— Сможешь! — в унисон прокричала бабушка Сы и остальные.
Глухой указал рукой в сторону бездны города Безучастия, его магическая сила вырвалась наружу, поднимая в воздух колонну из магмы. Используя раскалённый камень в качестве чернил, а землю вокруг как бумагу, он начал вертеть кистью, рисуя.
Старик использовал хвост огненного волка, почти совершенствовавшегося до области бога, в качестве волоса для кисти, а кость бога, найденная им в развалинах посреди Великих Руин, служила ему рукоятью. В детстве Цинь Му часто ею игрался, за что не раз получал от него по рукам.
Хвост огненного волка не разрушался даже при контакте с огнём, а кость бога позволяла глухому освобождать любое количестве силы, не боясь её сломать. Подобным инструментом можно было рисовать сколько влезет!
Глухой всегда был вежливым и культурным, а иногда даже немного заносчивым. В зажиточные времена он напоминал принца, скитающимся по миру в поисках удовольствия, а когда его карманы были пусты, он не осмеливался просить в долг, вместо этого пытаясь заработать на продаже своих картин, тихо сидя в уголке какой-то улицы.
Но в этот миг кончик кости, за которую он держался, будто одичал, а следом за ним обезумел и он сам. Теперь его переполнял дух учёного, переполненного энергией, что было совершенно не свойственным ему качеством.
— Глухой, давай я тебе помогу! — увидев, как кончик кости начал рисовать в огне сверкающую картину, мясник не мог сдерживать пробуждающийся внутри него героизм. Взмахнув ножом, он выровнял землю, позволяя глухому рисовать до отвала!
Сформировав из своей жизненной Ци колонну, мясник непрерывно размешивал магму, не позволяя ей затвердеть. Между тем он повторял:
— Кисть для живописи двигается как дракон или змея, а поэзия течёт рекой, обретая старческий характер и навык! После доклада в главном императорском зале лично избрал и возглавил отряд героев, ведь кто не возжелает отрубить голову дракона, прокладывая себе прямой путь к богатству и великим достижениям?
— Создаёт что-то великое, наперерез ожиданиям обретая громкую репутацию! Старые воспоминания — место преклонения, страна Небесной Живописи в первый раз, город Безучастия во второй. Седовласый старик в зелёной одежде снова создаёт врата для гостей. Тщательно дарит им книгу поэзии, полагаясь на силу бессмертного ветра, дующего в сторону океана!
— Старый учёный, вернувшийся на землю с новыми произведениями!
Его страсть к поэзии вылилась в поэме, наполненной глубоким, странным чувством, описывающим жизнь глухого. Из Наследного Принца Небесной Живописи, имеющего доступ ко всем книгам мира, он превратился в человека, чья страна разрушилась, а люди умерли. Он оказался в тяжёлом положении и был вынужден продавать свои картины, чтобы выжить. Поэма не просто вызывала в людях злость, но и жалость к стареющему человеку.
— Аба! — немой поднял свой большой палец вверх, и в его даньтяне раздался оглушительный взрыв, напоминающий горение солнца. Котёл за спиной старика извергся, будто вулкан, его магическая огненная энергий начала вливаться в магму.
Посреди языков пылающего огня мясник продолжал помешивать магму колонной из Ци. Яркий свет, исходящий от пламени, бил ему в грудь и лицо, поджаривая кожу до красна.
Совершенно себя не сдерживая, глухой громко рассмеялся, будто был пьян. Он начал спотыкаться, а движения его кисти становились всё менее и менее ровными. Они напоминали полёт феникса или дракона, стрекозу, осторожно касающуюся воды, ласточку, учащуюся летать, или старого быка, бороздящего землю.
За спиной старика появился его исконный дух, и тот, достав свою кисть, тоже начал рисовать. С невероятной кропотливостью он изливал свои сочинения и рисовал горы и реки, постепенно разворачивая впереди необъятный пейзаж.
Стоящие сбоку Цинь Му, Канцлер Ба Шань, бабушка Сы и остальные ошарашенно застыли.
Они никогда бы не поверили, что у сдержанного и тихого глухого была такая дикая и необузданная сторона.
Используя магму в качестве чернил, а землю, как бумагу, он быстро покрыл десяток полей огненными рисунками. Картина, сверкающая языками пламени, была поистине удивительным зрелищем.
Кто бы мог подумать, что старый учёный может обладать таким диким героизмом?
Безостановочно рисуя, глухой создавал белое небо и зелёную землю. На ней он изображал величественные горы и богов во всевозможных позах, среди них не было двух одинаковых. Из-под его кисти возникали суровые и жестокие на вид солдаты, их мышцы напоминали железо, а острые ножи и мечи сверкали ярким светом.
Он нарисовал поле боя и бесчисленных воинов, застывших в прыжке. Цинь Му и остальные были уверенны, что боги и яростная армия на картине только и думали о том, чтобы выпрыгнуть на свободу.
Взрывная сила мышц, с которой они размахивали своими ножами, гром и молнии, готовые разразиться из слоя туч, проливной дождь, собирающийся политься на головы всех внизу, штормовые ветра, ожидающие своего времени, торнадо, способны посеять хаос, трещащие по швам горы и кипящее море выглядели невероятно реалистичными!
Глухой рисовал обширный мир, воплощая его в реальность!
Стих мясника накрыл его волной вдохновения, и теперь оно выливалось в его картинах. Пробудившийся героизм и сила творения в груди погрузили его в состояние безумства. Он творил, не сдерживая себя ни в чём, полностью отдаваясь собственной фантазии.
Спустя некоторое время раздался нервный голос слепого:
— Армия дьяволов почти здесь! Им осталось сто пятьдесят километров!
Не обращая на него внимания. Глухой продолжал рисовать.
Нахмурившись, слепой повторил:
— Сто двадцать километров!
Цинь Му поднял голову, смотря на непроглядно-чёрную дьявольскую Ци, катящуюся над землёй, будто туман. Открыв в глазах символы построений, он ощутил, как его сердце резко дрогнуло. Впереди между гор продвигались бесчисленные гигантские дьявольские монстры. На бегу они размахивали всевозможными видами странного духовного оружия и издавали оглушительный крик.
Одежда, в которую они были одеты, была изодрана, едва покрывая тело. Монстры не выглядели, как дьяволы из Небес Лофу, а скорее как люди, сбегающие от беды.
Их тела были невероятно большими, и они бежали так, будто летали. Солдаты владели всевозможными формами, будто их склеили из различных частей других существ. Все их мышцы и органы были деформированы, придавая даже более устрашающего чем у дьяволов виду.
Головы некоторых монстров принадлежали всевозможным жизненным формам, а их руки были созданы из огромного количества конечностей, соединённых вместе. Другие же состояли из бесчисленных скелетов, склеенных воедино. Также были существа, на лицах которых сверкали глаза странных форм и размеров, и многоножки, чьи лапы невозможно было сосчитать.
Они орудовали чрезвычайно примитивным оружием — громадными костяными палками, покрытыми плотью, и с жаждой крови в глазах уничтожали всё на своём пути.
— Это не дьяволы, а монстры из Юду!
Цинь Му подавил дрожь в своём сердце. В их сторону неслись монстры, рождённые из странствующих душ, поглотивших дьявольскую Ци и природу Юду!
Граф Земли не имел полного контроля над Юду. Блуждая по этому миру, Цинь Му быстро обнаружил, что тот не придавал власти особого значения.
Больше всего Граф Земли заботился о правилах — правилах Юду.
До тех пор, пока их никто не нарушал, он не вмешивался в дела существ на своих землях.
Рождение монстров Юду было именно результатом его невнимательности.
Внезапно из-за спины дьявольской армии в воздух взмыли несравнимо толстые лучи дьявольского света, неся с собой чёрный огонь. Колонны пламени упали перед армией врага, расплавляя горы, испаряя реки и поджигая деревья!
Цинь Му отвёл взгляд от армии монстров, фокусируясь на источнике дьявольского света. Рассматривая тыл дьявольской армии, он увидел высоких и крепких дьявольских богов, своим видом напоминающих пылающие вулканы. Они очень медленно перебирали ногами, но длина их шага была такой огромной, что для её преодоления дьявольскому монстру требовалось бежать довольно длительное время.
— Это дьявольские боги, рождённые из злых помыслов и дьявольской природы Юду, древние предки дьявольской расы!
Разум Цинь Му вскипел, как вдруг он заметил большой отряд практиков божественных искусств, сбегающих от вражеской армии. Было очевидно, что они были заняты тренировкой и не знали о приближении армии монстров из Юду, а когда наконец её обнаружили, было уже слишком поздно.
Вуууу!
Колонна чёрного пламени пронеслась мимо них, мгновенно испаряя более десятка практиков божественных искусств, не оставляя от них даже следа. Остальные поспешно уклонились, едва избегая взгляда дьявольского бога, но уже в следующий же миг их проглотила армия монстров.
Практики божественных искусств не смогли составить им какого-то противодействия и бесследно исчезли.
— Шестьдесят километров, — нервно проговорил слепой. — Глухой, ты закончил? Пятьдесят километров! Приготовьтесь к битве!
Как только он договорил, глухой внезапно опустил свою кисть и стукнул по картине, оживляя её. По гигантскому рисунку, покрывающему сотню полей, пронеслась волна огня.
Используя кисть в качестве копья, старик тяжело ею взмахнул, и картина вдруг поднялась вертикально, испуская неописуемую ауру.
Рисунок слился с небом и землёй, становясь невидимым для глаз.
Бум! Бум!..
Воздух задрожал от грома, все вокруг вздрогнули от разряда молнии. Подняв головы вверх, они увидели, как чёрные тучи обволакивают небо, а внутри них бушует пламя, сила которого выходила за пределы воображения.
Площадь, которую покрывали чёрные тучи, становилась всё больше и больше. Внезапно, поднялся сильный ветер, и на землю спустился толстый смерч. Вслед за ним появился второй, третий, четвёртый…
В мгновение ока бесчисленные смерчи, подобно дракону Повелителя Небес, ударили своими хвостами о землю, раздирая её на части. Неистово несясь вперёд, они поджигали всё на своём пути!
Вьюх!
Начался проливной дождь, но вместо воды он поливал землю магмой. Куски лавы валились с неба, врезаясь в ряды монстров Юду и повергая армию в хаос.
Следом за ним пришли торнадо, усеивая всё вокруг изуродованными трупами. Те катались по земле и подлетали в воздух, прежде чем разрывались на крохотные кусочки жестоким ветрами или сгорали под ударами молний.
Внезапно с облаков спустились боги и тысячи солдат, атакуя армию на земле. Бойня сопровождалась оглушительным звоном.
Боги и солдаты составляли миллионную армию, и как только они сталкивались с монстрами Юду, в воздух подлетели бесчисленные конечности, создавая внушающую трепет картину настоящей бойни.
Цинь Му, слепой и остальные смотрели на происходящие с ошарашенными взглядами. Им даже не приходилось вступать в бой и рисковать своими жизнями. Авангард дьявольской расы был остановлен с невероятной лёгкостью…
Усилиями всего лишь одного человека!
Глухой продолжал расслаблено рисовать. Из-под его кисти непрерывно выпрыгивали дьяволы и боги, тут же бросаясь на поле битвы. Ни один из них не боялся смерти. Дождь, ветер, молнии и гром постоянно вспыхивали своей силой, но ни разу не попадали в армию богов. Они били исключительно по рядам монстров.
Армия богов была частью картины, поэтому все разбушевавшиеся стихии не обращали на них никакого внимания.
«Неужели монстры Юду попали в мир, нарисованный дедушкой глухим?» — с такой мыслью Цинь Му внутренне вздрогнул, и у него возникла догадка. У картины глухого определённо должна быть граница, но где она лежала?
Он оглянулся, но так и не смог её обнаружить.
Путь живописи глухого заставил Цинь Му вновь посмотреть на него снизу — своего невежества, вверх — как на неподъёмную, почитаемую гору. Он был настолько глубоким и непостижимым, что Цинь Му снова пришлось приступить к его изучению!
«Имперский Наставник Вечного Мира говорил, что дедушка глухой может в одиночку справиться с армией из миллиона бравых воинов, и теперь я вижу, что его слова не были пустым трёпом! Тем не менее, такую оценку Имперский Наставник дал после того, как страна Небесной Живописи была стёрта с лица земли и превращена в восемнадцать уровней ада…»
