В то же время Спрингдейл постепенно успокаивался. Город погрузился в глубокий сон: тысячи взрослых и детей ожидают наступления Рождества в своих уютных кроватях, мечтая о чудесах и веселье, которые произойдут с ними в этот день.
Метель сослужила хорошую службу, перекрыв все транспортные пути и оборвав несколько линий электропередач. На улице ни души, вывески и огни погасли, толстым слоем снега укрыты переулки.
Пробираясь через настоящие горы, Мелл смело смотрела по сторонам, ища подходящее место. Она пыталась не думать ни о чём, но это у неё выходило слабо. Мысли барменши пребывали с баром «Фарадей», который стал для неё вторым домом и семьёй, упрашивающей дочь остаться на праздники. Удивительно, насколько может измениться мир за одну ночь.
Существует на этой планете нечто, что заставляет людей верить в чудеса, и, как ни странно, но этим нечто являются сами люди. Самое сокровенное в наших сердцах и есть самое большое чудо, которое может повлиять на абсолютно любую вещь.
Возьмём, к примеру, её — девушку с великим даром к делу бармена, умеющую слушать не только ушами, но и душой. Посетители всегда старались выгадать время, чтобы прийти в бар в её смену, и дело тут отнюдь не в том, что они хотели женского внимания, нет. Многие клиенты не сразу признавали в Мелл девушку, ведь она всегда так активно обсуждала бейсбол, а её смех звучал по-мужски настырно, грубо и самоуверенно. Сколько раз юная мисс Филипс задирала посетителей, но никто не жаловался — все прекрасно осознавали, что в этом и заключается её работа: не обслуживать, а служить и оставаться верной завету бармена. Она могла быть и жилеткой для слёз, и напарником для спора, и другом для разговора — все эти части на самом дели и есть Мелл Филипс, единственная и неповторимая. Поэтому ей было так грустно прощаться с «Фарадеем», ведь, как бы самовлюблённо это не звучало, но без неё в этом баре станет чуточку прохладнее.
Нельзя было точно сказать, сколько Мелл скиталась по ночному городу, но среди белых вершин и серых верхушек многоэтажных домов она наконец-то нашла приют — небольшая фабрика по изготовлению спичек, которая уже как год закрыта на реорганизацию производственных процессов.
Девушка стянула перчатки и, швырнув их в снег, быстрым ловким движением ухватилась за забор, сделанный из стальной сетки. Она подтянулась на своих тоненьких грациозных ручках и осторожно перебросила ногу на другую сторону, затем другую и уверенно спрыгнула, отряхивая руки от ржавчины.
Окинув взглядом выбранное ею место, Мелл пыталась понять, как пробраться внутрь цеха, но внезапно её озарила другая идея, и барменша слегка улыбнулась. Она расстегнула куртку, сбросила шапку и взъерошила тёмные волосы, на которые тут же осело несколько белоснежных хлопьев. Щёки налились приятным багровым румянцем.
*БАМСЬ*
Где-то вдалеке раздался странный звук, как будто кто-то пнул жестяную банку. Девушка напрягла слух, приготовившись бежать от сторожа, но звук повторился снова, причём точно такой же громкости. Несколько раз банка играла с воображением нарушительницы, пока Мелл не поняла, что та шумит синхронно с порывами ветра.
— Какая же я глупая, ха-ха.
Усмехнувшись самой себе, она обошла здание вокруг и выбрала тёмный уголок между трансформаторной будкой и чёрным ходом для рабочих, а затем присела на холодную бетонную плиту. Мелл посмотрела высоко вверх, на чёрно-синее небо, в надежде разглядеть хоть пару созвездий, но плотная завеса из туч разбила все надежды в пух и прах.
Тяжело вздохнув, девушка улыбнулась, укрылась воротником поплотнее, присыпала ноги снегом и положила голову на холодную жестяную дверь, прикрыв на минутку глаза. Ей казалось, что она дома, в своей кровати, с кружкой горячего кофе и книгой, которую никак не могла дочитать из-за нехватки времени. Возможно в последний раз она чувствовала тепло собственных рук, слышала биение сердца и шум дыхания. Всем этим Мелл наслаждалась с улыбкой, не страшась холода, укутывающего её хрупкое тело.
Быть может заснула на пару минут, а может и нет, но время, когда она мечтала о доме, показалось ей целой вечностью.
— Когда-нибудь всё хорошее заканчивается.
Не снимая с себя лёгкой умиротворённой улыбки, барменша сунула руку в карман и достала небольшой пузырёк с потёртой, пожелтевшей от старости биркой. Она откупорила бутылочку и сделала глоток синей жидкости. Как только вещество коснулось её губ, те потеряли свой ярко-малиновый оттенок, стали бледно-розовыми, а румянец ушёл в небытие — всего одной капли было достаточно, чтобы избавить тело от жизненной силы.
*ХРУСЬ ХРУСЬ ХРУСЬ…*
В темноте, холоде и с ядом на губах Мелл подумала, что ей послышались шаги, но вставшая перед ней тёмная фигура убедила её в собственной реальности. Возможно, это галлюцинация пытается сыграть злую шутку с девушкой, а может и нет, но в любом случае для неё беспокоится о чём-то было уже лишним.
— Кто бы ты ни был, уходи… — слабеющим голосом сказала мисс Филипс и лениво отмахнулась рукой от прохожего, который, к слову, так же не боялся холода.
Расстёгнутое пальто и воротник белой рубашки трепыхались на порывах ветра, словно чёрный флаг пиратского судна и белый флаг королевского корабля. Казалось, что человек напротив не имеет ничего общего со всеми остальными людьми на белом свете, а его аура насквозь пропитывала окружение болью, печалью и страхом.
Меньше всего Мелл в подобный момент был нужен именно такой настрой, однако ей, почему-то, от присутствия незнакомца становилось только теплее. Она чувствовала, как яд медленно распространяется по кровеносным сосудам, охлаждая её изнутри, но сердце продолжало гореть жизнью.
— Как глупо, — пусть голос и звучал до боли знакомо, он сильно изменился, стал отстранённым, высокомерным и… снисходительным. Наверное, так Дьявол говорит с душой, которую собирается отправить на вечные мучения в своих владениях.
Силуэт вырвал из слабеющей хватки девушки пузырёк, достал смартфон и, включив фонарик, попытался прочитать бирку:
«Venenum pro hominibus
Sanguis Frigus cum radicibus Tyrihelmi»
В мерцающем свете экрана Мелл сумела разглядеть своего призрака — одинокий посетитель бара, увязавшийся за ней, на самом деле стал тенью барменши и безустанно следовал за ней по пятам. Возможно, это было и к лучшему, ведь никто не захотел бы умирать в одиночестве.
Уйдя от семьи и друзей, юная Филипс пыталась оградить их от собственных проблем и эгоизма, ведь она не могла заставить близких людей пройти через её муки. Однако с Джейкобом Мелл знакома всего несколько часов и, судя по его беспристрастному лицу, он даст ей умереть спокойно, при этом будет наблюдать, как падальщик, ищущий своей доли.
— «Яд для людей. Холодная кровь с корнями какой-то дряни», — озвучил свою догадку Джейкоб.
Он закрыл флакон, положил его в карман, сделал пару шагов навстречу самоубийце и присел перед ней на корточки. Мелл почувствовала, как что-то колючее и тёплое, похожее на шерстяной шарф, обволакивает её шею и щёки, затем она услышала звук закрывающееся молнии. Следом Стюарт одел на неё перчатки и шапку, которые девушка так предусмотрительно выбросила.
— Это всё равно не поможет, — хрипло ответила она на чрезмерную заботу.
— Но ты не просто так пыталась охладить себя. Яд называется «Холодная кровь», думаю, он охлаждает человека изнутри, но одного его мало для смерти. Вещество должно работать вместе с морозом. Интересный способ самоубийства: медленный, ненадёжный, но безболезненный.
Даже находясь на волосок от гибели, Мелл смогла искренне удивиться, ведь этот нахал верно определил действие яда. Пару недель назад девушка купила на гаражной распродаже сундучок со склянками, который хотела поставить в баре как украшение, и нашла там один полный пузырёк с инструкцией. Упустить такой шанс было бы непростительно.
— Как ты нашёл меня?
Мелл пыталась отвлечь Джейкоба разговорами, заманить в ловушку разума, так как тот начал растирать ей руки и ноги, отбрасывать снег в стороны, пытаясь повысить температуру тела.
— Это было не так уж и сложно, — Стюарт кивнул в сторону следов на снегу.
— Понятно. Но как ты узнал, что я собираюсь сделать?
— Обычно, когда люди хотят сделать пожертвование, они ограничиваются круглой суммой, но ты же выплатила всё до последнего цента. Это и твоя спешка насторожили меня. Хотела успеть умереть до восхода?
— Какая тебе разница…
Хоть остывающая барменша и пыталась выглядеть серьёзной и непоколебимой, но её мысли дрожали только от одного вида Джейкоба. Кем бы он ни был, от чего бы не убегал в Рождество, оно того стоило, ведь Стюарт воистину читал её, как открытую книгу. Только сейчас девушка начала понимать, что является игрушкой в когтистых лапах кукловода.
Проигнорировав последние слова нерадивой самоубийцы, Джейкоб задал простой вопрос, который волновал его больше всего:
— Зачем?
— Ты любишь лаконичность, ха-ха. А зачем ты убегал и прятался сегодня ночью? Ты же пошёл со мной, лишь бы не возвращаться домой. Я права?
— Может и так. Ну, удостоишь меня ответа?
Сделав всё, что было в его силах, Джейкоб осмотрелся — его мгновенно пронзила светлая мысль. Парень прильнул ухом к старому амбарному замку на двери чёрного входа и достал из кармана склянку с ядом.
— Что ты собираешься делать?
— Спасать себя от холода и, если захочешь, тебя от смерти, — Стюарт капал на замок синей жидкостью, которая тут же замерзала на лютом морозе, въедаясь в скважину. — Работает, — удовлетворённым шёпотом произнёс он в ожидании реакции жертвы яда.
— Меня уже ничто не спасёт.
— Отогреешься и снова будешь пускать слюни по парню, который тебя бросил, или по новой игровой приставке. Зачем ты умираешь? Родители не понимают? Папа не долюбил дочку? Или «перелюбил»?
Задавая наводящие вопросы, Стюарт надеялся склонить собеседницу к диалогу, но этого не требовалось. Она и сама хотела поболтать:
— У меня вторая стадия, саркома. Рак отобрал всё: надежду поступить в универ, любимые вечера в баре и друзей, которые только и делают, что спрашивают, как у меня дела. Врачи предлагали операцию с шансом в десять процентов, но я хотела хотя бы умереть не тогда, когда продиктует болезнь.
— Как я и сказал, глупо.
*СКРИНЬ*
Старый замок под напором кристаллов льда выгнулся, и из него выскочил зажим — дверь тихо отворилась, а изнутри цеха повеяло относительно тёплой атмосферой.
— Десять процентов того, что ты выживешь, не есть мало. Хватит прикрывать смелостью свою трусость. Если бы ты хотела снова неумело перевоплощаться в Санта Клауса, то сделала бы всё, что только возможно. В конце концов, бороться, значит не проиграть раку, а сдаться…
— Зачем ты мне всё это говоришь? Какая тебе разница, умру я или выживу?
— Разница есть, — не дожидаясь разрешения, Джейкоб взвалил хладнокровную девушку на плечо и занёс в цех, захлопнув за собой дверь. Он быстро стянул со станка покрывало и постелил его на пол, а затем опустил туда свою ношу. — Не люблю, когда люди сдаются. Трусость мне противна.
— Ха-х.
Возможно, этот мимолётный проблеск эмоций в глазах Стюарта показал Мелл, кто есть кто. Она работала барменом слишком долго, чтобы не заметить — парень до ужаса перепуган. Джейкоб не показывает этого, он борется с собственным страхом, встречаясь с ним лицом к лицу снова и снова. Ей так и хотелось спросить его: «Откуда у тебя берутся силы?», но холодная кровь мешала даже думать, не то что говорить.
Джейкоб собрал ещё несколько тряпичных накидок со станков и укрыл ими Мелл. Он умело продолжал растирать её тело в самых уязвимых местах, не желая признавать поражение. Преследователь, как всегда, сражался!
— Ты никогда не сдаёшься… — почти шёпотом произнесла Мелл и закрыла глаза.
— Никогда, — в ответ парень наклонился к её уху. — Давай заключим сделку. Если я спасу тебя, ты согласишься на операцию. Идёт?
Он ждал хоть какого-то знака, любого символа согласия, который скажет ему, что все старания не напрасны. Смотря на синеющие губы, Джейкоб мог только думать о своём провале.
Но, быть может, не просто так другие считают его гением, может он на самом деле на что-то способен? Если так, то любая, даже самая отчаянная попытка, будет иметь вес. Последний раз он попытается согреть свою игрушку.
Мягкие холодные губы Мелл не поддавались на уговоры, её слабеющее дыхание стало настолько приглушенным, что грудь перестала подниматься. И всё же немного тепла в самый нужный момент действительно может сотворить чудо.
Робкими, нерешительными движениями девушка начала реагировать на поцелуй, приоткрыла глаза, в уголках которых скопились слёзы. Только когда щёки Мелл перестали выглядеть бледными, Джейкоб разорвал связь.
— Ты ужасно целуешься, — съехидничала девчонка.
— Вообще-то мои поцелуи воскрешают. Может мне создать религию? А-ха-ха-ха.
Не настоящий, наигранный, но всё же смех. Мелл могла быть уверена, что не безразлична ещё одному человеку в этом мире, поэтому она не смогла бы причинить ему боль. Девушка осторожно, будто боясь потеряться, взяла спасителя за руку, но почувствовать его тепло ей мешала перчатка.
— Я пойду на операцию, если ты поможешь снять перчатку.
— Чёртова вымогательница.
Освободившись, её рука пальцами сплелась с рукой юноши, странным образом появившемся из ниоткуда в рождественскую ночь, чтобы дать Мелл Филипс ещё один шанс.
6 декабря 2013 года, 19:44, пригород Спрингдейла.
Бар «Фарадей» был рад принять ещё двоих посетителей этим пятничным вечером, собравшихся здесь, чтобы посмотреть на игру «Роялс [6]» и «Метс [6]».
— Джейкоб, ты же не любитель подобных мест, — рассмеялся Грегори, вешая пальто на крючок.
Не удостоенный ответа, парень прильнул к барной стойке и подслушал разговор обывателей:
— Болеть за «Роялс» сплошное разочарование, верно?
— И не говори… Ребята посадят мне печень.
— Скорее этот виски, чем они. А-ха-ха-ха-ха.
«Спорт для них есть только повод выпить», — подумал Грег, но тут же понял свою ошибку, увидев счастливые лица одиноких людей. Здесь они собираются не просто чтобы выпить, а для того, чтобы чувствовать себя в кругу семьи, ведь бейсбол можно и дома посмотреть, а компанию найти — только в этом месте.
Тем временем Джейкоб внимательно рассматривал нечто на доске для надписей, висевшей у окна. Он что-то открепил от неё, а затем черканул мелом пару букв и подошёл к барной стойке, сделав заказ:
— Два пива мне и моему другу.
В глубине души он надеялся, что его примет такой знакомый и тёплый человек, подаривший Рождеству второй шанс, однако вместо Мелл Филипс пиво принёс старый лысый бармен:
— Вижу, нашёлся владелец перчатки. Я рад, — сказал он, присматривая за «сбегающей» пеной. — Долго же вы к нам шли.
— И то верно. Знаете, а ведь у этого бара есть секрет?
— Вот как? Я давно работаю управляющим, но ещё никогда не слышал о секретах в моём баре. Поделитесь?
Грегори с любопытством наблюдал за необычным поведением своего друга, который перегнулся через барную стойку и несколько раз постучал по столешнице снизу. Раздался тихий щелчок, пшик — ему в руку скатилась банка Pepsi.
— Надо же. Должно быть моя старая подруга оставила этот секретик здесь, когда работала. Вы знали её?
— Недолго, — Джейкоб улыбнулся и осушил полпинты пива за пару секунд на глазах у всего бара, за что его сочли сверхчеловеком.
— Дружище, а Дженнифер не будет против? Эй, не налегай так на пиво! Кто-нибудь, остановите же его!!! Раз так, мне придётся тебя догонять…
В тот вечер бар «Фарадей» полнился смехом до самого утра, поскольку «Роялс» выиграли со счётом 5:0, а одинокий вопрос «Чья?» наконец-то получил ответ: «Моя». Так и закончится та удивительная рождественская история о несбывшемся чуде и сбывшейся надежде.
______________
6) Американские бейсбольные команды «Канзас-Сити Роялс» и «Нью-Йорк Метс».
Посвящается Даурену Баймышеву. Нам всем казалось, что рак не сможет побороть такого сильного человека, и мы были правы — он не смог. Ты остался писателем несмотря ни на что и останешься им навсегда. Твои слова вечно будут опорой для нашей веры.
