«Слухи о моей смерти сильно преувеличены». (Марк Твен)
Из задумчивого состояния меня вырвал сигнал о новом сообщении. Я про себя сделал глубокий вдох и после этого нажал на сообщение, которое развернулось перед моими глазами. Я его прочитал и после этого начал сразу набирать своё сообщение, а потом у нас завязалась небольшая переписка.
— Привет Арт, это Эшли, мне дали твой контакт и сказали, что я могу с тобой переписываться. Я попыталась нажать на видеосвязь и у меня ничего не получилось. Почему я не могу тебя увидеть?
— Привет Эшли, ну наверно, потому что я сейчас прохожу лечение в емкости с регенератором. А так как я в голом состоянии, то пока лучше ограничиться простыми сообщениями. Расскажи, что случилось после того как я потерял сознание, на той планете, где мы скрывались на свалке.
— В тот момент я очень сильно напугалась, а потом когда уже поняла, что произошло, то ты был уже ранен и потерял сознание. Десантники оттащили тебя к своей капсуле и подсоединили к твоей шее какое-то устройство, сказали, что это поможет тебе выжить. Потом к этому месту начали стягиваться другие десантники, и они организовали оборону, в какой-то момент, когда они почти уже закончили, выскочила группа к’саргов, их было где-то пять существ. Началась страшная стрельба, всё это время я пробыла рядом с тобой. В тот момент я закрыла глаза и уши, а потом уткнулась головой в твой здоровый бок и практически ничего не видела. Только после того как все стихло, я подняла голову и посмотрела: было много убитых и раненых.
Вот значит как, сильно же ей досталось во всей этой заварушке.
— Там должно было быть больше шестидесяти человек, а после такой бойни на ногах могли стоять меньше двенадцати. Мне было очень страшно, ещё ты лежишь рядом, умираешь, и я ничего не могла сделать. После этого примерно через полчаса, оставшиеся десантники расчистили место для челнока, который прилетел примерно через 10 минут после этого. Они погрузили на этот челнок всех сильно раненых и убитых, а также меня с тобой. На челноке не было обзорных панелей, так что я не знаю, что происходило снаружи.
Она на секунду остановилась, наверно печатать текст не очень удобно.
— Но челнок постоянно сильно трясло, был даже случай, когда что-то пробило борт и те люди, которые находились там, просто попадали, а по салону пролетели осколки, которые рикошетили о борта десантного челнока. Я не знаю, что это было, но те люди, которые попадали в самом начале, после такого уже не смогли встать, у них было много дыр на боевых скафандрах. Та дыра в борту чем-то запенилась и закрылась, нас очень долго болтало из стороны в сторону и сильно трясло, но в какой-то миг всё это прекратилось. После этого минут через 10 мы уже были на борту какого-то огромного корабля. Когда начали выгружать всех из десантного челнока, нас с тобой разделили и потом я тебя уже не видела. Они тебя погрузили на какую-то платформу вместе с остальными ранеными и куда-то повезли, мне сказали, что тебя будут лечить. К нам подошел какой-то человек, который отвел меня и некоторых беженцев в большую каюту, в которой могло поместиться человек пятьдесят, но нас всего было на тот момент семь человек. Нам запретили выходить из той каюты, а временами к нам приводили новых беженцев.
Она попыталась изобразить улыбку в текстовом сообщении.
— Через два дня этот огромный корабль куда-то полетел, и через две недели мы уже были тут. Когда мы прилетели в эту систему, всех детей, у которых не было родственников, отделили в отдельную группу. После чего нас отвезли в этот детский дом, я постоянно спрашивала у всех о тебе, но они все молчали и ничего не говорили. Все остальное время мы все были тут. Когда сегодня мне воспитательница сказала, что я смогу с тобой поговорить, я была очень счастлива. Я побежала в комнату, где стояли терминалы, и долго разбиралась, как мне связаться с тобой. За меня не беспокойся, в этом детском доме хорошо, мне тут совсем не тяжело. Только все остальные постоянно плачут или грустят, но это ничего, наверное, им тоже больно, поэтому им плохо внутри. Скажи, а когда мы с тобой сможем увидеться?
— Мне сказали, что моё лечение займет еще примерно месяц. Так что ничего не бойся и будь сильной. Когда меня отпустят отсюда, я обязательно заеду к тебе. Тем более, надеюсь, ты не забыла, что я тебе задолжал самое огромное мороженое. Так что немного потерпи, как будет у меня возможность, я сразу к тебе заеду. Не грусти, все будет хорошо, не забывай хорошо кушать, а то останешься на всю жизнь маленькой пигалицей. Тем более я никогда не нарушаю слов, которые дал. Поэтому я с тобой не прощаюсь.
Наверно, когда она прочитала мои сообщения, ей стало намного легче, а то ей никто ничего не говорил по поводу меня. Раз ближайший месяц мне всё равно ничего не нужно делать, то в первую очередь надо проверить одну вещь. Есть ли у меня допуск, чтобы просмотреть критерии для записи в вооруженные силы. Я сделал запрос системе военной базы, чтобы уточнить, могу ли я так сделать или нет, на что получил ответ, что моего допуска достаточно. После этого я погрузился на долгие часы ознакомления с требованиями, каким я должен быть и что должен уметь, чтобы я мог вступить в вооруженные силы. К сожалению, я не знал своих показателей ФПИ, потому что сканирование и последующая установка нейросети производится в 18 лет. Наверное, я бы долго ломал себе голову, если бы не заметил, что в стене опять отошла панель, и в комнату вошел человек: кто это такой я разобрать пока еще не могу. На нём была, по-моему, военная форма, только знаки различия отсутствовали, так что кто он такой и где служит, я сказать не могу. Он подошёл к колбе и начал смотреть на меня, наверное, ему надоело играть в гляделки, и он заговорил.
— Как меня зовут это неважно, как и то в каком я звании нахожусь. Я тут по-другому вопросу и это непосредственно связано с тобой, а точнее, у меня несколько их. Ты узнаешь вот эту вот штуку? Если да, тогда моргни два раза.
Я посмотрел внимательно на то, что он держал в своей руке. А это оказалось ни много ни мало устройство к’саргов, а точнее, выкидной клинок, который я постоянно таскал на себе. Раз они нашли его в моих вещах, то отпираться будет поздно. Мне интересно как они сняли его с моей руки, он же просто так не откроется.
— Как я понял тебе он знаком, и я думаю, что ты знаешь, как им пользоваться. Спешу тебе сообщить, тебя не будут ни в чём обвинять. Поэтому давай начнем диалог, добавь в контакты "Мистера Х".
Я добавил этого странного человека в контакты, после чего мы могли нормально с ним общаться посредством сообщений.
— Как этот девайс попал в твои руки?
— Группа людей на свалке организовала засаду на разведчиков к’саргов. Одну из этих тварей придавило металлической плитой, но вторая тварь перебила всех, кто был в засаде, но напоследок эти люди влепили в неё гранатой липучкой. Я немного подождал, после чего подхватил устаревший штурмовой комплекс и расстрелял вторую тварь. Затем, решил прихватить вот это вот устройство и их штурмовой комплекс, который остался где-то на свалке. Вот так вот этот девайс попал в мои руки.
— Ясно... Ты им уже пользовался?
— После того как я его случайно активировал, мне пришлось им один раз воспользоваться. Я проткнул им голову одному такому уроду, когда он меня душил.
— А ты как посмотрю парень с характером. Хм... Эта штука, которую ты стащил, она персональная. Чтобы её снять с тебя, нам пришлось отрезать тебе часть руки, потому что по-другому мы не смогли его снять. По поводу руки не переживай, за тот месяц, пока ты тут валяешься, твоя кисть уже отросла, только цвет кожи немного другой, но со временем он станет как и везде. Так вот, штука эта персональная и перепривязать её можно после непосредственной смерти к’сарга, если же такая штука привязывается к человеку, то после его смерти, к сожалению, нельзя его перепривязать. У нас уже несколько сотен человек такими владеют, так что можешь не беспокоиться, в этом плане ты не особенный. Но у меня есть другое предложение к тебе, у тебя подходящий возраст для участия в проекте "Преторианец". На эту программу набираются люди в возрасте от 16 до 18 лет. Почему именно этот возраст, всё просто. До 16 лет мозг еще недостаточно развит, а вот после 18 лет тело будет не таким гибким и стойким, чтобы принять в себя некоторые изменения.
— Если я соглашусь, то хочу узнать ответы на несколько вопросов (он кивнул, тем самым позволил задать мне вопросы). Первое, у меня есть близкий человек, о котором мне нужно позаботиться. Если в этом проекте что-нибудь со мной случится, как тогда государство может мне помочь, а также смогу ли я с ней изредка видеться? Второе, чем может грозить участие в таком проекте, потому что вы говорили о каких-то изменениях моего тела? Третье, смогу ли я стать после этого полноценным военнослужащим и крошить этих тварей, где только увижу? Это самое главное, что я хотел узнать.
— Тогда я начну по порядку. Первое, когда ты дашь свое согласие на участие в проекте, то ты будешь полностью на обеспечении государства, ты сможешь открыть счет на её имя и установить автоматическое отчисление средств с твоего счета. Если же с тобой что-то случится, то это будет приравнено, как если бы ты был на военном задании. Так что в случае чего у тебя будет пансион и содержание, часть из которого, ты также сможешь отчислять, если захочешь. Изредка навещать сможешь, но вот узнают тебя после всего или нет, я не знаю, но это произойдет после того как будет официально объявлено об этой программе. Второе, грозить твоему организму может многое, придется провести 72 операции, а также акселерацию взросления и провести генную терапию. Так что если что-то на любом этапе пойдет не так, то ты либо умрешь, либо станешь овощем, а можешь стать инвалидом на всю жизнь, и это будет уже не исправить.
Он оглядел весь зал и затем опять впился в меня глазами.
— Но если такое случится, то не забывай про содержание и пансион. Но это нужно все сделать, чтоб повысить твои боевые качества. Риск отторжения велик, в процессе 90% участников отсеются по тем или иным обстоятельствам. Но те, кто выживут и адаптируются, станут элитным военным подразделением. Вот насчёт твоего третьего вопроса, если для тебя всё сложится нормально, то на заданиях будешь крошить этих уродов в любом виде и количестве. Ты нам также подходишь по ряду других условий, таких как высокая психологическая устойчивость, а также высокая социальная ответственность. Ты это доказал, когда прыгнул под плазменный выстрел, чтобы спасти другого человека. Кстати все эти процедуры будут проводить не в этой системе. Но после твоего выздоровления мы тебе дадим сутки и аванс, чтобы ты попрощался по-человечески, с кем тебе это будет нужно. Так тебя устроят такие условия?
