В конце концов, выбор, который сделал Брахам, был прост. Он перестал реагировать на Обречение и использовал свою силу, чтобы подавить тех, кто был проклят. Вот так…
— Замороженный Кристалл.
— …!
Вантнер и Высший Меч были порезаны когтями Гасиона и прокляты. Потом они оказались в ледяной ловушке, как и Ефемина, Кац и Кайл.
— Замороженный Кристалл.
Лаэлла и Зеднос попали под проклятие, как только их магия была отражена Гасионом, и они также оказались в ловушке во льду. Это был лёд, из которого им никогда не выбраться без разрешения Брахама. Никакая магия и никакая физическая сила не могли сломать этот лёд. Брахам был самым сильным магом в истории и начал создавать божественность, победив Гидру и янбанов. Его сила была слишком велика.
«Невозможно!» — Великий Маг Рицилий был ошеломлён. И не потому, что метод Брахама по использованию Замороженного Кристалла был необычным. Использование Замороженного Кристалла для замораживания цели было по своей сути разнообразным. Он часто использовался для защиты союзников, как сейчас, а также для подавления врагов.
Тем не менее был предел урону, который могли поглотить Замороженные Кристаллы. Они должны были сломаться в тот момент, когда урон превысит определенный порог. И это так шокировало именно потому, что Замороженный Кристалл Брахама никогда не был разбит.
— Вы должны пойти и помочь Гриду.
Цвет лица Брахама становился всё белее по мере того, как на поле боя нарастал нерушимый лёд. Ментальная сила и магическая сила, которую Великий Маг потреблял, чтобы поддерживать магию, добавляли ему бремя. Ему было трудно использовать различные виды магии, сохраняя при этом несколько Замороженных Кристаллов. Если бы это был Брахам, живший несколько лет назад, то он не сделал бы ничего подобного.
Ему было бы наплевать на жалких людей, ставших марионетками врага, или на смерть ничтожных солдат. Он бы просто атаковал Гасиона от начала до конца.
— Замороженный Кристалл.
Он думал о том, что однажды Кайл станет полезным талантом для Грида, и чувствовал необходимость защитить Кайла. Он не хотел, чтобы Грид страдал от чувства вины, и надеялся, что Грид не почувствует сожаления. Он действовал с учётом того, чего хочет Грид. Таков был результат. Брахам превратился в человека, сражающегося, чтобы защитить кого-то. Он чувствовал, что этот тип «я» не так уж плох.
— Предоставь это нам, — ответила Мерседес Брахэму и двинулась вместе с Пиаро. Она расправила свои серебряные крылья, в то время как Пиаро размахивал своими стеблями сладкого картофеля, когда они вышли на поле боя, чтобы помочь Гриду, который изо всех сил исполнял свои танцы меча против Гасиона.
— …
Именно благодаря им Брахам мог играть второстепенную роль. Брахам верил в мастерство Грида и его рыцарей. Он знал, что они могут сражаться с Гасионом и без него.
— Мы тоже присоединимся к вам!
Кроме того, у Грида не было только одного или двух товарищей. В дополнение к Мерседес и Пиаро, всё ещё выжившие члены Гильдии Вооружённых до Зубов и герцоги Империи помогали Гриду. Даже императрица Басара принимала непосредственное участие в битве, как будто это была ее обязанность. Они были полны веры в то, что обязательно победят, сражаясь плечом к плечу с Гридом.
— Обречение закончится через пятнадцать секунд!
Мерседес проанализировала продолжительность Обречения с Брахамом и передала ценную информацию. Святая Руби и священники Церкви Ребекки оказались в ловушке чувства бессилия. Теперь они пришли в себя и обратили внимание на тех, кто был на передовой.
И ровно через пятнадцать секунд…
— Исцеление!
— Очищение!
Руби и жрецы одновременно использовали магию восстановления, чтобы исцелить Грида и других, сражающихся с Гасионом. Гасион был потрясен тем, что они, казалось, знали, когда кончится Обречение, и ждали этого. Кроме того, у Обречения было время перезарядки. Как только Обречение закончилось, Грид и члены его группы вступили в ожесточенную битву против Гасиона, который некоторое время сражался без использования Обречения.
Тело Гасиона падало несколько раз, и это заставляло гнилую землю вибрировать. Конечно, Грид и другие продолжали страдать от серьезных травм, но они были спасены от кризиса благодаря всем исцелениям от Святой и сотен священников.
— Куаааа!
По мере того, как битва продолжалась, раны на теле Гасиона увеличивались, и он терял самообладание. В конце концов, это стало началом третьей фазы. Он взревел, как дикий зверь, и принес ад на землю.
— Урегулирование Ада, — и тут Юра открыла дверь в Ад. Сложность рейда резко упала благодаря ее способности блокировать полевую магию Гасиона и использованию Магического Ружья Алекса.
— Обречение! — затем Гасион вновь активировал свою силу. Наконец-то это произошло.
Грид и его группа были напряжены, когда над их головами раздался крик нового человека:
— Призыв Святого Меча!
— …!
Яркий белый свет поглотил поле битвы и уничтожил зло. Божественный свет, данный людям Ребеккой, Богиней Света, проявил свою силу, и Обречение Гасиона исчезло.
— Почему ты появился только сейчас?!
Папа Дамиан. Неудивительно, что он был необходим для этого рейда, но когда он присоединился, было уже слишком поздно.
— … Дамиан?
Тобан приветствовал и ругал Дамиана, когда его лицо застыло. Остальные тоже были взволнованы.
— …
На поле боя, которое снова стало спокойным, появились перья. Это были чисто белые перья, в отличие от чёрных перьев Гасиона.
Меч, покрытый белым светом. Первый Святой Меч, который был символом Дамиана, потерял своего владельца и упал на землю.
— Дамиан!
В небе два ангела вонзили нож в сердце Дамиана и перерезали ему шею.
— Ты больше не имеешь права подчиняться воле Небес, — тихо пробормотал один из ангелов, медленно вытаскивая копьё, которое вонзил в сердце Дамиана. Глаза Дамиана потеряли свой свет, и ангел оттолкнул его от копья, как будто оно было грязным.
— Дамиан!
Грид бросился вперёд. Он протянул руку, чтобы поймать тело Дамиана, которое падало на землю. Однако Дамиан превратился в серый пепел прежде, чем руки Грида смогли коснуться его. Глаза Грида стали совершенно холодными.
