Тюрьма Вечности — это было место назначения Богов, которые согрешили. Ходили слухи, что было больше одного или двух Богов, которые никогда не могли сбежать из этой темной тюрьмы и были забыты.
— Тебе не нужно стесняться. Плачь столько, сколько захочешь.
Отношение Гексетия, когда он утешал ангела, было очень добрым. Как и ожидалось от Бога Кузнечного Ремесла, он мгновенно распознал личность ангела. Запах холодного металла…
Запах, которого жаждал Гексетия, пропитал тело ангела.
Вздрог.
Количество пламени, исходящего из сосков Гексетия, естественно, увеличилось.
— Ангелы, к которым возвращается память, обычно плачут, как ты. Раньше я не мог понять значения этих слёз, но теперь, мне кажется, я смутно понимаю. Ты, должно быть, скучаешь.
Тоска по чему-то. Это была эмоция, которую Бог по своей природе не мог испытывать.
Однако Гексетий была другим. Он совершил великий грех. Он всем сердцем противостоял "товарищу", который вознёсся на небеса в человеческом теле, и раскаялся в своих ошибках. Поэтому он испытал сожаление и познал тоску.
Дни, когда он играл с огнем и металлом в свое удовольствие. Сцены, где его работы становились обучением и жизнью людей. Теперь он хотел удержать все моменты, которые приходили, как сон.
— ... Для меня большая честь встретиться с Богом Кузнечного Ремесла, — ангел Хан, вежливо поклонился. Он чувствовал себя немного виноватым. Хан был ангелом, созданным для того, чтобы заполнить вакансию Гексетия, который находился в тюрьме. Ему было трудно смотреть прямо в глаза Гексетии.
— Это не то, о чём ты должен сожалеть, — Гексетий прочитал сокровенные мысли Хана и рассмеялся. — Напротив, все Боги должны испытывать к тебе жалость.
Сам факт того, что его насильно вознесли на небеса и привели в нынешнюю ситуацию…
— Я сейчас упаду от такого возмутительного поведения, — внезапно вмешался Зератул. В отличие от аккуратно одетого Гексетия, он был почти как нищий. Никто бы не узнал в нём Бога Боя, если бы не его мускулистое тело, твёрдое, как божественный камень, и руки, большие, как крышка от кастрюли. — О какой чепухе ты говоришь, сидя в этой тесной тюрьме, гниющей и грязной? Не теряй времени и найди способ выбраться отсюда.
— Зератул, ты… какие чувства ты испытывал, когда запирал меня здесь?
— Разве ты не спрашиваешь об очевидном? Конечно, я отправил тебя сюда, чтобы ты вечно страдал, пока о тебе не забудут.
— Те, кто запер тебя здесь, должно быть, чувствовали то же самое.
— Что..? Ха-ха! Пха-ха-ха! — Зератул на мгновение выглядел ошеломленным, прежде чем расхохотаться. — Гексетий! Ты не более чем корова, выпускающая бесполезное пламя из своих сосков! Я — Бог Боя! Единственный Бог Боя, Зератул! Я отличаюсь от тебя, чью роль заменил ангел! Как ты можешь ставить меня на один уровень с собой, когда для Асгарда будет огромной потерей, если меня забудут?
— Ты всё ещё веришь, что ты особенный? Это Тюрьма Вечности.
Гексетий не потрудился упомянуть Чию. Он был слишком добр, чтобы причинить боль Зератулу, обращаясь с ним как с подделкой или клоном. После встречи с Гридом каждый человек, проживший короткую жизнь, стал драгоценным. С точки зрения Гексетия, Зератул был объектом не негодования, а сочувствия.
— Нет никакого способа сбежать из Тюрьмы Вечности. Разве ты не должен осознавать реальность?
— ... Чушь собачья.
Зератул вздрогнул и на мгновение закрыл рот. Затем он зарычал, как зверь.
— Это не может быть Тюрьмой Вечности...
— …?
— Является ли эта узкая комната, которая меньше десяти пхён, Тюрьмой Вечности, которая уничтожила бесчисленные мифы?
— Не отрицай реальность и сохраняй свой разум. Ты заключил меня в Тюрьму Вечности. Так есть ли смысл в том, что это место не является Тюрьмой Вечности?
— ... Вмешалась Богиня Ребекка. Да, это очевидно. Богиня сжалилась надо мной и разрушила Тюрьму Вечности. Благодаря этому ты тоже был спасён.
— …
Глаза Гексетии расширились, когда он посмотрел на Зератула.
Зератул попытался проигнорировать его. Ему не понравилась атмосфера, поэтому он поспешно сменил тему.
— Должен быть выход, если это не Тюрьма Вечности. Мы должны найти способ сбежать.
— Зератул, ты...
— Грид.
— …?
— …?
Гексетий и Хан внимательно слушали, когда Зератул, который вёл себя как сумасшедший, внезапно упомянул имя Грида.
Выражение лица Зератула снова стало гордым.
— Он редкий мошенник. Просто посмотрите на сцену священной войны, где я яростно соперничал с ним. Затем он дал ей абсурдное название вроде "Гробница Богов".
— …
Зератул внезапно упомянул имя Грида и раскритиковал его.
Это был момент, когда разочарованные Гексетий и Хан попытались проигнорировать его.
— Он всегда обманывает мир в свою пользу, но обман хорошо работает, потому что глупые люди поклоняются ему. Можно с уверенностью сказать, что даже в этот момент он обманывает мир. Он обязательно это сделает… он обязательно снова вознесётся на небеса. Независимо от того, какие наивные средства он использует, он безоговорочно сделает это.
— Почему ты так думаешь?
— Он захочет сразиться со мной как следует.
— …?
— Я сражался против Грида в невыгодном положении на поверхности. Он мог бы победить меня, но он бы совсем не был удовлетворён.
Выражение лица Зератула было многозначительным. Он был действительно серьёзен.
— Рано или поздно представится возможность, когда Грид поднимется до небес и нарушит порядок. Тогда будет доказано, что это не Тюрьма Вечности. Мы сможем выбраться отсюда вместе.
— Почему ты продолжаешь всю эту софистику…?
Хан прищёлкнул языком. Зератул нёс всякую чушь от начала до конца и казался сумасшедшим.
Гексетий прикры рот Хана и кивнул.
— Хорошо, Зератул. Когда придёт время, я буду сотрудничать с тобой.
Вечных врагов не было. Гексетий знал этот факт лучше, чем кто-либо другой.
