Боевая группа кораблей «Альфа», которая недавно вошла в систему, пересекла линию, после которой они могли начать обстрел противника. По кораблям людей прошла вибрация, известившая о первом залпе, сделанном в битве за Толиман. В полет устремились болванки, в которых был сердечник из аурталла, короткий миг и они на полной скорости вплетают в корабли ксаргов. Если бы в космосе можно было слышать, то многие бы услышали страшный треск металла влетевшего в силовые щиты, которые под собственным весом и огромной скоростью разлетелись на миллионы осколков, больше похожих на пыль. По силовым щитам ксаргов прошла рябь, словно от камня, брошенного в зеркальную поверхность воды. Боевые гаусс системы ушли на перезарядку снарядов и закачку конденсаторов, а в это время вторая группа боевых кораблей «Бета» отправила в полет свои подарки для ксаргов. На одном крейсере ксаргов схлопнулись щиты, а следом влетела болванка из главного орудия эсминца людей, корпус начал деформироваться, но не был пробит, на месте попадания образовалась большая вмятина.
Адмирал ВКС Кузнецов дал команду на концентрацию огня. Прошло несколько секунд и космос прочертили лучи лазеров, которые упирались в щиты кораблей ксаргов. Щиты начали перегружаться и лопаться как мыльные пузыри, потоки непрерывного когерентного излучения лазеров начали плавить металл, он пузырился и оплывал, как сыр в микроволновке. Этот мощный луч света прожег крейсер ксаргов насквозь и вылетел с другой стороны, корабль выпускал раскаленные газы, которые выдували трупы и прах ксаргов в открытый космос. Боевые корабли уже достаточно сильно сблизились, и на сцену театра военных действий вышла боевая плазма ксаргов. В разных местах на корпусе их кораблей появились точки зеленого цвета, они становились ярче и ярче, пока не полетели в сторону людских кораблей. Большую часть злой плазмы взяли на себя дредноуты, которые прикрывали своими массивными тушами другие корабли, ксарги использовали ту же тактику и сконцентрировали выстрелы плазмы на нескольких мишенях. Дредноут людей окутался белой дымкой и в следующий момент силовые щиты ушли на перезагрузку, эмиттеры силового поля не выдерживали таких нагрузок, электроника выгорала и переставала работать. Через десяток секунд боевые группировки кораблей с обеих сторон вошли в клинч.
Плазма добралась до броневого покрытия и начала прокладывать себе путь на другую сторону корабля. В этот момент по коридору А-23 в дредноуте бежал молодой парень и вел за собой техдроида, в следующий миг освещение начало мигать, а корпус корабля начало трясти, впереди по коридору вспучилась переборка, она разлетелась миллионом раскаленных добела капель, и плазма продолжила прокладывать свой путь дальше. На короткий миг вся вселенная замерла, а следом пришла ударная волна от взрывной разгерметизации. Техника Альта приложило о стену, его комбинезон провел герметизацию, чтобы он не умер от смертельного вакуума. Дроид влетел в переборку, и его потащило потоками воздуха, которые стремились на волю, техник пытался зацепиться хоть за что-нибудь, но поломанные руки не помощник в этом деле. Его глаза застилала кровавая дымка, а рядом пролетали разные предметы: его выкинуло в космос, как пробку из-под шампанского.
Космос вертелся вокруг него, а повсюду были взрывы кораблей, плазма и линии лазеров, последнее, что он увидел, был взрыв дредноута, из которого его выкинуло наружу. Яркая вспышка от взрыва реакторов и забвение в космосе в виде распыленной горсти праха.
Система Толиман, начало сражения с ксаргами.
Пилот штурмовика Горовец стоял в строю на взлетной палубе носителя «Тер», перед ними прохаживался командир крыла штурмовиков Макс. Скосил глаза и посмотрел на моего «Беркута», так мы называем штурмовики, погрузочные дроиды отъехали от моей птички, а под её днищем была прикреплена торпеда, будет небольшая перегрузка, но не страшно. Командир крыла повернулся к строю лицом и скомандовал:
— Задачу перед нами поставили, поэтому по машинам и по команде на вылет!
— Есть! — в один голос раздалось из наших внешних динамиков.
Мы начали разбегаться по нашим штурмовикам, лег в ложемент, щелчок и фиксаторы встали в пазы, раскрылись заглушки и мой боевой скафандр подключился к бортовому компьютеру, прошла синхронизация моих нервных импульсов и диагностика подключения к нейросети. По моему телу пробежались мурашки, теперь я стал единым целым с моим штурмовиком, все данные поступали мне непосредственно в мозг, короткая команда и в кровь впрыскивается боевой стимулятор. Десяток секунд и все системы переходят в боевой режим, в боевой чат группы от командира крыла приходит сигнал о вылете. Отсылаю сигнал о принятии команды, и конвейер с направляющей начинает свое движение, он выстреливает в космос наших беркутов, давлю на акселератор мощности двигателя, и моя птичка начинает разгоняться. Из динамиков раздается голос командира крыла штурмовиков:
— Построение сигма за корпусом дредноута «Гангут», корпус два такта.
Начал выводить своего беркута и пристроил его в крыло, наши птички выстраивались клиньями, и после этого полетели в сторону дредноута, через пару минут за этим огромным кораблем клубились просто тучи из москитного флота. Наша боевая группировка кораблей дала залп по ксаргам, и все было нормально до момента, пока к нам не прилетел плазменный привет. Плазма растекалась по щитам наших кораблей и пыталась взломать силовые щиты, в какой-то момент щиты с одного дредноута спали. Москитный флот, который скрывался за тушей этого корабля, кинулся врассыпную, плазма пролетала рядом с истребителями и штурмовиками, некоторые горели и взрывались, не оставляя после себя ничего. До врага осталось совсем немного, и вот пришел приказ на выдвижение москитного флота: выдавил акселератор на полную катушку и включил форсаж. Беркут резко бросило вперед, мы облетали наши корабли, почти касаясь их корпусов, и устремились к врагу.
— Последний бой, он трудный самый, — прошептали мои губы, и я оскалился, глядя на приближающиеся пиктограммы врагов.
Мы неслись на форсаже и выжимали из беркутов все соки, рядом с нами пролетел разряд плазмы, и на пару птичек в нашем клине стало меньше. То в одном, то в другом месте происходили вспышки и после этого гасли пиктограммы пилотов. Наше крыло на полной скорости ввинчивается в строй ксаргов, а там уже нас ждет их москитный флот. Начинается игра в кошки-мышки со смертью, у которой было много обличий в этот день, было чувство, что от таких нагрузок на силовую систему беркут просто развалится. Из динамиков вылетел новый приказ.
— Цель — крейсер ксаргов, левая полусфера!
Резкий разворот и начинаю закручивать свою машину, начинаю закручивать бочку. Вижу, как на корпусе крейсера разгораются искорки, которые в следующий момент вытягиваются в наши стороны, один такой разряд плазмы пролетает и задевает по касательной. Системы штурмовика воют благим матом о перегреве обшивки и повреждениях, перед глазами высвечивается предупреждение о перегреве реактора. Потерпи, родной мой беркут, еще немного, нам бы врагу по сусалам настучать, а потом мы с тобой передохнем и залечим раны. Выход на цель и девять беркутов спускают с поводков смерть в виде торпед и натравливают её на врага рода человеческого. Прошло несколько минут боя, а половины беркутов уже нет, часть сейчас крутится в смертельной карусели с москитным флотом ксаргов. Торпеды одна за другой влетают в крейсер, с которого сдуло щиты после получения в борт снаряда из главного калибра линкора. Эта уродливая машина ксаргов окутывается взрывами, в следующий момент с боку замечаю вспышку, и наступает темнота. Вот еще одна пиктограмма пилота окрасилась в серый цвет, говоря о том, что пилот отправился в последнее странствие меж звезд. У пилотов ВКС было поверье, что пилоты не умирают, а просто возвращаются к звездам и путешествуют с космическим ветром, который несет их в последнее путешествие.
Два флота завязли друг в друге и не могли скинуть хватку противника, люди и ксарги, как волкодав и матерый волк вцепились друг другу в горла, и давили, не отпуская, чтобы придушить своего врага. В этот момент один дредноут ВКС КС влетает на полном ходу в корабль ксаргов. На его боках зияют дыры, это раны от боевой плазмы. Металл корежит, и он сминается, вспышка и два корабля в объятиях друг друга канули в лету. В этот момент небольшая группа кораблей, отделившаяся еще в самом начале сражения, начала обход, чтобы выйти на обжитые планеты с нижней полусферы. Это были корабли десанта и небольшая группа прикрытия. Этот факт не остался незамеченным противником, в ответ от основных сил ксаргов отделяется группа москитного флота и летит им наперерез.
Корабли прикрытия десантной группировки включают форсаж и летят, чтобы задержать москитный флот. Космос опять озаряют взрывы и всполохи лазера. Часть юрких кораблей москитного флота ксаргов прорывается к кораблям десанта и начинает взламывать их оборону, но они специально проектировались для прорыва блокады, и брони на них было не меньше, чем на линкоре, чтобы сохранить ценный груз. К планете Антэй прорвались два десантных корабля из трех, а последний корабль закусали на смерть враги человечества. В его боках зияют дыры и в разные стороны отлетают куски металла, парит перегретый воздух, и разлетаются безжизненным мусором трупы людей, в следующий миг округу озаряет яркая вспышка и от груды металлолома десантного корабля ничего не остается.
Пару десятков ксарговых тварей полетели в сторону оставшихся десантных кораблей, но те уже стабилизировались над точкой выброса десанта, дали команду на отстрел капсул и вылет десантных челноков, которые понеслись к далекой земле. Пилот среднего меха Рахметов сжимал и разжимал свои руки, чтобы привести свои нервы в порядок. От пехоты в космосе ничего не зависит, в такие минуты он завидовал пилотам штурмовиков и истребителей, которые рвали ксаргов. Было тяжело держать себя в спокойном состоянии, когда стены корабля десанта начинали ходить ходуном, а ты в это время сидишь в мехе, стоящем на направляющих в десантном челноке.
В десантные челноки могло поместиться три средних меха или четыре легких, и после объявления готовности пилоты, как и все остальные, разместились в своих мехах и ждали начала боевых действий. Он провел рукой по панели меха и улыбнулся, говорят, что его род идет от тех, кто любил ездить на лошадях и не жил на одном месте. Хотя в такой бред тяжело поверить в наше время, а может быть и поэтому, его сердце начинает биться быстрее, когда он видит, как летят над землей мехи, как дрожит под ними земля и осознает эту мощь, которую он из себя представляет. Из динамиков вылетели отрывистые фразы, которые ознаменовали начало десантирования.
— Готовность к выгрузке, одна минута.
Начали расходиться в стороны бронестворки по бокам десантного корабля, а также броня в нижней части отошла в сторону, и теперь корабль в нижней части был похож на пчелиные соты, только вместо вкусного меда были темные ниши, из которых будут вылетать десантные капсулы. Минута истекла слишком быстро и к земле понеслись капсулы с десантов, а следом вылетели десантные челноки, они будут скидывать мехи с высоты двухсот метров. После чего десантные челноки будут заниматься прикрытием с воздуха. Мех слишком тяжелая машина, чтобы её можно было поместить в капсулу и скинуть с орбиты. В таком случае одноразовые инверторы гравитации, реактивная тормозная и противоперегрузочная системы тупо не перенесут таких нагрузок и выйдут из строя, а пилота вместе с его мехом размажет по поверхности планеты тонким слоем.
Пилот меха почувствовал легкую вибрацию, а на смену к ней пришла невесомость космоса: секунда дурноты и все нормально. Теперь только от меня зависит, сколько я ксаргов размажу и настрогаю мелким фаршем на этой планете. Проверил все системы меха, все было в норме. На всякий случай дал команду на проверку одноразовой реактивной тормозной системы, она крепилась на мехе и после приземления отстреливалась. Успокоил сам себя и начал считать секунды до того как откроется люк десантного корабля. Он не видел многого из того что произошло в этой битве, и даже тот момент, когда заработали системы ПКО ксаргов, он мог только почувствовать мелкие перегрузки, когда десантный челнок уворачивался от разрядов плазмы. Один сгусток попал по челноку и проделал сквозное отверстие в бортах, в одной дыре был виден далёкий небосвод, а вот в другой — поверхность планеты, которая с каждой секундой становилась ближе.
Створки разошлись в стороны, подали энергию на направляющие, и они начали шелестеть, а потом с большой скоростью выталкивать мех за пределы десантного челнока, короткий щелчок и вот мех в воздухе.
