— Озеро?
Вдовствующая императрица Чжоу была ошеломлена. Если бы нее сила воли, то она бы сломалась.
У горничных и евнухов, что стояли сзади нее, перехватило дыхание. Они сдерживали улыбки на своих лицах и пытались не рассмеяться.
Лю Ван Тин, однако, захихикала, ее смех было словно звон серебряных колокольчиков. Она подбежала к Чэнь Нин, чтобы посмотреть на ее картину, прежде чем взглянуть на озеро. Ее глаза широко раскрылись, когда она спросила:
— Принцесса, я совершенно не могу увидеть озеро в вашей картине. Это похоже на трех гусениц.
Она казалась очень невинной, но реальность не могла скрыться от глаз Чэнь Нин.
Она посмотрела на нее и насмешливо улыбнулась.
— Разве? Значит, вы совершенно не способны оценить мою картину.
Лю Ван Тин была ошеломлена, прежде чем, наконец, отреагировала на насмешку, ее лицо стало красным.
Ся Ю Янь увидела, как та страдает, поэтому решила подлить масла в огонь:
— Принцесса права. Люди с обыденным взглядом не способны понять этой картины.
Лю Ван Тин была наполнена гневом и ненавистью. Она не решилась спорить с Чэнь Нин, но с Ся Ю Янь она была не так вежлива. Она сразу же возразила:
— Ты, значит, понимаешь? Если тут не гусеницы, то что это?
Конечно, Ся Ю Янь ничего не понимала. Она подняла подбородок и натянуто улыбнулась:
— Конечно, я ее понимаю. Нужно уметь разбираться в столь глубокой живописи, чтобы понять ее. Разве не так, принцесса?
Чэнь Нин тайком засмеялась, но, кивнув, сказала:
— Верно, мисс Ся действительно имеет острый глаз, потому что обычные люди действительно не могут ее понять.
С этими словами все взглянули на картину в ее руках.
Они рассматривали ее со всех сторон, пытаясь понять, в чем же загадка.
Ву Ю Эр даже не обращала внимания на собственную картину, а разглядывала картину Чэнь Нин.
Она была очень горда и претенциозна. Если была иллюзия, которую не моги понять обычные люди, то она обязана была ее найти.
Она смотрела на бумагу, но все же думала, что эти кляксы похожи на червей или гусениц. Она не могла увидеть ничего особенного.
Но Ся Ю Янь тоже не могла ничего разглядеть!
Чем больше она об этом думала, тем больше была не уверена. Она продолжала смотреть на картину Чэнь Нин, прожигая в ней дыру своим взглядом.
Вдовствующая императрица Чжоу также была полна сомнений. Она прошептала Мо Чуаню:
— Император, вы нашли иллюзию в этой картине?
Мо Чуань подумал:
«Какие иллюзии, это всего лишь черви! Нет, это было ужасно написанное имя!»
Он удивлённо ответил:
— Кончено, твой сын может ее увидеть. Разве мама не замечает?
Вдовствующая императрица Чжоу была ошеломлена. Она посмотрела на Мо Чуаня, и ее лицо потемнело.
— Нин’эр, похоже, многие люди не могут понять иллюзии твоей картины. Может, ты раскроешь нам тайны твоей живописи, чтобы мы могли насладиться ей все вместе, — с этими словами все закивали.
Мо Чуань не мог не похвалить ее. Слова вдовствующей императрицы были очень гладкими. Она не понимала, что пошла на поводу у других.
Все с нетерпением посмотрели на Чэнь Нин, ожидая, что она откроет тайну своей картины.
Он слегка скривил губы, а в его глазах появилась улыбка. Он с нетерпением ждал, что же она скажет.
Чэнь Нин улыбнулась, подняв картину и продемонстрировав всем трех дождевых червей. Она выглядела очень изящно, а ее глаза искрились.
