— Чжоу Сяопан, подойди, — прозвучал изнутри суровый голос Бин’Эр. Чжоу Вейцин задумался на некоторое время, но, осознав, что к нему обратились, поспешил внутрь.
Огромное здание было заполнено всевозможными армейскими припасами, из которых большинство предназначалось в основном для лучников. Шангуань Бин’Эр не убрала в ножны свой меч, вместо этого она шлепнула им по столу и сказала одному из офицеров логистики:
— Выдай ему полное снаряжение и пусть проваливает.
Более десяти офицеров логистики отвечали за хранение и выдачу снаряжение. Они не видели тот спектакль, поэтому сильно заинтересовались тем, как так вышло, что обычно добрая командир батальона действовала столь агрессивно. Один из ветеранов быстро достал полный комплект экипировки лучника и передал его Вейцину.
Вейцин быстро принял снаряжение и осмотрел его. Ему выдали два комплекта армейской формы, в которую входили носки, обувь и одежда, а также набор кожаной брони, длинный лук, который был даже выше его, два колчана стрел и большая шляпа.
Во всей армии только лучникам выдавалась такая шляпа и служила она не защитой от ветра, а от слепящих солнечных лучей. Всё-таки, лучникам нужен хороший обзор, чтобы целиться, если им будет мешать солнце, это точно отразится на их точности. Поэтому им и выдавали шляпы — чтобы защитить их глаза и улучшить их меткость.
Затем ветеран выдал Вейцину три золотых монеты со словами:
— Это твоя плата за первый год службы. У тебя есть один день, чтобы вернуться домой и уладить все свои дела. Вернуться нужно к завтрашнему полудню. Запомни, не злоупотребляй своими армейскими принадлежностями, а также ты должен завтра вернуться сюда одетым в военную форму. Понял?
— Понял.
Если бы не происшествие с Бин’Эр, Вейцин пришёл бы в восторг, получив свое снаряжение. Однако, он всё ещё жил воспоминанием о том чувстве прикосновения, думая про себя, что какое-то время ещё не будет мыть руку.
Согласно обычной процедуре, Бин’Эр как командир батальона должна была сказать несколько поощряющих слов. Однако, как она могла сделать это в данный момент? Все что девушка могла, так это угрожающе смотреть на Вейцина, который изрядно испугался её взгляда. Не посмев надолго задержаться, он забрал свои вещи и побежал прочь из штаба.
Бин’Эр смотрела на его удаляющийся силуэт и подумала про себя: «Чжоу Сяопан…Чжоу Сяопан, только погоди, ты заплатишь за это!»
Если бы Вейцин знал, о чём думала Бин’Эр, этот подлый негодник ответил бы: «Конечно, взамен я позволю трогать меня везде!» Или возможно, даже: «Мои грудные мышцы не так хороши, как ваши!»
Выйдя из штаба, Вейцин заметил, что вокруг никого нет, озираясь, он увидел участок, обозначенный знаком уборной, на котором был нарисован незнакомый ему странный символ.
Уборная? Отлично.
Он в спешке подобрал вещи и забежал в туалет, который был более чистым и пах куда приятнее, чем ожидалось. Правда, в нём была всего лишь одна кабинка и деревянная дверь.
Вейцин нашёл чистое место, куда положил свое снаряжение, и разделся. До этого, большая часть его одежды, не считая робы, была уничтожена, что причиняло ему крайнее неудобство. Поскольку Вейцин уже получил свою армейскую униформу, он решил надеть её как можно скорее.
Сняв свою верхнюю одежду и оставшись совершенно голым, он не спешил переодеваться, а расслабленно стоял, собираясь отлить.
Услышав в этот момент, как открывается дверь, Вейцин всё ещё был в процессе и, рефлекторно обернувшись, увидел, как Бин’Эр вошла внутрь.
Как только Бин’Эр вошла в туалет, первое, что она увидела, была голая задница Чжоу Вейцина, который ещё стряхивал свой «инструмент» после завершения миссии. Это зрелище вогнало её в ступор, и в этот момент Вейцин повернулся к ней. Их взгляды встретились, и два пронзительных крика раздались одновременно. Самое странное, крик Вейцина был на удивление громче крика Бин’Эр.
Её милое лицо покраснело от смущения, и в мгновение ока она выскочила наружу. Вейцин в спешке спрятал свой прибор, и быстро надел форму, зная, что теперь ему точно конец. Прикрепив лук к спине, закинув колчаны за плечо и надев шляпу, он быстро вышел, говоря про себя: «Я лучше быстренько сбегу и буду надеяться на лучшее».
— Стоять! — Бин’Эр, с бледным от злости лицом, гневно крикнула Вейцину. — Ты, извращенец-эксгибиционист! Только подожди там и я с тобой разделаюсь!
С этими словами она устремилась к туалету.
Это и в самом деле было очередное невероятное совпадение. Бин’Эр вошла без стука именно потому, что этот туалет был предназначен для неё персонально. Неизвестный символ на нем гласил: «Предназначено для личного пользования Командира Батальона». Она всё же была девушкой, а также Мастером Небесного Жемчуга. Смело можно было сказать, что она была надеждой Империи, и Командир Полка никак не мог отказать ей в такой приятной мелочи, как личный туалет.
Вообще-то, Бин’Эр направлялась именно туда, когда Вейцин облапал её, вот и получилась непредвиденная задержка. Когда он ушёл, она, наконец, успокоилась и вновь направилась к первоначальной цели. Кто же знал, что она снова встретит его в «таких» вот обстоятельствах, да еще и в чём мать родила. Поэтому, она не только была смущена и зла, но также озадачена. Вдобавок к её потребности сходить в туалет, она ещё и хотела жестоко избить Вейцина, но сначала нужно было закончить «священное» дело, так сказать!
«Подождать здесь?» — подумал Вейцин. — «Только дурак будет тебя ждать здесь, может к завтрашнему дню твой гнев утихнет»
Парень совершенно проигнорировал приказ командира своего батальона и убежал прочь со своим луком. Быстро покинув территорию лагеря, он направился в Город Небесного Лука. Когда же Бин’Эр вышла из туалета, извращенца (как она считала) Вейцина уже и след простыл. Это заставило её безрезультатно скрежетать зубами от злости.
Вернувшись в Город Небесного Лука, Вейцин нашёл гостиницу для ночлега и купил перо и бумагу, чтобы написать письмо своему отцу:
«Отец, ты всегда говорил, что я ни на что не годен, и я сам чувствую себя так же, поэтому я покидаю дом, чтобы не причинять тебе сложностей. Как говорится, прочтение десяти тысяч книг не сравниться с путешествием в десять тысяч ли, я решил выйти в мир и жить странствиями, сделав себе при этом имя. Ещё я прошу помочь мне разорвать помолвку с принцессой Ди Фуёй, всё-таки в сравнении с её гением я никчёмный мусор. Не хочу сковывать её жизнь, особенно, когда совсем ей не нравлюсь. Вот и всё, что я хотел сказать. Пожалуйста, позаботься о матери и не ищи меня. Ты ведь знаешь, что смерти я боюсь больше, чем кто-либо другой, я вернусь живым и здоровым, так что не беспокойся за меня.»
Закончив письмо, он отправился искать курьерскую лавку и заплатил за то, чтобы письмо было доставлено домой завтра. Затем двинулся к лавке кузнеца — раз уж собрался стать солдатом, то собственная безопасность стояла в приоритете. Как он упомянул в письме, он боялся умереть больше кого-либо ещё. Сегодня был его последний день на свободе перед долгим перерывом, так что парень решил как следует подготовиться к завтрашнему возвращению в лагерь.
Вейцин вырос в Городе Небесного Лука и отлично знал его. Поскольку он был ещё юным и всю жизнь получал дома нагоняи, уходя из него, чувствовал себя птицей, выпущенной из клетки; тоска по дому ещё не ощущалась.
Через некоторое время Вейцин вошёл в ближайшую кузнечную лавку.
