Сосед:
— Ха-ха, суперзвезда нападает на дочь моего соседа? Он действительно пытается свалить вину на кого-то другого! Не уверен, что он тот, кто совершает все эти грязные поступки...
Гао Фэн:
— Что ты имеешь в виду?
Сосед:
— Да, почему вы, городские жители, так невинны? Это значит, что он играет со своей дочерью!
Гао Фэн:
— Твой сосед? Почему ты так говоришь? Это его единственная дочь, как он мог сделать что-то подобное? У тебя есть доказательства?
Сосед:
— Доказательства? Я живу рядом с ним. Как я мог не знать, что здесь происходит? Звуки, исходящие от его дома каждую ночь... я не единственный, кто их слышал. Если вы мне не верите, то можете пойти и опросить всех соседей!
Гао Фэн:
— А как же мама маленькой девочки, ей все равно?
Сосед:
— Его жена работает в ночную смену, поэтому каждый вечер дома остается только он и его дочь. Но даже когда она дома, ей, наверное, все равно! И муж, и жена — подонки!
****
Десятиминутное интервью закончилось очень быстро. Было еще несколько интервью с другими соседями, и все говорили, что они часто слышали крики маленькой девочки, а также непристойности и проклятия Чжао Да Юна.
Это интервью раскрыло все детали — оно было действительно душераздирающим!
Никто не ожидал, что этот отец, который открыто заявил, что не подчинится силе и будет защищать свою дочь любой ценой, на самом деле был грязным и презренным педофилом. Он был настолько болен разумом, что даже сумел сделать это со своей дочерью.
— Чжао да Юн! Что еще ты можешь сказать в оправдание себя? — Гао Фэн спросил строгим тоном.
Услышав, как его соседи отзываются о нем и воспринимают допрос Гао Фэна, и все развращения, которые видят окружающие его СМИ, Чжао Да Юн вел себя так, как будто сходил с ума.
— Какое, *сука*, доказательство! Вы называете это доказательством? Чжао Цян Бинь, эта собака, затаила на меня злобу! Этот парень намеренно пытается подставить меня!
— Мистер Чжао, нет дыма без огня! Кроме того, существуют еще соседи, которые свидетельствуют против вас!
— Это... это потому, что моя дочь была непослушна, я преподал ей урок! Как говорится,«если щадите жезл, испортите ребенка», родители могут делать выговор и наказывать своего ребенка, когда те плохо себя ведут!
— О, значит, ваш метод обучения — наложить телесные повреждения и сексуально надругаться над ней, не так ли? — Гао Фэн сильно прижал его.
Лицо Чжао Да Юна было полностью красным от ярости, и он тяжело дышал, как дикий зверь.
— Чёрт! Я уже сказал, что нет! Я не педофил, и при этом я не насиловал свою дочь!
Взгляд Гао Фэна стал еще холоднее, и он говорил с еще большей силой:
— Ха-ха, прямо перед тобой есть свидетели и улики, и ты все еще пытаешься отрицать это, не испытывая ни малейшего раскаяния за свои действия! Ты совершенно лишенный совести! Прикосновение к ее частям тела, заставляющее ее заниматься оральным сексом — это на самом деле то, что ТЫ заставил делать свою дочь, верно?
— Ебтвоюмать, ты репортер мусора! Ты все сказал?!
Наконец, Чжао Да Юн больше не мог сдерживать себя, пиная кресло позади себя и бросаясь к Гао Фэну, нанося удар в лицо.
— Ах! — Гао Фэна сильно ударили по лицу; половина его лица сразу опухла.
Чжао Да Юн хотел продолжать избивать его, когда несколько других репортеров и охранников быстро бросились и тут же отстранили взволнованного Чжао Да Юна.
Гао Фэн стер кровь с уголка губ и с горечью сказал:
— Теперь все верят мне? Он не только извращенец, но и имеет вспыльчивый характер, так что вы можете представить, какое обращение его дочь перенесла от его рук!
Услышав это, лицо Чжао Да Юна исказилось в ярости, он безумно закричал, пытаясь атаковать Гао Фэна:
— Я убью тебя! Я убью тебя! Просто ты подожди! Ты подожди!
