— Стать авантюристкой… Думаешь, получится ли у тебя это сделать с твоей силой, да ещё и в таком возрасте?
— П, получится! К тому же, все когда-то были новичками!
— Смело ответила Кейтли на вопрос Сибиллы. Видимо, ей показалось, будто старшая женщина издевается над ней.
Однако я не слышал ни тени издевательства в вопросе Сибиллы. Это был искренний вопрос об ограничениях, которые несут врожденные таланты и возраст.
— Гильдия тебя уже признала?
— ? Конечно. Авантюристы — свободные люди. Кто угодно волен стать авантюристом или уйти из гильдии.
Как и в Алессийской гильдии, здесь по возможности маленьких детей в авантюристы не регистрируют, хотя есть главы гильдий, которые позволяют авантюристам брать детей в ученики.
Вспоминаю экзамен Донадронда с ностальгией. Однако здесь была особая ситуация.
— О? Ну, к примеру, возьмём тебя. Сколько пользы ты принесёшь, став авантюристкой? Твоих сил максимум хватит травки лечебной пособирать, куда уж там говорить о том, чтобы людей защищать или зверей истреблять… Я правильно говорю?
— Хммм…
— Промычала Кейтли. Однако, пусть это была совершенная правда, она никак не ответила. Здесь в разговор ступила Фран, однако далеко не для того, чтобы заступиться за Кейтли.
— А что в этом плохого?
— В таком случае, какая от авантюриста польза обществу?
Сибилла, пусть совершенно не злонамеренно, но произнесла крайне язвительные для Фран слова. Ответ не заставил себя ждать.
— ? Не понимаю, о чём вы. Не имеет значения, полезны авантюристы или нет. Это личное дело каждого — заниматься этим ремеслом или не заниматься. Других это не касается.
— Значит вот как ты к этому относишься? Так что тебе приходит в голову, когда ты видишь слабого авантюриста? Не считаешь ли ты его мёртвым грузом?
— Не особо. Человек как человек. Вы хотите сказать, что если от человека нет пользы обществу, то он не нужен?
— Да, именно это я и говорю.
— Не понимаю, к чему вы ведёте. Работа авантюристов — не быть кому-то полезными.
-Хм? Тогда что у них за работа?
— Искать приключения. Поэтому они и авантюристы.
Фран, кажется, порядком раздражал разговор с Сибиллой, но на её манеру говорить она особо не обращала внимание.
«Так она считает, что авантюристы обязательно должны быть чем-то полезны обществу, а если они никак не полезны, то и не нужны вовсе!». Вот как Фран понимала слова Сибиллы.
Быть может, Сибилла сама не в полной мере это осознавала, но своими словами дала понять, что смотрит на авантюристов сверху вниз. Наверное, можно ли сказать, что она неосознанно презирает их.
Фран, кажется, это было не по нутру. Конечно, в низах авантюристов много головорезов и негодяев, но для Фран эта профессия была настоящим объектом почитания.
— Работа авантюристов… Вернее, это занятие — вообще осмысленно?
— Я уже ответила на этот вопрос. Не играет никакой роли, насколько это кажется полезным лично вам. Авантюристы — свободные люди. Делают то, что хотят.
О, наконец начала отвечать покрепче! Очевидно, разговор с Сибиллой вызывает у неё искреннее раздражение. Мало-помалу, речь Фран обрастала острыми шипами.
— Значит, они могут не заступаться, если народу нужна защита?
— Это тоже их свободный выбор. Если авантюрист хочет сражаться ради людей — он сражается. Если нет — не сражается.
— Даже обладая такой силой, как у тебя?
— Угу. Авантюрист может принять чьё-то задание на выполнение. Однако быть полезным людям — не его цель.
Пусть Фран и говорит так, но всё же она сама практически всегда бросается на помощь людям в беде.
Однако главные принципы авантюристов, как понимает их Фран, звучат именно так. Это тип людей, чья свобода ничем не ограничена, кто профессионален, индивидуалистичен, и кто предпочитает судить не категориями добра и зла, а личной симпатии и антипатии.
Родившись в роду Чёрной Кошки и проведя время в рабстве, Фран больше всего ненавидела быть ограниченной чем-то, принимать чьи-то приказы и под кем-то стелиться. И эта самая «свобода» была для Фран самой важной, самой неотчуждаемой.
Профессия авантюриста же стала для неё самом олицетворением свободы.
По другую же сторону находилась Сибилла, что считала (Пусть её философия пока была не ясна до конца), что помогать слабым — это естественное… Нет, вернее, это самая настоящая обязанность сильного. Надо сказать, довольно необычный ход мыслей для этого мира. Наверное, его можно даже назвать вполне здравым.
Однако, похоже, именно поэтому Сибилла не понимала точку зрения Фран. С другой стороны, до Фран тоже не вполне доходил смысл слов Сибиллы. Они просто-таки из противоположных миров.
И всё-таки, во время этого разговора с Сибиллой меня не покидала мысль, будто когда-то мы уже на эту тему разговаривали. И тут наконец я вспомнил.
Во время нашего путешествия из Кранзера в Белиос, когда мы повстречались с Карной и сопровождающей её девушкой-рыцарем Дианой. Диана, казалось, впервые в жизни видела авантюриста, и её мнение о них оказалось просто-таки на удивление предвзятым. Вот на что была похожа эта встреча.
— То есть, вы, авантюристы, используете свою силу лишь для удовлетворения своих желаний?
— Верно. — Мгновенно кивнула Фран в ответ на вопрос Сибиллы.
Ну, говоря без прикрас, так оно и есть. Среди авантюристов полно и негодяев.
Однако среди их персональных желаний много тех, что оказывают позитивное влияние на общество. Например, Аманда желает… вернее, преследует цель спасти всех детей, оказавшихся в беде.
Честно говоря, философию всех авантюристов сложно подогнать под один шаблон.
Личности Фран и Аманды объединяет лишь то, что они обе сильны физически. И так со всеми авантюристами — сколько голов, столько и умов. У каждого из них столько целей, столько желаний и мнений, что одним словом представителей этой профессии описать невозможно.
Даже слова Фран «Работа авантюриста — поиск приключений» — это тоже лишь её субъективное мнение. Таков лично её идеал авантюриста.
— Ставите собственные желание превыше страданий народа… Так значит, в конце концов, авантюристы именно такие?
— Ммн…
Я почувствовал, как от слов Сибиллы изменилась аура Фран. К её злости начала постепенно примешиваться настоящая жажда крови.
Вот это уже плохо. Если Фран и Сибилла схватятся здесь, то быть огромным разрушениям. Обстановка между ними уже начинала знатно накаляться, почти доходя до точки кипения.
Однако нарастание враждебности было прервано ни кем иной, как Кейтли. Конечно же, она боялась. Однако её собственные чувства были сильнее этого страха.
— Да кто вам…! Да кто вам дал право нас допрашивать?! С чего вы нас принялись нас в чём-то убеждать, да ещё и изображаете теперь какую-то разочарованность?! Кто вы вообще такая?! Откуда вы взялись?!
— Э? Да нет, я…
— Что, не можете ответить?
— А, эм, ну… Это, можно сказать, секрет.
— Какое право имеет рассуждать на такие темы подозрительная личность, что не готова ничего рассказать о себе?!
— П, подозрительная личность? Кто, я?
— Ну, а кто ещё?! Вы ступили в подземелье, но понятия не имеете о манерах авантюристов! Такую личность я иначе как «подозрительной» назвать не могу!
— …О, оо.
Хотя вот так напрямую спрашивать о личности собеседника тоже шло вразрез с правилами хорошего тона, но Сибилла, очевидно, этого не знала. Пыл Кейтли даже заставил её отпрянуть.
Хотя по складу характера Сибилла была типичной «старшей сестрой», она на удивление легко поддалась такому нажиму.
— К тому же, сестрёнка Фран спасла множество людей! Ради своих собратьев, рода Чёрной Кошки в Стране Полузверей, она вышла одна против более чем ста тысяч демонических зверей, сражалась три дня и три ночи!
Хм? А нашу историю слегка раздули, похоже. Кажется, слухи о том сражении разошлись широко, и без приукрашивания не обошлось.
— А когда случилось нашествие из Алессийского подземелья, она, вызволяя других начинающих авантюристов, одна бросила вызов боссу подземелья, спася жизнь множеству своих коллег!
Ого, до чего трогательной историей стала наша битва с демоном!
Кейтли продолжила рассказывать о различных подвигах Фран, и все её истории были просто верхом эпичности. Вероятно, причиной тому является склонность менестрелей излагать свои саги о героях в гиперболизированной манере. В итоге у Кейтли осталось представление о Фран, как о доброй, героической, но неизменно одинокой персоне, с подвигами, раздутыми на 120% от действительности, достоверность которых кто угодно бы подверг сомнению.
— И у сестрицы Фран ещё много, много подвигов впереди!
