— Богиня Света, Ребекка! Пока ты спишь, твой верный слуга подвергается всевозможным оскорблениям!
Тюрьма Вечности — это был конечный пункт назначения для грешных Богов. Даже Боги, которые были близки к всемогуществу, такие как Зератул, не могли сбежать из этого места самостоятельно так как это была тюрьма, созданная для заточения Богов. Сама окружающая среда противодействовала Богам.
— Скорее просыпайся, чтобы спасти меня и защитить свою власть и честь! Я, Бог Боя Зератул, тот, кто защитит Асгард от злодеев, которые бесчинствуют, пока тебя нет. Используй меня как свой меч и владей мной!
Бог Боя Зератул понимал, что его сила и авторитет ослабевают в реальном времени. Чем дольше он проводил времени в тюрьме, тем больше его охватывало бесконечное чувство потери. Таким образом, он кричал, чтобы скрыть свой позор.
"Пожалуйста, спаси меня".
— ... Гексетий, как ты можешь быть в порядке?
Бог Кузнечного ремесла, Гексетий, уже был заперт здесь "много лет", но он отличался от Зератула. Он спокойно медитировал и был невозмутим, несмотря на то, что долгое время находился в тюрьме. Это было состояние, когда его ментальная подготовка достигла предела.
Старый ангел очень уважал Гексетия. Он был кузнецом, поэтому был очарован Богом Кузнецов. И дело было не только в этой простой причине.
Тюрьма Вечности — это было очень странное и пугающее место для старого ангела.
Время растянулось, как ириска. Сначала одна секунда показалась минутой. Теперь одна секунда казалась целым днём. На самом деле, прошло уже много времени с тех пор, как он начал путать единицы измерения времени. Просто один момент всегда растягивался на долгое время.
Гексетий попал сюда первым, так что одна секунда может показаться годом. Тем не менее он всегда был спокоен. В этом вечном пространстве, где ничего не существовало и было просто темно, он укрепил свой разум, не полагаясь ни на какую внешнюю силу.
— Ты действительно удивительный.
Полуоткрытые глаза Гексетия сияли в темноте. Это было последствие синего и красного пламени на обоих его сосках, отражающегося в его зрачках. Усталое лицо старого ангела отразилось в этих глазах.
— Я слышал, что ты восстановил свои воспоминания о своих человеческих днях. Прямо сейчас ты должен быть бесконечно близок к человеческому существу. Как ты сохраняешь рассудок?
Ангел, к которому вернулась его память ничем не отличался от обычного человека. Независимо от его внешности, он думал как человек. Люди были слабыми существами, которые не могли вынести пребывания в ловушке даже менее ста лет, не говоря уже о том, чтобы обсуждать вечность. Не было никакой способности противостоять бесконечно возрастающему течению времени. Но старый ангел вытерпел это.
— Это... — на измождённом лице ангела постепенно появилась улыбка. — Похоже, это потому, что мне есть что вспомнить.
Конечно, среди воспоминаний, которые он восстановил, было много печальных и болезненных. Однако было ещё много радостных, счастливых и приятных воспоминаний. Это были воспоминания, в основном приобретённые им в более поздние годы. В центре его воспоминаний всегда был молодой человек по имени Грид. Он был благодетелем, другом и членом семьи.
— Неужели...?
Гексетий немного растерялся после прочтения искренности, содержащейся в выражении лица Хана. Он понимал, что обладателю здравого рассудка долго оставаться в Тюрьме Вечности уж совсем не хорошо. Это означало, что с течением времени он будет чувствовать более сильную боль. С этим было трудно справиться человеческим разумом. Возможно, было бы лучше отпустить всё, как Зератула.
"Не мне об этом говорить".
Счастливые воспоминания? У Гексетия не было чего-то такого особенного. Он был рождён как Бог и принимал многие вещи как должное, поэтому он не знал стандарта счастья. Таким образом, он не мог произвольно судить о положении старого ангела. У Гексетия изначально было мало возможностей для маневра. Он должен был сосредоточиться на себе.
Воспоминание о попытке причинить вред человечеству из-за того, что он был ослеплен завистью — он сохранял свое здравомыслие, вспоминая и размышляя о своих ошибках, которые считались одним из величайших грехов всех веков.
— Ангел.
— Да, Бог Боя.
— Ты действительно веришь в Гексетия? Прекращай. Он не простит тебе того, что ты занял его место в его отсутствие. Смешно видеть, как тебя дурачат, не зная, когда кинжал внезапно вонзится тебе в спину, — Зератул резко прервал разговор. Это был простой сарказм, но старый ангел не очень хорошо знал личность Зератула.
— Вы заботитесь о ничтожном мне? У Вас действительно замечательная личность, достойная того, чтобы быть Богом Боя, которому все поклоняются. Я всего лишь кузнец, но я глубоко уважаю и ценю Вас.
— …
Выражение лица Зератула исказилось. Он уставился на Хана, как на сумасшедшего. Затем он оглянулся на безразличного Гексетия и фыркнул.
— Богиня Света! Я знаю, что ты меня слушаешь! Пожалуйста, пошли мне истинного посланника, а не безумного ангела, ослеплённого властью, и спаси меня!
Затем он снова начал кричать в тёмный потолок. Тень Зератула была едва видна из-за отсутствия света, и она напоминала старика, а не Бога Боя. После последовательного снижения статуса и наложения печати его тело, как и его храм, стало меньше.
Однако его высокий голос безостановочно отдавался эхом в тюрьме, из-за чего было трудно определить, был ли это низкий или громкий голос.
* * *
— Что же нам делать?
Ключ, который искал Великий Разбойник Красной Ночи, был привязан к поясу Рафаэля. Это было положение, когда они не могли наложить на него свои руки. Грид задумался, стоит ли ему рассказывать историю с Мастер-ключом. Он не был уверен, сработает ли это в Асгарде, но решил, что стоит попытаться, а не красть вещи Рафаэля и быть убитым.
Однако до того, как Грид смог рассказать эту историю…
— …
Великий Разбойник выхватил связку ключей из-за пояса Рафаэля. Это было невероятное зрелище, когда он видел его собственными глазами. Первоначально чувства Абсолюта были чем-то, что нельзя было обмануть.
— Возможно ли, что Рафаэль не является Абсолютом?
— Нет, он занимает очень высокое место даже среди Абсолютов. Ты можешь не поверить в это, потому что видел его боевые способности только на поверхности, но Рафаэль обладает силой и статусом, которые предположительно равны Ханулу, одному из Богов Начала.
Грид тоже это слышал.
— Как тебе удалось украсть ключи у такого существа, не будучи обнаруженным?
— Это значит, что Преломляющий Дракон обладает более высокой концепцией, чем Рафаэль.
Раздался лёгкий треск запястья Великого Разбойника. Быстрый взгляд показал, что браслет, сделанный из незнакомого металла, выдержавшего десятки тысяч лет, получил прямое попадание. Это также могло быть сокровище, оставленное Преломляющим Драконом, родившимся в мире, который вот-вот должен был закончиться.
— Поскольку я одно потерял, я должен взять по крайней мере две вещи, чтобы свести концы с концами.
Необходимо было принять решение.
Остановившись на развилке дорог, Великий Разбойник протянул Гриду ключ. Это был ключ к отпиранию Тюрьмы Вечности.
— Первоначально мой план состоял в том, чтобы украсть сокровище, а затем украсть Бога Гексетия, но, как ты знаешь, ситуация изменилась.
Рафаэль вскоре заметит пропажу. Это означало, что рано или поздно армия ангелов распространится по всему Асгарду. Время было на исходе.
— Давай встретимся здесь снова после того, как мы оба получим то, что хотим. Если в процессе возникнет кризис, сражайся изо всех сил, ничего не экономя. У меня есть средства, чтобы безоговорочно сбежать из этого места, так что тебе просто нужно как-то присоединиться ко мне.
