Травмы Лин Сяо на этот раз были вызваны его ранениями, полученными в битве между дворцом Милуо и Небесной Столицей.
Несмотря на то, что сила Небесной Преподобной Лин была необычайной и привела к множеству жертву по дворце Милуо, но все же сила Небесной Столицы была намного меньше, чем у дворца Милуо, в конечном итоге дворец Милуо полностью одолел Небесную Столицу.
Фактически, если бы хозяин дворца Милуо сделал свой ход, то эта битва бы закончилась еще в седьмой эпохе, однако после смерти Тианьду, хозяин дворца Милуо не предпринял никаких действий против других членов Небесной Столицы, поэтому произошла война, которая длилась три вселенские эпох.
Для хозяина дворца Милуо все, кто достиг Дао, были его собратьями Дао, и если в этом не было необходимости, то не стал бы убивать их.
Однако несколько молодых мастеров дворца Милуо пострадали в этой войне.
Лин Сяо тащил свое израненное тело за Цинь Му, в надежде остановить его. И хоть в его сердце было некоторое отчаяние, но его боевое намерение было все еще на высоте.
Он не смог остановить золотой корабль в десятой эпохе и не смог победить Цинь Му, и теперь ему уже приходилось волочить свое тяжело раненное тело, чтобы остановить его и не дать, так называемому, святому ребенку появится на свет. Но надежды на это была все слабее и слабее.
Но он должен был преуспеть, несмотря ни на что!
Битва между ними двумя вновь разразилась на реке Хаоса. Цинь Му также получил тяжелые травмы и находился не в лучшем состоянии, чем сам Лин Сяо.
На этот раз они оба действительно рисковали своими жизнями, и ни один из них не желал отступать назад!
Лин Юйсю и Нань Сянь стояли на золотом корабле и наблюдали за ожесточенной битвой с колотящимися сердцами.
В этой битве они оба использовали все свои техники и бились до тех пор, пока их магическая сила не иссякла, прежде чем продолжить сражение уже в ближнем бою. Божественное копье Лин Сяо и Меч Изначального Хаоса Цинь Му сталкивались в молниеносном ближнем бою!
В конце концов, цветок лотоса Цинь Му был изрешечен дырами, его Мировое Дерево было голым, не оставив почти ни единого листа, а его дворец Изначального Хаоса также был поврежден.
Однако травмы Лин Сяо были еще более серьезными. Когда Цинь Му своим ударом отправил его на его же великие всеобъемлющие небеса, то плоды Дао на его дереве Дао почти распались, а ущерб, нанесенный его дворцу Непостижимого Неба, была еще более тяжелым.
В конце концов, Лин Сяо издал громкий рев и неохотно погрузился в реку хаоса.
— Третий брат, в восьмой эпохе ты уже не будешь мне противником, поэтому не утруждай себя! — крикнул Цинь Му.
Выражение лица Лин Сяо было мрачным, но он ничего не сказал, и молча исчез в реке хаоса.
Цинь Му запрыгнул на корабль и вошел в сон, чтобы залечить свои раны, пока Нань Сянь и Лин Юйсю защищали его.
Его травмы Дао медленно заживали, а цвет его лица также стал намного лучше, но его совершенствование не сильно восстановилось. Цинь Му встал и молча посмотрел на реку хаоса.
— Му, если ты не уверен, то давай вернемся. — мягко сказал Лин Юйсю, не в силах больше терпеть его страдания.
Благодаря реке Хаоса Цинь Му мог поддерживать свое совершенствование и способности на пике, но теперь какая-та ужасающая сила подавляла реку хаоса, мешая ему восстанавливать свои силы.
Вероятно, впереди их ждало еще больше испытаний, а если бы у Цинь Му не было сил, то они окажутся в опасности.
— Нет проблем.
Цинь Му слегка улыбнулся и перевел взгляд с реки хаоса на лицо Лин Юйсю:
— Тот, кого третий брат пригласил подавить реку хаоса, должна быть вторая сестра Уцзи.
В животе Лин Юйсю, вокруг плода, время от времени появлялись аномальные образы лотоса бездны руин заката, который иногда то представлял из себя цветочный бутон, то цветок лотоса, внутри которого можно было смутно увидеть лежащего ребенка, соединенного с пуповиной материнского тела.
Время от времени можно было увидеть, как цветок лотоса исчезает, а на его место приходит странный саженец, вокруг которого витало тысячи различных Ци, а под этим саженцем лежал младенец.
Иногда, вокруг младенца появлялись образы вселенной, на этапе её зарождения, а он лежал в центре галактики, окруженный миллиардами звезд.
Нань Сянь была тайно поражена и не осмеливалась ничего сказать.
Когда золотой корабль приблизился к реке хаоса второй эпохи, период родов Лин Юйсю также становился все ближе и ближе, а ребенок в её животе был подобен зверю Таотэ, который без конца впитывал в себя жизненную Ци Изначального Хаоса.
Цинь Му осторожно использовал цветок лотоса и Мировое Дерево, чтобы поглотить энергию разрушения в реке, и смягчить её тиранический эффект, направляя её в тело Лин Юйсю.
Внезапно золотой корабль остановился.
Цинь Му поднял голову и увидел дерево Дао, преграждающее путь золотому кораблю.
— Старший брат.
Цинь Му подошел к носу корабля и поприветствовал первого молодого мастера под деревом Дао, спросив в недоумении:
— Почему старший брат преграждает мне путь.
Старик под деревом вздохнул:
— Младший брат, ты слишком самоуверен, и это негативно скажется на твоем ребенке. Если ты войдешь в первую эпоху и поглотишь силу разрушения первой эпохи, то это уже может оказаться не благословением для твоего ребенка. Не иди дальше, позволь твоему ребенку родиться во второй эпохе, и может быть, в будущем, его невзгоды будут немного меньше…
Цинь Му был слегка ошеломлен. Подумав немного, он поднял голову и улыбнулся:
— Старший брат думает, что я смогу помочь ему противостоять невзгодам?
Первый молодой мастер покачал головой:
— Изначальный Хаос, естественно, обладает способностью противостоять всем бедствиями, но это может быть нехорошо для роста твоего ребенка. Седьмой молодой мастер ведь не стал седьмым молодым мастером в момент своего рождения, не так ли? Ему пришлось пройти долгий процесс роста. Младший брат, что ты думаешь?
Цинь Му на мгновение задумался и сказал с улыбкой:
— Я сделаю так, как говорит старший брат.
Первый молодой мастер больше ничего не сказал, и его одинокое дерево Дао вместе с ним погрузились в реку Хаоса, словно растворяясь и превращаясь в Дао.
Цинь Му легко рассмеялся и покачал головой:
— Сколько бы ты не обучался у Учителя, но как ни посмотри, ты на него не похож.
Нань Сянь тихо спросила:
— Седьмой молодой мастер, чему первый молодой мастер обучился у Учителя? Каждый раз, когда я видела его, мне становилось не по себе, и я не осмеливалась взглянуть на него прямо. Мне всегда казалось, что я вижу Учителя, и он действительно похож на него. Но почему тогда седьмой молодой мастер сказал, что он не похож на учителя?
Цинь Му улыбнулся:
— Он извлек свой урок из смерти Учителя. Сердце Дао Учителя уже умерло и превратилось в ничто. Только в случае с первым молодым мастером, его сердце Дао лишь имитирует смерть, но оно не умерло по-настоящему.
Нань Сянь потеряла дар речи, и выражение её лица было странным:
— «Странно, зачем первый молодой мастер хочет убить свое сердце Дао…»
Но несмотря на то, что первый молодой мастер уже ушел, Цинь Му не воспользовался возможностью войти в первую эпоху, чтобы поглотить энергию бедствия, а позволил кораблю остановиться над рекой хаоса второй эпохи.
Он мог не быть человеком, который держал свое слово, но он чувствовал, что слова первого молодого мастера была очень разумными.
Если бы Цинь Му с самого начала был одаренным сыном небес то, возможно, у него не было бы тех достижений, которые он имеет сейчас!
Его ребенок будет таким же.
Если его ребенок впитает в себе энергию разрушения шестнадцати вселенных и родится слишком совершенным, без каких-либо недостатков, то это не принесет ему пользы, а наоборот, станет его огромным недостатком.
Если бы он был слишком совершенен, то бы умел все, не обучаясь этому. Он бы знал все, но не понимал для чего ему это.
Если у него будут недостатки, то он будет искать возможность исправить их в процессе своего взросления. Он постепенно постиг бы то, что приобрел еще до рождения, что уже было на самом деле хорошо для него.
Более того, если бы он был слишком совершенным, это действительно привело бы к множеству бедствий.
Эти бедствия были когнитивным барьером, вызванным слишком совершенной конституцией тела ребенка, а также завистью и жадностью других людей.
Чем более совершенным он будет, тем больше катастроф обрушиться на его плечи!
Спустя более десяти дней Лин Юйсю наконец родила. Нань Сянь прогнала Цинь Му, помогая Лин Юйсю с родами, пока Цинь Му в тревоге ходил снаружи. Когда внезапно раздался детский крик, сердце Цинь Му, наконец, упало с небес на землю, и он не смог удержаться от громкого смеха, хоть и по его лицу текли слезы.
— Можете входить! — Нань Сянь высунула голову из дворца и помахала рукой.
Цинь Му поспешно вошел и спросил:
— Мальчик или девочка?
— А вы не знаете, мальчик это или девочка? — Нань Сянь с удивлением посмотрела на него.
Цинь Му потер руки и усмехнулся:
— Я никогда не осмеливался посмотреть, чтобы узнать это в самый последний момент…
— Это девочка. — раздался голос Лин Юйсю.
Цинь Му поспешно подошел и улыбнулся:
— Я всегда хотел девочку. Позволь мне обнять её.
Нань Сянь улыбнулась, глядя на пару, которая прижималась друг к другу, и подумала про себя:
— «Значит, седьмой молодой мастер тоже человек. Но ведь в прошлом он был таким безжалостным…»
— Теперь пришла пора навестить Учителя!
Долгое время спустя, Цинь Му вышел из дворца и сказал с улыбкой:
— Учитель, пришло вам время назвать мою дочь!
Золотой корабль наконец прибыл во дворец Милуо, где все еще царила холодная и тихая атмосфера. Цинь Му сошел с золотого корабля, а Лин Юйсю несла свою дочь, пока они вместе шли ко дворцу Милуо.
Нань Сянь на мгновение заколебалась, прежде чем последовать за ними вперед. Она посмотрела на дворец Милуо, и в её сердце бушевали смешанные эмоции:
— «Неужели Учитель действительно мертв? Тогда правильно ли поступают третий и четвертый молодые мастера? Даже Учитель потерял уверенность в своих идеалах…»
Она последовала за Цинь Му и Лин Юйсю к входным дверям Дворца Милуо. Цинь Му постучал в дверь, и та открылась, раскрывая внутренности дворца, заполненные густой пурпурной Ци. Нань Сянь тайном заглянула внутрь, но ничего не увидела.
Цинь Му и Лин Юйсю вошли внутрь, а затем Нань Сянь стиснула зубы и последовала за ними во дворец Милуо.
— У Ученика появилось будущее, поэтому я привел сюда вашего пра-ученика, чтобы засвидетельствовать мое почтение к Учителю.
Цинь Му поклонился и сказал:
— Учитель, пожалуйста, назовите мою дочь.
Нань Сянь подняла голову и увидела дерево Дао, на котором висело шестнадцать плодов Дао. Это было дерево Дао хозяина дворца Милуо, а под этим деревом сидел скелет в позе лотоса.
Нань Сянь почувствовала огромную скорбь в своем сердце, и не смогла удержаться от того, чтобы опуститься на колени и распростереться на земле.
Хозяин дворца Милуо, Учитель и наставник каждого живого существо в шестнадцати вселенных, действительно был в таком состоянии, как говорил Цинь Му.
Внезапно раздался голос хозяина дворца Милуо:
— Позволь мне взглянуть на ребенка.
Лин Юйсю на мгновение заколебалась, а Цинь Му кивнул вбок, и лишь тогда Лин Юйсю набралась смелости, чтобы подойти к скелету под деревом Дао и поднести к нему ребенка.
Скелет протянул руки и взял ребенка, и долго смотрел на него, опустив голову.
— Отлично…Возможно, у будущего появится шанс…
Скелет вернул ребенка Лин Юйсю, и она немедленно отнесла ребенка назад, опасаясь, что скелет потревожит ребенка.
Раздался голос хозяина дворца Милуо, и в его голосе было некоторое удивление, когда он сказал:
— Ты привел в этот мир хорошего ребенка…. Очень хорошо, очень хорошо… Когда-то я рассчитал, что в будущем не будет никакой жизни, что все раствориться в пустоши… Но возможно, у этой девочки будет шанс выжить…
— Она родилась, перенеся крещение энергией разрушения, и несет в себе жизненную силу пятнадцати вселенских эпох. Возможно, в будущем у неё может быть возможность превратиться в пустошь.
Хозяин дворца Милуо сказал:
— Я дам ей слово «Лин» и слово «Цзюнь». Пусть она принесет с собой духовность прошлых вселенных и станет камнем мироздания семнадцатой эпохи.
— Цинь Линцзюнь?
Цинь Му был очень счастлив, и Лин Юйсю также была довольна, подумав про себя:
— «Он очень внимателен к выбору имени, и решил оставить ей и мою фамилию моей семьи Лин»
— Теперь ты можешь возвращаться. Будь осторожен на обратном пути. — сказал Хозяин дворца Милуо.
Цинь Му был слегка ошеломлен и почувствовал, что в словах хозяина дворца Милуо был куда более глубокий смысл.
Возможно, обратная дорога не будет такой же успешной, как и дорога сюда.
