Вейцин с восхищением вошёл в лагерь, который размещался сразу же за городскими воротами, при этом трогая свою брендовую внутреннюю броню и его новую сделанную на заказ килограммовую шляпу лучника. И, кажется, совсем забыл о неприятностях, в которые он вчера влип.
Как только он вошёл в лагерь, он наткнулся на знакомого. Это был командир роты, который спрашивал о груди командира батальона. Однако, на сей раз лицо его было серьёзным, и он протянул руку навстречу шагающему Вейцину, чтобы остановить его.
— Ты ведь Чжоу Сяопан, так?
Чжоу улыбнулся своей честной улыбкой:
— Да! Большой брат командир роты, я — Чжоу Сяопан.
Командир роты строгим голосом сказал:
— Какой ещё большой брат? В армии только звания и ранги. Я Мао Ли, командир Четвёртой роты Пятого полка, Третьего батальона. С этого момента ты часть моей Четвёртой роты, понял?
— Понял, — ответил Вейцин.
А про себя глумился над Командиром: «Мао Ли? Осёл? Командир роты — осёл?»
(ПП: в китайском имя «Мао Ли» звучит схоже с «Маолу», что значит — «осёл»)
Командир роты не знал, что в этот торжественный момент этот негодяй Вейцин дал ему такую кличку, которая будет преследовать его на протяжении всей его военной карьеры.
— Иди за мной.
Мао Ли повернулся и направился к главной палатке.
Вейцин пошёл за ним в некотором замешательстве, удивляясь, почему сам командир роты лично занимается им. Ведь он был всего лишь новобранцем, обычно такими занимаются командиры отрядов, а командир роты командовал сотней человек, в империи Небесного Лука, чья армия была в целом довольно немногочисленна, командиры рот считались средним офицерским составом, а батальонов, как Шангуань Бин’Эр — уже высшими офицерами.
Мао Ли вёл Вейцина всё дальше и дальше сквозь лагерь, через его безлюдные зоны, прежде чем они наконец вошли в маленькую палатку на самом краю. Он послушно последовал за Мао Ли внутрь. Палатка была размером всего лишь метров десять, с одной опорой, без каких-либо прикрас и оборудования.
Мао Ли стоял в ней и говорил:
— Пока не закончится призыв, и мы не отправимся тренировать новобранцев, ты будешь оставаться здесь. В этот раз, наш Пятый полк набирает тысячу человек, и только наш Третий батальон будет набирать сотню солдат, по моим оценкам нам потребуется как минимум две недели, чтобы завершить набор.
Вейцин удивлённо проговорил:
— О, Командир, здесь солдатам создают такие хорошие условия, у каждого персональная палатка?
— Хе-хе, — усмехнулся Мао Ли и сказал, — конечно нет, это специально для тебя. Негодник, я не могу помочь тебе с этим, ты должен взять на себя ответственность за свои действия. Ладно, отдыхай пока. Армейская столовая находится в левой части лагеря, которую очень легко найти. Когда нам пора будет начинать тренировки новобранцев, кто-нибудь тебя известит». С этими словами он повернулся и вышел из палатки.
После ухода Мао Ли, у Вейцина появилось нехорошее предчувствие от такого развития событий. Он снял свой лук с колчаном и положил их на пол, прежде чем тоже выйти из палатки.
Раньше, он не успел изучить это место. Теперь, с недоверием в сердце, он более детально изучил окружающую среду и понял, что ближайшая к нему палатка находилась в пятидесяти метрах. Можно сказать, что его палатка была на самом краю лагеря.
Могло ли случиться так, что его настоящую личность раскрыли? Это маловероятно! Он же был так осторожен. И вдруг, прекрасное, но гневное лицо промелькнуло в голове у Вейцина, его сердце замерло, и он забормотал про себя:
— Шангуань Бин’Эр... Эта цыпочка, первый гений Империи, она ведь не какая-нибудь там сисястая дурочка и не станет мне мелочно мстить, не так ли?
— Чжоу... Сяо... Пан...!!!
В этот момент, сердитый голос, сопровождающийся зубовным скрежетом, снова прозвучал у него над ухом. Голос был очаровательным, словно пение иволги, но его тон не предвещал Вейцину ничего хорошего.
Вейцин быстро обернулся и увидел Бин’Эр в армейском облачении и с тёмно-фиолетовым луком за спиной. Он не мог не уставиться на неё с изумлением; её волосы были собраны в хвост, и на ней не было доспехов, что позволяло армейской униформе тёмно-фиолетового цвета еще больше подчёркивать изгибы её тела. В сочетании с длинным луком на её спине, она была словно прекрасная храбрая воительница. Но, к несчастью, выражение на её прекрасном лице было донельзя мрачным, как будто она вот-вот начнёт плеваться огнём — девушка явно услышала его слова о «сисястой дурочке».
«Угх, что же это за невезение такое?»
Вейцин вздохнул про себя и быстро изобразил на лице свою фирменную искреннюю улыбку.
— Леди-командир Батальона! Я только хвалил ваш... ээ... рост... нуу... развитие...
Будучи пойманным с поличным, даже хитрый Вейцин понятия не имел, как выкрутиться из этой ситуации.
Бин’Эр была в ярости! Она сперва попросила Командира роты Мао Ли отослать Вейцина в эту одинокую палатку, чтобы слегка отомстить ему. Сперва, она чувствовала вину за свой поступок, сомневаясь, не слишком ли она жестока с ним; все-таки Вейцин был всего лишь новичком, и, хотя он был невыносимым, все его «косяки» были случайны. Но услышав его слова, как она могла быть одурачена им снова?
— Рядовой Чжоу, смирно! — громко прокричала она.
Вейцин поспешно стал по стойке смирно. Отношений на равных между ними быть не могло, ведь Бин’Эр была не только офицером более высокого ранга и начальницей над ним, но и Мастером Небесного Жемчуга. Как гласит поговорка, мудрец не пойдёт в бой, если шансы на победу минимальны.
Бин’Эр выхватила правой рукой из-за пояса хлыст и окинула Вейцина ледяным взором.
— Рядовой Чжоу, ваше наказание за оскорбление вышестоящего офицера — 10 ударов хлыстом. Наказание будет исполнять Шангуань Бин’Эр. Чжоу Сяопан, теперь поворачивайся.
Вейцин, со слезами в душе, печально посмотрел на хлыст в её руках. Он и представить не мог, что в первый же день службы его выпорют, но теперь он был под её командованием, так что ему ничего не оставалось кроме как неохотно, с тяжёлым сердцем обернуться к ней спиной.
Бин’Эр сердито хмыкнула, быстро встала сзади него, и раздался свистящий звук от опускающегося на спину Вейцина хлыста.
— ААААААА!!! — звонкий крик Вейцина звучал так, будто его кастрировали, и он ударился лицом об пол и стал кататься в агонии.
Бин’Эр посмотрела с сомнением на свой хлыст и остановилась в раздумьях: Разве это было так больно? Я не использовала никакой Небесной Энергии, при нанесении этого удара! Этот Чжоу Сяопан выглядит таким крепким, кто мог подумать, что он на деле такой хлипкий?
Актерская игра Вейцина была очень правдоподобной: его тело каталось по земле и корчилось от боли, казалось, что он скоро умрёт.
Если говорить о получении тумаков, кто был опытнее него? С юных лет, его множество раз в наказание избивал отец, благодаря чему он был очень умелым в разных притворствах.
Когда Бин’Эр ударила его хлыстом, он в нужный момент наклонился вперёд, чтобы воздействие силы удара на спину было минимальным, а потом разыграл сцену, чтобы вызвать сочувствие. Он был невероятно опытен в использовании этой тактики, и очень умело обыгрывал её, до такой степени, что она почти стала его второй сущностью. По правде говоря, этот негодяй внутренне злорадствовал, ведь он был одет в броню из титанового сплава, учитывая тот факт, что Бин’Эр не использовала Небесную Энергию, он в итоге толком ничего и не почувствовал. Поэтому, его притворная боль была подсознательным действием, но так как он уже начал притворяться, то мог и смягчить ситуацию.
Глядя на мучения Чжоу Сяопана, Бин’Эр не могла заставить себя ударить его во второй раз. Покатавшись по полу какое-то время, Вейцин, наконец, успокоился, но продолжал подёргиваться, лёжа на земле, как будто боль ещё не прошла.
