Цинь Му провёл расчёты, чтобы придумать наиболее точное божественное искусство создания для лечения ранений Ди Июэ, при этом не задевая её мозг. Между тем Святой Дровосек поднялся к обсерватории Академии Реки Вздымающейся и приготовился исполнить своё заклятие. Он хотел вернуть души жителей Личжоу:
— Если души здешних людей будут отсутствовать слишком долго, их тела повредятся. Нужно как можно скорее вернуть их души и исконные духи обратно.
На лице Первого Предка возникло тревожное выражение, и он предупредил:
— Если мы вернём души из Юду и воскресим мёртвых, то потеряем часть своей жизни. Несмотря на то, что ты бессмертный бог, если разозлить вестников смерти, те не побрезгуют поднять на нас руку и утащить твою душу. В таком случае тебе придётся страдать в Юду, и, возможно, Граф Земли даже сожрёт тебя за твои проступки. А если судьба окажется более благосклонной, то после смерти ты всё равно окажешься в Юду и за всё поплатишься. Личжоу очень большой, здесь огромное количество людей, поэтому их воскрешение определённо не сойдёт тебе с рук.
Святой Дровосек ответил:
— Я собирался использовать жизни этих людей в качестве наживки, чтобы вынудить Лоу Юньцюя и остальных, прежде чем воспользоваться Цинь Му, чтобы тот привлёк к себе Сына Небесной Инь, в результате чего все местные умерли. Вся ответственность лежит на мне, так как я посмею защитить себя и не спасти их? О последствиях поговорим после моей смерти.
Он владел неплохим знанием языка и заклятий Юду, поэтому Проводник Душ не был для него чем-то сверхсложным. В следующий миг из его уст вырвались слова Юду и в пустоте начали медленно материализоваться врата, постепенно появляясь реальности.
Ему не удалось создать такие же Врата Небесной Воли, как у Цинь Му, к тому же он не владел божественными искусствами вроде Таинственных Врат Казни Бога. Тем не менее, он знал другие способы и руны, нужные для постройки врат в Юду.
Его метод напоминал примитивную версию Проводника Душ, сильно отличаясь от божественного искусства, улучшенного Цинь Му. Последнее действовало невероятно прямолинейно, сразу после его исполнения появлялись Врата Небесной Воли, позволяя с лёгкостью призвать души мёртвых из Юду.
Святому Дровосеку требовалось приложить и задействовать больше усилий и магической силы, чтобы выполнить Проводника Душ, тем не менее, его эффект был таким же.
Он стоял на вершине обсерватории, пока за его спиной развёртывались клубы дьявольской Ци. Тьма становилась всё плотнее и непрогляднее, и несмотря на то, что шёл день и в небе ярко сияло солнце, его свет не мог её пронзить.
Посреди дьявольской Ци возвышались врата, из которых непрерывно вылетали души, разлетаясь во всех направлениях. Найдя своё физическое тело, они тут же проникали внутрь него, и в этот момент человек медленно просыпался.
Святой Дровосек продолжал исполнять своё заклятие, постепенно увеличивая площадь, покрытую дьявольской Ци Юду. Та покрыла собой Академию Реки Вздымающейся, затопила реку, после чего достигла уезда Речной Плотины, откуда двинулась к другим уездам…
Из ворот вылетало всё больше и больше душ, и всё больше и больше людей возвращалось к жизни. Между тем во тьме засиял едва различимый огонёк и в сторону мира живых двинулась небольшая лодочка.
— Вестник Смерти здесь, скорее всего он пришёл по мою душу, — сердце Святого Дровосека окутала печаль, но его лицо оставалось спокойным. Он думал: «Если я не втяну в это кого-нибудь ещё, то всё будет хорошо. Обменять мою жизнь на жизни всех этих людей — вполне справедливо. К тому же ранение Сына Небесной Инь, спасение Ди Июэ, предотвращение природного бедствия тоже того стоят. У меня три ученика и все они… очень хороши. Даже без меня они продолжат двигаться вперёд».
Печаль в его сердце исчезла, он покорно ждал своей судьбы.
Маленькая лодка подплыла к воротам во тьме, сидящий в ней старик встал на ноги. Затем он снял лампу и посветил ею на Святого Дровосека.
Исконный дух Святого Дровосека задрожал от лучей лампы, но он продолжал произносить язык Юду. Мужчина не расслаблялся, надеясь успеть призвать обратно души всех людей, невинно погибших в Личжоу, до того, как вестник смерти сделает свою работу.
Лодка прошла сквозь ворота, перенося Старшего Вестника Смерти в мир живых. Увидев это, Святой Дровосек ошарашенно застыл, на некоторое время позабыв о своём заклятии:
— Покойный Владыка Юду, дай мне немного времени, чтобы закончить свою волю.
Старший Вестник Смерти собирался что-то ответить, когда неожиданно показалась голова Цинь Му, и, заметив его, обрадовалась:
— Так это Покойный Владыка!
Помрачнев в лице, Старший Вестник Смерти проговорил:
— Я думал, что это ты призываешь души, поэтому решил прийти поглядеть. Но, как оказалось, это был не ты, и мне стало интересно, что ещё за человек обладает такой смелостью. За последние два дня довольно много людей призывали души обратно и весь Юду поглотил хаос. Граф Земли крайне недоволен!
Цинь Му улыбчиво ответил:
— Покойный Владыка, пожалуйста прости меня. Это я приказал им призывать души. Покойный Владыка ведь ничего не сделал тем людям?
Лицо Старшего Вестника Смерти почернело, он возмущённо фыркнул.
Цинь Му поспешно продолжил:
— В этот раз души призывает мой учитель, я слишком занят, чтобы лично уделить этому время. Он ничего не знает и всего лишь делает, что ему сказали. Пожалуйста прости, если он побеспокоил Покойного Владыку. Почему бы мне не заняться призывом самостоятельно?
Старший Вестник Смерти немного постоял с серьёзным выражением, прежде чем жестко ответить:
— В этом нет необходимости, хоть твоя печать довольно сильна, нам всё же нужно быть осторожными. Нельзя позволить твоему старшему брату питаться призванными душами.
Юноша улыбнулся:
— Не волнуйся, Покойный Владыка. Ивовый лист на моём межбровье крепко держится, я его не снимаю, так что мой брат не сбежит.
Старший Вестник Смерти успокоился и напомнил:
— Будет лучше, если ты никогда его не будешь снимать. Если выпустить твоего брата, то Графу Земли придётся лично тебя ловить. Я не стану наказывать вас за призыв душ. В Юду есть правило семи дней, по которому мёртвый человек считается живым на протяжении первых семи дней после смерти, на протяжении которых его можно воскрешать. Так что дело не в том, что Юду боится, или же я просто пытаюсь тебе помочь, а в том, что мы следуем правилам. Будь осторожен.
Кивнув головой, Цинь Му проговорил:
— Береги себя.
Старший Вестник Смерти отступил и исчез во тьме, возвращаясь в Юду.
Затем Цинь Му вернулся обратно, оставляя ошарашенного Святого Дровосека возле обсерватории. Тот ещё долгое время не мог прийти в себя.
— Бра Дао, я искренне завидую тебе в том, что у тебя есть такой выдающийся ученик, с которым даже Юду считается, — Фу Жило горько вздохнул, переполняясь завистью. — Как тебе удалось так его воспитать? Можешь и меня научить?
Стоящий сбоку Чи Си тут же начал их подслушивать, не осмеливаясь пропустить ни слова.
Святой Дровосек открыл рот:
— Я… — немного подумав, он так и не сумел продолжить своего предложения.
«У этого мерзавца репутация святого, но он осмеливается скрывать от нас свои секреты!» — разозлился Чи Си.
Он и так не был слишком хорошего мнения о Святом Дровосеке, а после этого случая оно лишь ухудшилось.
Святой Дровосек не мог объясниться, ему оставалось лишь продолжить призывать души. Он встревоженно размышлял: «Чему такому я его научил? Как я этого не заметил…»
Цинь Му вернулся обратно к Ди Июэ, и та бросила на него удивлённый взгляд, тихо спрашивая:
— Ты знаком с Доброжелательным Святым Королём, Равным Небесам?
Сосредоточенный на разработке рун, Цинь Му даже не поднимал голову:
— Знаком. Мы несколько раз встречались, с этим стариком очень просто найти общий язык.
Ди Июэ уставилась на него широко открытыми глазами, не зная, плакать ей или смеяться:
— С ним легко найти общий язык? Ты знал, что Доброжелательный Святой Король, Равный Небесам — это второй по важности человек Юду, лишь слегка уступающий Графу Земли? Если с ним легко найти общий язык, то почему все те боги, которых он убил и чьи души утащил, рыдают, чтобы вернуть свою жизнь обратно? Когда речь идёт об исполнении правил Юду, он не остановится ни перед чем, даже если для этого нужно уничтожить целый мир!
Цинь Му достал созданные руны создания и протестировал их, качая головой:
— Должно быть, это всего лишь слухи. Покойный Владыка — добрый старик, он ещё ни разу не срывался. Старшая сестра, не двигайся, я собираюсь исполнить заклятие и вылечить твою рану.
Ди Июэ встала на ноги и неподвижно застыла.
Цинь Му собрался приступить к работе, но слегка подумав, проговорил:
— Старшая сестра, ты слишком высокая для меня. Приляг, чтобы мне было удобнее.
Ди Июэ послушалась и легла, приподнявшись в небо. Но даже теперь она всё ещё возвышалась на полтора метра над землёй.
Её красивые волосы стекали, будто водопад, переливаясь различными цветами. Чёрная одежда на её теле тоже повисла, будто шёлк, и взгляд Цинь Му самовольно упали на её грудь, которая даже в таком положении оставалась упругой: «Старшая сестра невероятно красивая».
Несмотря на то, что невинный юноша обращал внимания и на лица, из-за учения деревенских стариков, которые настаивал, что нельзя смотреть лишь на лицо, он всегда оценивал и другие части тела.
Девушки с большой грудью были красивыми.
Успокоившись, он выполнил своё заклятие. Для лечения ранения головы Ди Июэ ему не понадобилось огромного количества рун, он использовал в основном руны Трёх Исконных Духов Бессмертного Сознания Бога и Таинственных Писаний Бесстрастного Создания, нацеленных на лоб и мозг. Тем не менее, главная сложность состояла не в этом, а в том, чтобы восстановить ткани мозга, не вырастив в нём ничего чужеродного.
Именно поэтому расчёты Цинь Му забрали так много времени.
Более того, ему также пришлось переработать часть рун создания и перестроить их структуру. Он делал подобное впервые, поэтому был крайне осторожен.
В конце концов мозг был очень хрупкой частью тела. Нельзя было отрастить слишком много, или слишком мало тканей.
К тому же рана Ди Июэ была не только в её физическом теле, но также и в исконном духе. Это было одной из причин, по которым Цинь Му пришлось перерабатывать руны.
Он осторожно исполнил заклятие, наблюдая, как ткани мозга женщины медленно отрастают. Отсутствующая часть отрастала обратно, постепенно закрывая кровавую дыру.
Каждое движение Цинь Му было чрезвычайно осторожным. В его зрачках появились слои построения, с помощью которых он уставился на кровавую дыру во лбу Ди Июэ, тщательно наблюдая за ростом тканей. Он контролировал свою магическую силу, превращая руны в зависимости от ситуации. Когда ткани мозга полностью восстановились, он снова изменил руны, начиная отращивать кость черепа, а затем подстроил руны, чтобы восстановить кожу на лбу.
— Му’эр, мы, целители, скоро останемся без работы, — донёсся голос целителя.
Сверкнула последняя руна Цинь Му и заклятие наконец рассеялось. Ди Июэ коснулась своего лба и искренне удивилась, улыбчиво проговорив:
— Великий Чародей поистине проделал своим искусством создания божественную работу!
Юноша улыбчиво ответил:
— Старшая сестра, повернись. В твоём затылке осталась открытая рана… Осторожно, не разлей свои мозги. Дедушка целитель, искусство создания не может заменить искусство лечения, а также не заменит целителей.
Обработав затылок Ди Июэ, он проговорил:
— Достичь высокого уровня владением искусством создания очень трудно. Совершенствоваться до моего уровня возможно, например, с примерно таким же талантом как у меня человеку достаточно совершенствоваться на протяжении десятков тысяч лет, и они смогут повторить такое.
Хотя другие и не понимали сложности искусства создания, он мог её представить. Его достижения достигли такого уровня в основном из-за сознания Багрового Императора. Если бы не это, то неизвестно, сколько времени пришлось бы потратить, чтобы достичь подобных высот.
— Более того, человеческое тело — это сложная система, а физическое тело бога — это маленький мир. Искусство создания может его восстановить, но чтобы сохранить баланс между телом человека и миром бога, требуется помощь целителя. — Цинь Му рассеял свои руны и достал небольшое зеркало, передавая его Ди Июэ. — Старшая сестра, посмотри, выглядит так же, как и в прошлом?
