало чем отличалась от Церкви Ятана.
«Ублюдки…», — с ещё более мрачным лицом подумал Грид, вспоминая то, как Паскаль и старейшины издевались над Изабель и Дамианом.
А затем ему в голову пришли слова, некогда сказанные убийцей по имени Шей:
«Чистым злом считается Церковь Ятана. И её фанатики этого абсолютно не скрывают, считая данный путь единственно верным. Но люди из Церкви Ребекки также совершают зверства, прекрасно осознавая, что должны делать добрые дела. Фасад и задворки одной и той же организации могут выглядеть совершенно иначе, а потому Церковь Ребекки намного опаснее, чем прямолинейная и бесхитростная Церковь Ятана…».
В прошлом Церковь Ребекки была совершенно иной. Но Древиго всё испортил.
«Рыба, как известно, начинает гнить с головы…».
К сожалению, нынешними лидерами Церкви Ребекки были те, кого успело затронуть влияние Древиго. Большинство из них уже успело вкусить сладкий плод повседневных утех и ощущения безграничной власти.
И разве после этого они могли отказать себе в удовольствии продолжать испытывать эти чувства?
Естественно, нет. И свидетельством тому было их безоговорочное следование за Паскалем. А раз так, прогнившую часть тела требовалось устранить.
«Папой должен быть Дамиан».
Несмотря на все свои странности, Дамиан был чистым человеком. И если он станет папой, Церковь Ребекки непременно изменится.
«Но прежде всего я не должен допустить, чтобы кресло папы досталось Паскалю».
Паскаль был выходцем из империи. Он был сыном могущественного графа Чириты, а потому, если он добьётся желаемого, империя сможет свободно использовать Церковь Ребекки. Лауэль был убежден, что в таком случае влияние Сахаранской Империи станет намного выше, чем сейчас. И Грид был с этим полностью согласен.
«Когда-нибудь, когда я стану королём, мои отношения с империей явно ухудшатся. А раз так, я не должен допустить, чтобы она стала ещё сильнее», — решил Янгу, после чего проговорил:
— Дамиан, ты должен прямо сейчас начинать свою предвыборную кампанию. Убедись, что рекламы будет достаточно и не стесняйся использовать моё имя. Хурой тебе поможет.
— Хорошо!
Первый оратор, Хурой. Его жаркие речи были способны захватить как головы, так и сердца людей. Вне всяческих сомнений, он смог бы оказать Дамиану огромную помощь.
— А я тем временем запечатаю Копье Лифаэля, — добавил Грид, усевшись на кровать Изабель. А затем он принялся внимательно изучать Копьё Лифаэля, находящееся у неё в руке.
— Легендарная Кузнечная Оценка.
— Итак, чтобы запечатать его…
Ему нужно было понять структуру предмета, после чего определить, каким образом он создан. А для этого необходимо было как тщательно изучить оружие, так и несколько раз повторить процесс разборки и сборки.
После становления Преемником Пагмы Гриду часто доводилось разбирать и собирать предметы. Он был уверен, что сможет быстро понять структуру Копья Лифаэля и без особого труда выполнить данную задачу.
Однако реальность оказалась иной.
Всё было хорошо, за исключением одного: Изабель. Состояние её здоровья было гораздо более серьёзным, чем ожидалось. Грид понимал, что едва девушка выпустит из рук Копьё Лифаэля, она тут же умрёт. Другими словами, Янгу не имел ни малейшей возможности разобрать и уж тем более собрать Копьё Лифаэля.
«Таким образом… Я должен прийти к пониманию его структуры исключительно путём наблюдения».
Грид не знал, сколько времени ему может на это потребоваться. Однако одно он знал наверняка: он приложит все усилия, чтобы спасти Изабель.
Эта девушка была ценным для него человеком. С ней не просто была связана часть его воспоминаний… Она была кое-кем любима. Грид знал, что Дамиан относится к ней так же, как он к Ирен, а потому…
«Я не позволю тебе умереть», — пообещал он себе, начав пристально изучать Копьё Лифаэля. Он внимательно перечитал все его эффекты и особенности. Однако, несмотря на это, всё равно возникал вопрос: возможно ли поднять понимание предмета до 100%, просто глядя на него?
Раньше это точно было невозможно. Однако Грид верил в свои способности и знал, что если приложит определённое количество усилий, то непременно сможет добиться хоть какого-то результата.
«Я могу это сделать. Разработчики ведь далеко не безмозглые и не придумывают невыполнимых заданий».
Он чувствовал, что они наверняка придумали какой-то способ преодолеть подобное ограничение. Возможно, ему необходимо было пробудить свои способности, а, может быть, весь секрет крылся в самом Копье Лифаэля.
Однако правильнее было бы начать с самого начала. Почему Грид вообще распечатал Копьё Лифаэля? Игровая система. Именно она подсказала Гриду, что для успешного прохождения задания ему необходимо распечатать божественный артефакт. Другими словами, игровая система сама спровоцировала текущую ситуацию.
«Но теперь система молчит. А раз так, я сам должен прийти к правильному решению», — подумал Янгу, после чего внимательно уставился на Копье Лифаэля. Его концентрация достигла пика, а сила воли и дух, которые он тренировал на протяжении последних нескольких лет, наконец-то вступили в действие.
— Грид… — пробормотала сидящая напротив него Изабель. Вид сосредоточенного Преемника Пагмы действовал по-настоящему успокаивающе.
А затем девушке показалось, будто сама Богиня Ребекка тихо прошептала ей прямо в уши:
— Верь в него.
***
Небосвод уже окрасился первыми лучами солнца, но Грид всё так же продолжал сидеть в маленькой комнатушке, не сводя взгляда с Копья Лифаэля. Его разум был сосредоточен исключительно на нём, а потому его защита была как никогда полна уязвимых мест.
«Он делает это уже восемь часов подряд… Что ж, эта девушка всё ещё спит, так что всё должно пройти намного проще, чем я ожидал», — мысленно пробормотал Ворон, спрыгнув на землю и войдя в здание, где располагались покои Дочерей Ребекки. Его движения были абсолютно бесшумными, а шаги не оставляли за собой ни малейшего следа.
Даже особо чувствительные крысы не могли зафиксировать его присутствие. Однако кое-кто его всё-таки видел. Кое-кто, вот уже несколько часов скрывающийся в глубоких предрассветных тенях этого здания.
