Казалось, будто Янь Шаоцин сошёл с ума. Он начал одновременно смеяться и плакать, и несколько стражников тут же отложили свои дела, поспешно подбежав и схватив его.
Янь Шаоцин пронзительно кричал, пытаясь вырваться из их рук:
— Подделки, вы все подделки!
Он ранил многих стражников, и даже убил нескольких их них. Внезапно его тело застыло, будто деревянная марионетка, он ошеломлённо уставился на пятна крови на своих руках.
Спустя долгое время он с трудом оглянулся и спросил у Цинь Му:
— Небесный Преподобный Му, в этот раз я в реальности, или иллюзии?
Цинь Му вздохнул и проговорил:
— Левый Помощник, я собираюсь уходить, ты меня не проводишь?
Мышцы на лице Янь Шаоцина начали дёргаться, он странно скривился в лице.
Следуя за Цинь Му, он отправился наружу.
Спустя некоторое время он проводил Цинь Му и остальных из тюрьмы. После этого Цинь Му обернулся и улыбнулся, проговорив:
— Левый Помощник. Можешь меня не провожать.
Поклонившись в ответ, Янь Шаоцин монотонно ответил:
— Прощай, Небесный Преподобный.
Улыбаясь, Цинь Му медленно забрался на цилиня. Под ногами последнего вспыхнули огненные облака, и он улетел прочь.
— Небесный Преподобный, я в реальности, или до сих пор в иллюзии? — за его спиной раздался голос Янь Шаоцина.
Цинь Му похлопал цилиня по голове, и тот остановился.
Рассмеявшись, Цинь Му проговорил:
— Когда-то, что является реальным, становится подделкой, то подделка становится реальным. Если принимать ничто за что-то, то что-то становится ничем. Левый Помощник, ты лучший мастер божественных искусств создания на райских небесах. Разве то, что реально, а что нет, имеет значение? Пожалуйста, возвращайся.
Тело Янь Шаоцина слегка дрогнуло, он поднял голову, уставившись на Цинь Му.
Цилинь улетел прочь.
Уголки глаз Янь Шаоцина дрогнули, он увидел, что тень Цинь Му, сидящего на голове цилиня, внезапно исказилась, разделяясь на трое.
Ему показалось, будто его голова вот-вот взорвётся, и он тут же бросился обратно в тюрьму, спеша к клеткам, в которых сидели Имперский Наставник и Император Яньфэн.
Он остановился, безучастно смотря внутрь двух пустых камер. Император Яньфэн и Имперский Наставник пропали!
— Понятно, понятно… — Янь Шаоцин тихо засмеялся. — Так это я научил тебя открывать печати на клетках. Теперь я не во сне и не в иллюзии. То, что было настоящим, я посчитал подделкой, а то, что было подделкой, я принял за реальность. Когда ничто становится чем-то, то что-то становится ничем. Хороший ход… хороший ход…
**
Внезапно, стражник. Проходящий мимо, заметил пустые камеры, и прокричал:
— Преступники сбежали!
Янь Шаоцин повернулся, смотря на него, и с лёгкой улыбкой на лице проговорил:
— Преступники до сих пор в своих клетках, о чём ты говоришь?
Недоумевая, стражник снова взглянул внутрь камер. Император Яньфэн и Имперский Наставник до сих пор были на своих местах.
На лице стражника возникло озадаченное выражение, Янь Шаоцин его успокоил:
— Не волнуйся из-за пустяков. Возвращайся к своей работе… Погоди-ка, не знаешь, сколько времени здесь пробыл Небесный Преподобный Му?
Стражник ответил:
— Не более пятнадцати минут.
— Не более пятнадцати минут?
Янь Шаоцин почувствовал, как его вздрогнуло его сердце. Ему казалось, что прошло уже несколько месяцев. Махнув рукой, он позволил стражнику уйти.
Медленно шагая прочь, Янь Шаоцин чувствовал холод по телу, думая про себя: «Ты умудрился организовать побег Имперского Наставник и Императора Яньфэна, не оставив мне выбора, кроме как замести за тобой следы. С моим божественным искусством сознания. Даже если сюда прибудет проверка из райских небес, если они не будут существами области Императорского Трона, они не смогут понять, что узники в клетках — иллюзия. Ты знаешь, что я не буду тебя преследовать, чтобы их вернуть, так как я не в силах сломать твоего божественного искусства сознания. Даже если я тебя догоню, то лишь снова попаду в твою ловушку.»
«Ты также понимаешь, что я замету за тобой следы, так как я уже побывал на Сцене Казни Бога. Чтобы спасти свою жизнь, я должен тебя прикрыть. Ты даже нарочно выдал себя, превратившись в три тени. Эти две лишних тени принадлежали Цзян Байгую и Императору, верно?»
«Небесный Преподобный Му, Небесный Преподобный Му, та стал таким ужасным…»
Он вернулся в Тронный Зал Судьи и открыл свой журнал, записывая: «Во время визита Небесного Преподобного Му не произошло ничего подозрительного.»
Внезапно он крепко сжал кулаки, его ногти вонзились в ладонь, пронзая кожу до крови. Затем он расслабил руку и горько рассмеялся, прежде чем вернуться к своим обязанностям.
«Я потерпел поражение, но твоё божественное искусство сознания не непобедимо. Твоё совершенствование слишком низко, так что пробиться сквозь него несложно. Если вмешается кто-то извне, оно разрушится само по себе. К тому же оно существует меньше часа.»
«Разве ты не планируешь отправиться на райские небеса? Если ты исполнишь там своё божественное искусство, то определённо погибнешь. Тем не менее…»
Он отложил ручку, на его лице возникло выражение ужаса, а по спине побежали мурашки: «Тем не менее, если ты совершенствуешься до области Императорского Трона и объединишь свои божественные искусства сознания с Сутрой Безграничного Бедствия, то станешь слишком ужасным!»
Он даже не осмеливался представить, насколько сильным тогда стал бы Цинь Му.
Продолжив вести свои записи, он снова ошеломлённо дрогнул.
«Как мне узнать, действительно ли я сумел сбежать из иллюзии? — зрачки Янь Шаоцина расширились. — А что, если я до сих пор в иллюзии? Сейчас я во сне, или же в настоящем мире?»
На его лице возникло беспомощное выражение: «Неужели всё так, как он говорил, и я действительно должен уничтожить своё божественное сокровище Райского Дворца, чтобы полностью освободиться? В таком случае, разве я буду чем-то отличаться от мятежников Вечного Мира?..»
Выражение ужаса на его лице становилось всё отчётливее.
Хотя Цинь Му ушёл, и его божественное искусство рассеялось, последствия его влияния укоренились в сердце Янь Шаоцина, начиная прорастать словно зерно дьявольской природы.
Янь Шаоцин знал, что он должен освободиться, и что ему нужно уничтожить своё божественное сокровище Божественного Моста и принять реформу Вечного Мира, совершенствовав Райскую Реку. В противном случае он страдал бы остаток своих дней и не мог бы отличить реальность от подделки. Недостатки его сердца Дао не позволят ему достичь области Императорского Трона!
Тем не менее, райские небеса строго запрещали реформы. Если он совершенствует божественное сокровище Райской Реки, то станет преступником.
«После уничтожения Божественного Моста, мой райский дворец обрушится, и я умру… Цзян Байгуй рассказывал, что он создал технику, запечатывающую Южные Небесные Врата. Таким образом я смогу уничтожить Божественный Мост и выжить… Почему он мне об этом рассказывал? — Янь Шаоцина внезапно осенило. — Старший и младший брат объединили свои силы, чтобы создать для меня ужасную ловушку! Их слова и вправду объединяются в единую картину… Я должен тайком изучить реформу Вечного Мира. Я не буду принимать в ней участия, а лишь изучу её результаты…»
***
Вдали от тюрьмы Цинь Му приказал цилиню остановиться. Улыбнувшись, он проговорил:
— Янь Шаоцин нас не преследует, так что ваше спасение можно считать успешным. Можете выйти. Янь Шаоцин умный человек, он использует своё божественное искусство создания, чтобы помочь мне скрыть следы. Никто не узнает, что вы уже на свободе.
Под его ногами было три тени. Две из них задрожали и поднялись над землёй, постепенно превращаясь в Императора Яньфэна и Имперского Наставника.
Император Яньфэн жадно вдохнул свежий воздух. Он всё ещё не мог поверить, что оказался на свободе, бормоча:
— Я и вправду выбрался оттуда живым. Я думал, что могу там просто умереть…
Имперский Наставник поклонился Цинь Му:
— Старший брат, спасибо, что нас спас!
Цинь Му поспешно поклонился в ответ и улыбнулся:
— Если бы ты не передал ему Трёх Исконных Духов Бессмертного Сознания Бога, то я не смог бы найти недостатков его техники и поместить в его сердце Дао дьявольское зерно. Нам пришлось приложить много усилий, чтобы изучить недостатки техники Трёх Исконных Духов Бессмертного Сознания Бога и усовершенствовать её до современных стандартов.
Имперский Наставник торжественно ответил:
— Тем не менее, обмануть его до такой степени —это огромное достижение.
— Я вошёл в сон с помощью Сутры Безграничного Бедствия, и за короткое время сумел проверить бесчисленные варианты развития событий, находя простейший способ победы над Янь Шаоцином. Затем я использовал Великое Дао Юду, чтобы поместить дьявольское зерно в его сердце Дао. Там расцвёл дьявольский цветок, отправляя его в мир снов и иллюзий, — объяснил Цинь Му. — Моё божественное искусство проникло в его сердце Дао и поселилось в его божественных сокровищах. После этого он оказался не в силах сбежать из снов и иллюзий, которые я для него создавал. Каждый раз, когда он пытался выбраться, он опускался всё глубже в сны. Чем чаще он разбивал моё божественное искусство сознания, тем глубже он погружался с безграничные бедствия, проживая одну иллюзию за другой.
Император Яньфэн и Имперский Наставник восхищённо воскликнули.
Сутра Безграничного Бедствия была истинным священным писанием Императорского Трона Будды Брахмы, в то время как Сознание Бессмертного Бога было техникой Императорского Трона Багрового Императора, а помещение дьявола в сердце Дао было техникой из Великих Небесных Дьявольских Рукописей Святого Дровосека.
Цинь Му объединил три этих техники и использовал реформу Вечного Мира для их усиления, что позволило ему поймать в ловушку существо области Непостижимого Неба! Его способности были поистине удивительными!
Взгляд Имперского Наставника Вечного Мира задрожал:
— В будущем Янь Шаоцин может стать нашим другом Дао. Я уже показал ему нужный путь. Теперь он должен решить, пойдёт он по этому пути, или нет.
— Несмотря на то, что вы сейчас на свободе, вам нельзя раскрывать свою личность. Вы должны полностью изменить свою внешность, — напомнил им Цинь Му.
Император Яньфэн и Имперский Наставник кивнули. Они оба совершенствовали две высших техники создания — Три Исконных Духа Бессмертного Создания Бога и Таинственные Писания Бесстрастного Создания, поэтому изменение своей внешности было для них крайне простой задачей.
Вынув зеркало, Цинь Му передал его Имперскому Наставнику:
— Внутри этого зеркала результаты миллионов лет исследования древних богов райскими небесами, доставшиеся мне от Предка Дао. Райский небеса использовали эти знания, чтобы создать оружие вроде Небесного Преподобного Юя. Вы должны тщательно их изучить.
Имперский Наставник внимательно осмотрел зеркало, обнаруживая, что внутри него кроется целый мир, доверху заполненный нефритовыми свитками, на которых были записаны бесчисленные руны.
— Если ты дашь это зеркало нам, то у тебя не останется записей? — спросил Имперский Наставник.
— Я создал одно зеркало, и могу создать ещё столько, сколько захочу, — перевернув ладонь, Цинь Му достал ещё одно зеркало. Улыбнувшись, он продолжил. — Если навести зеркала друг на друга, то нефритовые свитки отобьются. У меня есть несколько таких зеркал, так что вам не о чём беспокоиться. Здесь нам нужно расстаться! — Он поклонился на прощанье. — Я собираюсь посетить райские небеса, и не знаю когда мне удастся вернуться. Я договорился с Императрицей Яньсю, что встречу её через год. Если вы отправитесь обратно в Вечный Мир, то, пожалуйста, сообщите ей, что со мной всё хорошо.
Имперский Наставник спросил:
— Ты не возвращаешься? Ты и вправду вздумал отправиться на райские небеса?
Цинь Му улыбнулся:
— Я хотел бы проверить, нет ли у райских небес слабых мест. Если кто-то знает себя и своего врага, то он может победить в любой битве. Если я не отправлюсь на райские небеса, то не буду понимать настоящего положения дел! Поэтому, у меня нет выбора!
Император Яньфэн внезапно спросил:
— Ты уже женился на Юйсю? Ты теперь её Император?
Цинь Му покраснел в лице и махнул рукой:
— Как Император может о таком говорить? Мы невинны!
Император Яньфэн плюнул и ухмыльнулся:
— Я… как старик Юйсю, не хочу, чтобы вы оставались невинными. Негодяй, я лишь волнуюсь из-за того, что ты никак не можешь найти себе жены. Дело не в том, что я пытаюсь выдать за тебя свою дочь, чего ты боишься? Я не буду тебя убивать! Ты такой же, как Имперский Наставник, вы оба остаётесь одинокими из-за своих способностей. Если бы я тогда не подарил Наставнику жены, то он так и остался бы одиноким стариком…
Имперский Наставник кашлянул, напоминая ему:
— Ваше Величество, нам нужно идти.
Император Яньфэн вздохнул:
— Я больше не Император, теперь Императрицей является Юйсю. Кроме того, ты уже не Имперский Наставник. Интересно, какого подонка назначили на твою должность?
Цинь Му ответил:
— Этот подонок сейчас прямо перед тобой, и он только что спас тебе жизнь.
Император Яньфэн громко рассмеялся и махнул рукой, прощаясь.
Цинь Му был в приподнятом настроении, он прокричал:
— Жирдяй, пошли!
Император Яньфэн и Имперский Наставник смотрели ему вслед. Спустя некоторое время первый уже принял новый облик и проговорил:
— Юйсю теперь Императрица, а он стал Имперским Наставником. Судьба и вправду решила сделать из нас дураков. Изначально я надеялся, что они будут вместе.
— Ваше Величество и вправду не предвидел такого варианта развития событий? — Имперский Наставник тоже обрёл новую внешность. Шагая в сторону востока, он спокойно проговорил. — Мы давно планировали, что если наши реформы провалятся, и мы оба умрём, то нужно будет найти кого-то, кто продолжил бы наше наследие. Этими людьми были именно Лин Юйсю и Владыка Культа Цинь.
Император Яньфэн догнал его, и после недолгой паузы ответил:
— В то время я был Императором и не думал о счастье Юйсю. Я лишь хотел, чтобы она продолжила нашу работу. Теперь же я не Император, а отец, так что я больше не хочу, чтобы она тащила на себе эту ношу, а хочу, чтобы она нашла себе хорошего мужа и прожила спокойную, счастливую жизнь. Теперь, когда она стала Императрицей, её шансы сойтись с Владыкой Культа близки к нулю. Этот негодник никогда не станет её Императором, а Императрица не выйдет замуж за кого-попало. Они оба…
Он покачал головой и замолчал.
Имперский Наставник понял, что он имел в виду.
Когда Лин Юйсю унаследовала трон и стала Императрицей, а Цинь Му стал новым Имперским Наставником, их шансы стать вместе исчезли.
Лин Юйсю должно быть, знала об этом, но всё же согласилась взойти на трон.
Согласившись стать Имперским Наставником, Цинь Му тоже должен был понимать это, тем не менее, он не отказался.
Они закрыли глаза на чувства в своих сердцах, не проговорив и слова.
