Словам мамы Ван удалось затронуть сердце Су Цин, ее взгляд упал на повязку на лбу Юнь Жо Сюэ, после чего переместился на ее опухшее лицо, залитое слезами… Су Цин все еще была зла, невозможно было вот так просто взять и простить кого-либо, так что она закрыла глаза, прикусила нижнюю губу и начала раз за разом прокручивать слова мамы Ван у себя в голове.
Увидев, что за нее хоть кто-то вступился, Юнь Жо Сюэ тут же отпустила ноги Су Цин и бросилась в объятья мамы Ван.
— Мама, мама! Я же знаю, мама очень сильно любит Сюэ Эр! Помоги мне попросить прощения! В этот раз я не специально! Мадам и Юнь Цянь Мэн объединились и подставили меня. Я даже не подозревала об их гнусных помыслах! И я втянула в это маму! Если бы я знала, что Юнь Цянь Мэн такая прогнившая, то ни за что бы не подставила маму! Я бы лучше ушла в монахини и побрила голову! Я знаю, что была не права! Прошу, помоги, замолви за меня несколько слов. Моя мама еще беременна. Ей нельзя злиться. Мама, Сюэ Эр умоляет…
Полубессознательная и нескладная речь Юнь Жо Сюэ завершилась еще одним потоком слез, только уже в объятиях мамы Ван. При этом Юнь Жо Сюэ прижималась к ней так сильно, словно хотела прислониться к маме каждой частичкой своего тела.
Действия Юнь Жо Сюэ растрогали маму, она не могла не продолжить убеждать Су Цин:
— Фужэнь, Вторая Госпожа — Ваш ребенок. Разве Вы сможете бросить ее? Только посмотрите на перепуганную Госпожу, ее повязка, боль и страдания… Все это может оставить непоправимый след! Нельзя позволить болезни усугубиться, иначе в будущем ничего нельзя будет сделать!
Закончив говорить, мама Ван осторожно убрала повязку со лба Юнь Жо Сюэ. Казалось, рана зажила, но внутри нее виднелся желтый гной. Рука мамы Ван задрожала, она испуганно посмотрела на Су Цин.
В глубине души Су Цин была согласна со словами мамы Ван и решила простить дочь. Однако, заметив странное движение мамы, Су Цин проследила за ее взглядом и увидела рану на лбу Юнь Жо Сюэ. Су Цин в мгновение ока оказалась рядом и обеспокоенно спросила:
— Сюэ Эр, мама была не права. Мне не стоило злиться на тебя. Но в будущем ты тоже не должна себя так вести. Не забывай, если для нас не останется места в Сян Фу, то нам некуда будет податься.
На заплаканном лице Юнь Жо Сюэ появилась вымученная улыбка. Она приобняла мать и, не желая ее отпускать, вцепилась в нее мертвой хваткой. Вот только Су Цин выглядела обеспокоенно, и, приложив усилие, отодвинула дочь.
— Разве ты не мазала рану на лбу кремом? Почему она стала такой?
Теперь, когда Юнь Жо Сюэ задумалась над этим, то в ее сердце тоже начали закрадываться сомнения. Сначала она отдала крем Нин Чжи доктору, который подтвердил, что он не отравлен. И хоть рана на лбу и выглядела так, словно она зажила, но гноя внутри становилось все больше и больше, а недавно появился неприятный запах, который напугал Юнь Жо Сюэ настолько, что она начала накладывать еще больший слой марли, дабы избежать насмешек со стороны окружающих.
Су Цин внимательно выслушала дочь, и ее сомнения усилились. Она взяла крем и внимательно принюхалась и даже воспользовалась серебряной иголкой, чтобы проверить, не отравлен ли он. Все было в порядке, вот только состояние раны Сюэ Эр ухудшилось! Су Цин не могла не начать подозревать Юнь Цянь Мэн…
— Мама Ван, быстрее, попроси прийти доктора Вэя!
Су Цин не смела медлить, тут же приказав маме позвать доктора, который отвечал за ее беременность.
***
Когда Цзи Шу Юй вернулась в Фу Го Гун Фу, то сразу же отправилась к Лаотайцзюнь в Жуй Линь Юань. Все это время Лаотайцзюнь переживала настолько сильно, что не ложилась спать. Увидев Цзи Шу Юй, она даже забыла предложить чай и поспешно принялась расспрашивать о том, что случилось прошлой ночью. Цзи Шу Юй прекрасно видела, как Лаотайцзюнь беспокоилась о Юнь Цянь Мэн, и не стала медлить, начав подробный рассказ. С каждой секундой лицо Лаотайцзюнь становилось все краснее от гнева. В конце она резко подняла руки и со всей силы ударила по столу, оставив на нем заметную вмятину, чем до смерти напугала служанок, которые в этот момент лишились дара речи…
— Они не люди, а бессердечные животные! Я выдала свою драгоценную дочь замуж за Юнь Сюань Чжи, а он все равно был одержим этой Су Цин… Более того, на второй день после того, как Ли Эр вошла в Сян Фу, он привез Су Цин! Мы не перечили или выступали против. Бедняжка Ли Эр… Как они посмели так обращаться с моей внучкой? С раннего детства у нее не было матери, а отец оказался тем еще кретином… Что до этой цзуму… Так та вообще живет лишь ради денег и власти. В их Фу есть еще и Су Цин, которая спит и видит, как бы избавиться от Мэн Эр. Быть настолько жестокими и бессердечными к девочке! Да они хуже диких животных! Думаю, вчера у Мэн Эр просто не было другого выбора, кроме как обратиться к нам за помощью… Только этого достаточно, чтобы понять до чего они ее довели!
Чем больше Лаотайцзюнь говорила, тем сильнее выходила из себя. Она уже много лет так сильно не злилась, а ее гнев был настолько силен, что в ее глазах от напряжения лопнуло несколько сосудов!
Реакция Лаотайцзюнь заставила Цзи Шу Юй вспомнить прошлую ночь, и ту пару мерзких глазок, в которых плескались океаны жадности… На нее накатила волна безудержной ярости, а ее кулаки сжались до боли.
— Есть еще кое-что, чего не знает мама! Прошлой ночью Мадам лично сказала, что привезла детей дяди Мэн Эр в Сян Фу. Думаю, она хочет воспользоваться твоим днем рождения, чтобы найти пару внукам и дочке!
С громким треском чашка, находившаяся в руке Лаотайцзюнь, разлетелась на мелкие кусочки.
— Да она что, совсем с ума сошла?! Она считает наше Фу Го Гун Фу ступенькой для возвышения своих внуков?! Она что, считает, что если Юнь Сюань Чжи — премьер-министр, то она может делать все, что ей в голову взбредет? В то время, если бы не его связь с Жо Ли, то, полагаясь лишь на свои умения, смог бы он сдать экзамен и получить пост в Цзинду (1)?! Да только в своих мечтах! Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет. Гнев Фу Го Гун Фу — это вам не детские игрушки!
Аура Лаотайцзюнь то и дело изменялась: гнев, ярость, раздражение, негодование, злость… Сейчас она совершенно не походила на обычную себя — спокойную, добрую и уравновешенную… Сила, власть и мудрость, которые постоянно дремали в ней, наконец, проявились во всей красе.
Хотя Цзи Шу Юй и не хотела, чтобы Лаотайцзюнь так сильно нервничала, но семья Юнь зашла слишком далеко… Они осмелились попытаться нагло воспользоваться Фу Го Гун Фу… Даже такой человек, как Цзи Шу Юй, славившаяся своим спокойствием, не могла не разозлиться. Что уж тут говорить о Лаотайцзюнь, которая с раннего детства была переполнена энергией и непоколебимым духом? Кроме того, лишь она одна могла повлиять на Мадам из Юнь Фу… Хоть Цзи Шу Юй и не хотелось расстраивать Лаотайцзюнь, но она нисколько не сожалела, ведь теперь кое у кого появится целая куча проблем…
К тому моменту как Цзи Шу Юй покинула комнату Лаотайцзюнь, уже наступил полдень. Изначально она хотела пойти в свой Юань и отдохнуть, но на выходе ее встретили разозленные Цюй Фэй Цин и Цюй Чжан Цин (2), скорее всего, они слышали ее разговор с Лаотайцзюнь. Как только их мать вышла наружу, они вдвоем ринулись вперед. Цюй Фэй Цин отличалась прямолинейным характером, поэтому сразу же схватила мать за рукав и заговорила жалобным голосом:
— Мама, Мэн Эр вот ТАК живет в Сян Фу? Люди там не добрее стаи волков в горах. У них нет сердца. К счастью, сестра сильная. Если бы на ее месте оказалась я, то мне оставалось бы лишь прятаться в своем поместье и плакать…
Красный носик и следы от высохших слез на ее ресницах несколько рассмешили Цзи Шу Юй, поэтому она не удержалась и легонько стукнула подушечкой указательного пальца по столь очаровательному носику дочери.
— Твоя жизнь в разы спокойнее и лучше, чем у твоей сестры. Здесь у тебя есть Лаотайцзюнь, родители и брат, которые любят тебя. С раннего детства тебя защищали и ограждали от возможных неприятностей, но Мэн Эр… Ей, наоборот, пришлось учиться выживать с раннего детства. Именно по этой причине она в разы сильнее, чем мы думали. Правда, опять же, именно по этой причине нам и приходится так сильно за нее переживать…
— В таком месте, как Сян Фу, нельзя жить! Мама, может, сестре лучше переехать в Фу Го Гун Фу? Чего-чего, а места и денег у нас достаточно, чтобы позволить ей жить с нами! — шмыгнув носиком, сказала разозленная Цюй Фэй Цин.
— Сестра!
— Старший брат, что ты делаешь? Ты напугал меня! Если ты хочешь что-то сказать, говори, зачем же так кричать?!
Однако в этот раз Цзи Шу Юй встала на сторону сына. Она подтянула Цюй Фэй Цин, которая спряталась у нее за спиной, и слегка стукнула по голове, после чего раздался ее серьезный голос:
— Фэй Эр, некоторые вещи нельзя говорить в слух! У Мэн Эр есть отец и Мадам. Как она может покинуть свой дом и спрятаться у нас? Если мы сделаем это, не говоря о сплетнях посторонних, даже Юнь Сюань Чжи не согласится! Знаешь, этот вопрос кажется простым, но для посторонних или членов королевского двора — это пища для пересудов, которые могут повлечь за собой очень неприятные последствия! А ведь после этого быстро распространяющиеся слухи нанесут непоправимый вред Фу Го Гун Фу!
Цюй Фэй Цин выросла, окруженная заботой и теплом, она не была знакома с закулисными играми. А услышав доводы матери, Цюй Фэй Цин поняла, насколько узко она мыслила раньше, тут же покраснев от смущения. Она прикусила язык и склонила голову, молча стоя в сторонке и не говоря ни слова. Однако в этот раз тишину нарушил Цюй Чжан Цин. Он выглядел спокойно, но в тоже время было понятно, что он беспокоится за Юнь Цянь Мэн.
— И нет другого выхода?
Цзи Шу Юй посмотрела на своего сына, которым была так горда. Но в этот раз она не могла не вздохнуть в сердцах… Хоть Цюй Чжан Цин был талантлив и обладал всеми качествами военного, но из-за того, что с самого детства он рос в казарме, этот юноша ничего не знал о скрытом противостоянии домов и борьбе за власть. Лишь этого его одного вопроса было достаточно, чтобы раскрылась его главная слабость…
— На постоянной основе — невозможно. Но мы же родственники, если она будет оставаться раз в месяц на две недели, то не должно возникнуть лишних слухов. Вот только Сян Фу особый случай. Если Мэн Эр уедет, то кое-кто обязательно воспользуется этим и начнет вставлять ей палки в колеса.
Цзи Шу Юй наблюдала за тем, как хмурятся ее сын и дочь. Не удержавшись, она рассмеялась и успокоила их:
— Есть я и Лаотайцзюнь, я верю, что они не зайдут слишком далеко. Вам тоже не стоит беспокоиться. Мэн Эр очень умна и способна сама разобраться со своими проблемами.
На этом вопрос был закрыт, и Цзи Шу Юй сменила тему. Притянув поближе Цюй Фэй Цин, она начала расспрашивать ее о вышивке, картинах, стихах и многом другом. Мать и дочь радостно улыбались друг другу, а Цюй Чжан Цин, который продолжал стоять на прежнем месте, был серьезен как никогда. Он размышлял о Юнь Цянь Мэн, ведь если бы все было так просто, как сказала мать, то его бы не попросили избавиться от того убийцы… Ситуация в Сян Фу была далека от описания матери, но, к счастью, его маленькая сестра ничего не знала об этом… И если бы не его помощь, то шанс того, что Су Цин избавилась бы от Юнь Цянь Мэн, был бы крайне высок. Вот только с каких это пор Фу Го Гун Фу прощало такие обиды? В глазах Цюй Чжан Цина появилась ярость, он не заметил, как его руки, слегка подрагивая, сжались в кулаки, но из-за длинных рукавов этого никто не увидел…
______________________________
1. Цзинду — столица Си Чу. Си Чу — Западный Чу — королевство, где происходят события.
2. Цюй Фэй Цин — кузина Юнь Цянь Мэн, дочь Цзи Шу Юй. Цюй Чжан Цин — кузен, сын Цзи Шу Юй. Тот, кто помог избавиться от убийцы, которого послала Су Цин во время поездки за Мадам.
