Помимо бабушки Сы, все остальные старики деревни Цань Лао были гениальны в каком-то определённом аспекте, или можно было даже сказать — неповторимы. Каждый из них в том или ином виде достиг области бога.
Так как для них было невозможно продолжить путь по разрушенному божественному мосту, а значит им был не суждено продвинуться к ещё более высокому уровню совершенствования, они потратили все свои усилия на исследования в одной, определённой, узконаправленной области. Как результат, их способности стали сопоставимы с таковыми у богов с Высших Небес, сильнейших богов, с которыми Владыка Выращивания Драконов даже рядом не стоял.
Достижение области бога в конкретном направлении позволило им бороться против практиков Высших Небес, а что бы произошло, если бы они достигли область бога по всем направлениями? Разве они не стали бы истинными богами?
Было очевидно, что чудовищно сильный практик по имени Син Ань следовал по такому пути, но стратегия, которую он выбрал, не состояла в том, чтобы исследовать вещи самостоятельно. Вместо этого он забирал части тел у других людей.
В конце концов энергия людей была ограничена, и без восстановления божественного моста их продолжительность жизни также имела свой предел. В лучшем случае, они могли прожить только восемьсот лет. Если бы Син Ань сосредоточился на усердном совершенствовании и исследовании, он мог бы достичь область бога только в двух областях. С другой стороны, забирая части тел у других, он мог собрать тело области бога, сделав его истинным богом!
Будучи практиком наравне по силе со старейшиной деревни, по логике вещей, он должен быть также стар, как и последний, однако, со слов очевидцев он выглядел всё ещё очень молодо. Из всего этого напрашивался очевидный вывод — он забрал не только ноги одноногого и глаза слепого, от его смертоносных рук определённо пострадали и другие!
Никто не мог ясно определить, какого уровня достигли его способности.
Глаза слепого были сильнейшими божественными глазами, а ноги одноногого — сильнейшими божественными ногами. Только эти две части позволили ему подняться на вершину среди сильнейших практиков всего их мира.
Син Ань определённо взял больше частей тела области бога от других людей. С таким сильным практиком, желающим забрать руки старого Ма, последний не сможет ничего поделать, даже являясь теперь Жулаем.
— Я найду старого Ма, — встав, твёрдо проговорил мясник.
— Мясник, твои ножи — твоя самая сильная сторона? — вдруг спросил старейшина.
Замерев, мясник ответил:
— Нет. Моя самая сильная сторона — это сердце.
Грохот исходил из его тела, подобно рокотанию небесного грома. Звук чем-то напоминал гигантские барабаны войны, своим ритмичным стечением призывающие несметные легионы к резне. Вот только всем вокруг заложило барабанные перепонки всего лишь от стука его сердца.
Пробудил свою Ци и кровь, звук его сердцебиения дал всем ощущение, будто свои ножны покинул самый толстый, тяжёлый Небесный Нож.
Нож не знал предела своей необъятности и остроте, он был способен преодолеть любые препятствия!..
Нож Небесного Ножа не был Ножом для Убоя Свиней в его руках, им был он сам…
Небесный Нож требовал сильный источник энергии, коим и было его сердце.
Цинь Му открыл Глаза Небес Киновари и посмотрел на мясника, и то, что он увидел, было не человеком, а ножом!
В центре было бьющееся сердце. Кровеносные сосуды тянулись от него, как драконы, сетью опутывая все части ножа. И с каждым ударом сердце посылало несравненную Ци и кровь ко всем уголкам Небесного Ножа!
Мясник усовершенствовал своё сердце в божественное.
— Ему нужно твоё сердце, божественное сердце, — декламировал старейшина.
Покачав головой, мясник сказал:
— Я его не боюсь.
— Как и он тебя. Даже если ты сразишься с ним, твои шансы на победу невелики. Если ты пойдёшь искать старого Ма самостоятельно, тебя точно перехватят на полпути. Немой, какая у тебя самая сильная сторона?
Немой сидел, куря табачную трубку, а когда услышал слова старика, он, постучав трубкой, чтобы выбить из неё пепел, засунул её себе за пояс. Как вдруг печь на его спине загорелась без огня, но вскоре все заметили, что та воспламенилась не благодаря его жизненной Ци, и даже то, что горела и вовсе не печь, а его тело.
Его жизненная Ци стала нестерпимо палящей, как будто в его брюшной полости яростно горела печь. Со стороны она выглядела как маленькое солнце, которое бешено кружилось, становясь мощнее! Казалось, что солнце непрерывно накапливает энергию для потрясающего мир взрыва!
— Немой, твой даньтянь превратился в божественную печь, Син Аню это тоже понадобится, — покачав головой, старейшина перевёл взгляд на глухого. — Глухой, несмотря на то что твой путь живописи достиг своего предела, Син Аню нет интереса до твоего тела. Он не сможет лишить тебя мастерства.
Глухой поднял голову и взглянул на целителя:
— Шарлатан не должен попасться ему на глаза. Его совершенствование слишком мало, всего лишь в области Небожителя.
Целитель улыбнулся и сказал:
— Куда бы я ни пошёл в боевом мире, по крайней мере я не умру с голоду, в отличие от самоуверенного художника.
Глухой не придал значения его словам, гордясь собой добавив:
— Дохода от одной моей картины может хватить на покупку двух особняков, в то время как ты быстро останешься без гроша в кармане, если не сможешь никого вылечить.
— Син Аню нужен целитель, — вдруг сказал старейшина, чем удивил всего, а после продолжил. — Ему нужны умения целителя, чтобы изменить своё тело.
Целитель вздрогнул.
— Вам, ребята, не нужно беспокоиться. Мясник, немой, целитель, следуйте за мной, мы отправимся в Монастырь Великого Громового Удара. Глухой, одноногий, слепой, вы должны остаться. Цель Син Ань — это мы, так что он не придёт за вами. Что ж, тогда пора в путь. Ах да, Му’эр, останься здесь на празднование нового года. В Монастыре Великого Громового Удара опять придётся обедать сякой вегетарианщиной. В путь!
— Мой Лун То хотел бы встретиться с ним снова. Божественное копьё было повержено им, долгожданная месть должна свершиться, — со спокойным выражением лица проговорил слепой.
Старейшина деревни покачал головой и сказал:
— Дело не только в тебе. Здесь также нужен сильный практик, одноногий не в счёт. Когда у него была одна нога, он мог бегать, но теперь лишился обеих. Будет лучше, если ты останешься.
Слепой нахмурился, но ничего не сказал. Целитель принёс корзину с травами и поместил в неё старейшину, после чего двинули в путь вместе с мясником и немым. Множество женщин планировали уйти с целителем, но он уговорил их остаться:
— Сестрицы, я вернусь через несколько дней. Я не сбегу, не волнуйтесь!
После этого женщины отпустили его. Когда в зале остались только одноногий, слепой, глухой и Цинь Му, одноногий начал жалостливо горлопанить:
— Теперь Му’эр самый быстрый в нашей деревне, я не смогу побежать, даже если захочу!..
Юноша немедленно утешил старика, и его эмоции постепенно стабилизировались. Но через какое-то время увидев, что ноги то больше нет, ему вновь стало на сердце грустно:
— Я мог прыгать, я мог бегать, но теперь я не могу ничего!
— Дедушка, я могу прикрепить тебе две оленьи ноги. Я видел, что в горах довольно много демонов оленей. Такие изменения мне по плечу, думаю, это можно провернуть без особых проблем, — предложил Цинь Му.
— Ноги оленя кривые, я упаду на колени после нескольких шагов. Не хочу!
Юноше пришлось оставить старика в покое.
Глухому не нравилась шумливость одноногого, поэтому он вернулся в свои покои. Тот рыдал на износ, сетуя на то, что теперь глухомань избегает его ещё откровенней.
Слепой также планировал уйти, но Цинь Му остановил его:
— Дедушка, я встретил божественные глаза номер один Эпохи Императора-Основателя, глаза Цзы Цин. Они запечатали некоторые руны в моих глазах, но есть только отпечатки, никакой техники, поэтому я не понимаю, как их активировать.
— Когда ты вошёл, я увидел, что у тебя очень необычные глаза. Я чувствую странную энергию в них, но она нестабильна, — слепой отложил свои мысли о поиске Син Аня, и сосредоточился на лучших божественных глазах прошлой эпохи. — Можешь ли ты снова зажечь эти руны? Я хотел бы проверить их.
— Мои ноги… — скулил одноногий, в попытке привлечь внимание.
Слепой нахмурился и сказал:
— Скулёж одноного — это надолго. Поэтому давай обсудим это в другом месте, по крайней мере пока он не успокоится.
Цинь Му оставил одноногого, отправившись вместе со слепым к озеру, что располагался рядом с залом. Несколько русалок с рыбьими головами и человеческими телами появились с тарелкой полной сорванных в горах фруктов:
— Старый мастер, отведай фруктов.
Юноша взял красный плод, но тот тут же заверещал:
— Не ешь меня!
Немедленно бросив фрукт в тарелку, он увидел, как в ней катались более десятка подобных:
— Ай, ай! Я истекаю кровью!
— Не смотри. После того, как кровь бога окропила собой гору, вся флора и фауна стали крайне странными, — покачав головой, сказал слепой. — Все плоды стали демонами.
Во время их разговора у одного ярко-красного фрукта выросли руки, после чего из его тела начал сочиться красный сок.
— Я истекаю кровью, я умираю! — прокричав это, тот потерял сознание.
Остальные фрукты тотчас же перевернулись и жалобно завопили, отчего у паренька начала болеть голова. Он поспешно отложил тарелку в сторону, чем несказанно обрадовал все эти фрукты, даже тот, что упал в обморок, тоже очнулся. Демоны быстро покатились прочь к телу демона дерева, которое проходило мимо. Они залезли на него и только потом вздохнули с облегчением.
Внезапно демон оленя, который был рядом с демоном дерева, украдкой откусил от плода. Демоны фрукты в ужасе ахнули и снова завопили, проклиная демона оленя. Демон дерева впал в ярость, начав сражаться с демоном оленя.
Цинь Му был поражён, уставившись на двух сражающихся демонов пустым взглядом. Русалки подбежали и снова сорвали плоды с дерева демона, поднеся тех к их лицам.
— Я уже привык видеть подобные странные вещи, — проговорил слепой. — А это ты ещё на гору не подымался, вот где действительно твориться не поддающаяся логике вакханалия. Даже лозы травы могут обглодать тебя до костей. Так, не обращай на них внимания. Му’эр, активируй отпечатки в божественных глазах и покажи их мне!
Цинь Му сделал, как его просили, и исполнил Круги Плеяды Солнечной Звезды, которым его научила Янь Цзинцзин. Звёздные круги мгновенно загорелись в его глазах, и солнце, которое было в центре звёздных кругов, мгновенно взорвались ослепительным солнечным светом. Демоны, которые создавали суматоху, были напуганы, не решаясь двигаться, присели на землю.
Брови слепого на мгновение вздёрнулись в удивлении:
— Эта Цзы Цин действительно невероятная, её божественное искусство сильнее моего. Тем не менее, ты продемонстрировал только свет её божественных глаз, нет никакой силы… Повтори.
Парень снова исполнил Круги Плеяды Солнечной Звезды, и старик улыбнулся:
— Вот он, навык зрачка, однако, сила рун не была активирована. Как интересно. Если бы мои глаза были со мной, возможно, я бы смог улучшить их. Какая жалость… Му’эр, позволь мне попробовать объединить навык Пробуждения Глаз Девяти Небес с этими рунами. На изучение может уйти несколько дней, но как только я закончу, то сразу же обучу тебя.
Цинь Му кивнул.
Улыбаясь от уха до уха, слепой запомнил руны в его божественных глазах и сказал:
— Проведи время с любимыми жёнами, не нужно всё время следовать за старикашкой вроде меня. Я не отправлюсь на поиски Син Аня, можешь быть спокоен.
Цинь Му волновался, что слепой пойдёт искать Син Аня, чтобы отомстить, поэтому у него было неспокойно на душе. В это время Лин Юйсю крикнула издалека:
— Пастушок, мы поднимаемся на гору, чтобы собрать фрукты и подготовиться к новому году! Ты идёшь?
— Иди, — улыбаясь, проговорил слепой.
Парень подбежал и обратился к Лин Юйсю:
— Плоды на горе стали демонами, они будут кусаться.
— Бабушка сказала, что на горе есть фрукты, которые ещё не стали демонами, и их можно есть. Просто русалки не особо внимательны, — сказала Ху Лин’эр.
Поднявшись на гору, они увидели много фруктовых деревьев, однако, когда плоды слышали, что те пришли их собирать, то тут же вырвали свои корни и улепётывали, заставив всех безучастно смотреть вслед.
— Ты топчешь меня! — сердито закричала маленькая трава. — Где мои братья?
Убегая без оглядки, все пытались спаси свою жизнь. Среди суматохи они нашли фруктовый сад, упомянутый Сы, где фрукты не превратились в демонов.
Цинь Му откусил кусочек, фрукт оказался очень сладкими и ароматными.
Янь Цзинцзин, Лин Юйсю и Сы Юньсян носили корзины и собирали фруктовый урожай, в то время как Ху Лин’эр, бездельничая на ветвях дерева, просто наминала за обе щёки. Вскоре её животик вздулся, и она, опустив хвосты, расслабленно откинулась.
— Какой ароматный фрукт! — внезапно кто-то проговорил.
Цинь Му обернулся на голос, увидев выходящего из гор и несущего огромный сундук юношу в белом. Затем он достал пару фруктов из корзины и улыбнулся:
— Откуда ты, брат? И куда направляешься?
Поблагодарив и откусив кусок, юноша начал распинаться в похвалах по отношению к плоду, прежде чем перейти к делу:
— Есть аромат крови бога, воистину вкусно. У меня нет постоянного места жительства, я брожу то тут, то там. Мне нужно встретиться с божественным врачом Цинем и попросить его о помощи в лечении моей болезни.
Моргнув, Цинь Му переспросил:
— Божественный врач? Лечение? И чем же ты болен?
Юноша вздохнул и сказал:
— Болезнью смерти.
— Как мне обращаться к брату? — мерцая взглядом, спросил Цинь Му.
Аккуратно зарыв плод в землю, юноша ответил:
— Син Ань.
