Лан Юйтянь покинул золотой корабль с меланхолией в сердце.
Сюй Шэнхуа также испытывал много чувств. Жизнь Императрицы была легендарной, и, хотя её действия были позорными, но её история будет навсегда запечатлена в мифах этой вселенной.
Эпоха, принадлежащая Императрице и десяти небесным преподобным, прошла.
Из десяти небесных преподобных остался лишь Небесный Император Хао.
Они вдвоем не успели впасть в раздумья и сразу же отправились в ту сторону, где Небесный Император Хао пытался запечатлеть свое Великое Дао в Абсолютной Пустоши. Он уже достиг критического этапа в достижении Дао во второй раз, поэтому они должны были всеми силами не позволить ему сделать это, несмотря ни на что!
Несмотря на то, что Небесный Император Хао был довольно слаб, он все равно оставался первоклассным гением. Он потерпел сокрушительное поражение от рук Небесного Преподобного Юня и Цинь Му, но ему нельзя было давать третий шанс на возвращение!
Если бы Небесный Император Хао сумел бы вновь возродить свое сердце Дао, то он стал бы чрезвычайно устрашающим противником!
Неподалеку от них происходила битва между Шан Цзюнем, Небесной Преподобной Юэ, Цзян Байгуем и Мастером божественного зала Благополучия, и она также достигла критического периода.
Цзян Байгуй использовал свой Великий Небесный Дворец, чтобы подавить тело мастера божественного зала Благополучия. Когда Шан Цзюнь взмахнет своим ножом, он расколет её божественный зал на части, так что ей нужно было уклониться!
Красное пламя вспыхнуло над её головой, когда огромный исконный дух вырвался наружу, отправляя Цзян Байгуя в полет. Однако было уже слишком поздно. Свет ножа Шан Цзюня пронесся мимо её левой ноги, и в тот момент, когда она переместилась на определенное расстояние, она опустила голову и увидела, что её левая нога была отрезана, и стояла внутри её божественного зала.
— Шан Цзюнь! Чертов демон, отцепись от меня!
Мастер божественного зала Благополучия стиснула зубы, и божественный зал вспыхнул светом Дао, сталкиваясь с Шан Цзюнем, а её дерево Дао двинулось к Цзян Байгую!
Бум!
Мерцающие лучи света ударили во все стороны, из-за чего даже Лан Юйтянь и Сюй Шэнхуа, находившиеся вдалеке, потеряли равновесие.
Они вдвоем обернулись и увидели, что божественный зал Благополучия разделен на две половины, а огромное дерево Дао мастера божественного зала фактически образовало лес из десятков тысяч деревьев Дао!
На одной из половин божественного зала стоял Шан Цзюнь. Его тело было покрыто кровью, и он обильно кровоточил, а на другой половине на одной ноге стояла мастер божественного зала с ужасающей раной от ножа на лице.
Небесная Преподобная Юэ вскрикнула и заиграла на цитре, пытаясь взломать божественное искусство мастера божественного зала и вытащить Цзян Байгуя из леса деревьев Дао.
Цзян Байгуй находился в плохом положении, и большая часть его божественных залов и небесных дворцом были на грани разрушения.
Он был экспертов в Дао после начала, а его совершенствование и магическая сила были несравненно богаты. К тому же его техники Дао не входили в рамки предыдущей системы совершенствования и, можно сказать, были новыми.
Когда мастер божественного зала сталкивалась с его атаками, она зачастую не могла пробиться через них.
Однако, Цзян Байгуй все равно был серьезно ранен ей, так как он попросту не мог восполнить такой огромный разрыв в совершенствовании.
Небесной Преподобной Юэ не удалось вскрыть лес деревьев Дао за короткий промежуток времени и, будучи встревоженной за судьбу Цзян Байгуя, она довела свою магическую силу до предела.
Ветвь персикового дерева вылетела из её рук и упала в лесу деревьев Дао. Как только ветвь приземлилась на землю, она сразу же начала прорастать в персиковый лес, и цветы персика начали разлетаться во все стороны, накрывая лес деревьев Дао.
Цзян Байгуй следовал за цветками персика и продолжал углубляться в лес деревьев Дао. Всевозможные цепи Дао переплетались между собой и атаковали его, пока он продолжал пробираться вглубь.
Небесная Преподобная Юэ помогала ему, и они вдвоем пробирались через божественное искусство мастера божественного зала, и Цзян Байгуй был все ближе и ближе к разрубленному божественному залу.
Мастер божественного зала Благополучия смотрела на свой божественный зал, который теперь был разделен надвое, и с мрачным лицом сказала:
— Учитель однажды сказал мне, что в этом мире лишь крайне незначительное количество людей способны использовать свое Дао, чтобы сформировать божественный зал. Божественный зал превосходит как дерево, так и плод Дао, и является новым путем. Дерево и плоды Дао — всего лишь имитация мирового дерева, однако божественный зал — это вершина жизни практика Дао, идеал его сердца Дао и вселенная в его душе. Божественный зал — это священная земля практика Дао.
Шан Цзюнь поднял свой нож, в то время как раны на его теле безостановочно кровоточили. Сила божественного зала Благополучия почти разрушила все кости в его теле. Однако, в конце концов, он был практиком Дао и использовал свою магическую силу, чтобы удерживать свое тело от краха.
В шестнадцатой эпохе он получил и более серьезные травмы, чем эта, поэтому он был совершенно спокоен.
Его взгляд упал на одну ногу мастера божественного зала Благополучия.
Другая нога уже была отрезана им, а травма Дао вызывала у женщины кровотечение.
— Учитель обучил меня высшей технике, но моего понимания было недостаточно, и я так и не смогла полностью овладеть ею. Тот самый божественный зал, о котором говорил Учитель, был дворцом, сформированным из Великого Дао, наподобие Верховного Дворца, Безграничного Дворца или дворца Непостижимого Неба. Он хотел, чтобы мы шли своим собственным путем, чтобы мы вносили изменения в его учения и шли по пути, по которому не мог идти он сам. Он хотел, чтобы мы стали молодыми мастерами, которые могли бы взять на себя ответственность за его дела, стать его друзьями Дао, и чтобы мы поддерживали друг друга в нашем движении вперед. Однако я не могу сделать этого.
Она тяжело вздохнула и выровняла дыхание, продолжив говорить хриплым голосом:
— Все, на что я способна, так это сделать один шаг вперед под его руководством. Этот шаг уже является моим пределом, и я способна стать лишь одним из семидесяти двух мастеров божественных залов.
Улыбка появилась на её лице:
— Учитель однажды сказал мне, что у меня слишком вспыльчивый характер, и посоветовал дважды думать, перед тем как действовать. Он сказал, что у меня очень красивая и чистая улыбка, поэтому он дал мне имя Дао — Счастье. Он надеялся, что я буду чаще улыбаться, когда буду впадать в гнев, и что моя улыбка поможет мне избавиться от моей импульсивности. Он надеялся, что я смогу продолжать улыбаться и сохранять чистоту своего сердца Дао. С тех пор, как я начала совершенствоваться, как он и ожидал, я стала чаще улыбаться, глядя на мирские дела, и стала делать меньше глупостей.
Шан Цзюнь равнодушно сказал:
— Твоя улыбка действительно очень красивая.
Звук цитры начал доноситься до её ушей из леса деревьев Дао. Смутные очертания Цзян Байгуя и Небесной Преподобной Юэ начали появляться в его глубинах.
Персиковый лес распространялся все дальше и дальше, охватывая все большую территорию.
Мастер божественного зала Благополучия выдохнула полный рот мутного воздуха, но вместе с этим из её горла хлынула свежая кровь. Она медленно опустила свою ногу и наклонилась, в то время как улыбка с её лица медленно исчезла:
— Учитель также сказал, что когда я больше не буду улыбаться, то это время будет для меня самым опасным. Опасность будет грозить не только моему врагу, но и мне самой, потому что, когда я перестану улыбаться, я перестану задумываться над своими поступками.
Позади неё вспыхнули слои области Дао!
Шан Цзюнь крепко сжал свой нож, а его тело также медленно опустилось.
Тридцать шесть небес области Дао Убийства сформировались под его ногами. Все его тело напряглось, а его мышцы сжались, словно пружины!
Они вдвоем собирались с силами!
Взгляд мастера божественного зала Благополучия был твердо прикован к Шан Цзюню, и она сказала тихим голосом:
— Шан Цзюнь, ты лично уничтожил шестнадцатую вселенную, которая взрастила тебя, а затем сошел с ума во время бедствия, начав убивать тех, кто достиг Дао. Первый молодой мастер мог пожалеть тебя жизни, но я не стану!
БУМ!
Её фигура прыгнула вперед, и божественный зал, разделенный на две части, внезапно вспыхнул светом, расщепляясь в этом свете. Она сурово сказала:
— Дао способно сформировать божественный зал, и оно же способно разрушить его! Сегодня я использую свое Дао, чтобы отправить нас обоих на тот свет, гребанный дьявол!
В этот момент её боевое намерение достигло своего пика!
Если бы она захотела сбежать, то даже Небесная Преподобная Юэ не смогла бы удержать её, но она осталась и решила сразиться насмерть с Шан Цзюнем!
Мастер божественного зала Благополучия, казалось, имела в своем сердце убеждения, которые поддерживали её. Она хотела остановить Шан Цзюня и остальных и использовать их жизни для ускорения прибытия практиков Дао из дворца Милуо.
У каждого из присутствующих были свои идеи и убеждения. Небесная Преподобная Юэ имела свои убеждения, и Цзян Байгуй тоже имел свои собственные. Шан Цзюнь ничем не отличался от них. Их убеждения позволяли им достигать своих целей и бросать вызов тем, кто сильнее.
Мастер божественного зала Благополучия также имела свои убеждения.
Её убеждения основывались на принципах дворца Милуо. Именно благодаря этим принципам дворец Милуо стал священной землей в сердцах тех, кто достиг Дао за последние шестнадцать эпох.
Ради дворца Милуо каждый из них был готов пройти через огонь и воду и противостоять любому врагу.
Несмотря на то, что хозяина дворца Милуо больше не было рядом, пока его идеалы оставались живы, дворец Милуо не распадется.
В её сердце, идеалы дворца Милуо никогда не были ошибочными. Идеалы хозяина дворца Милуо никогда не были ошибочными. В её глазах, неправы были те, кто порицал дворец Милуо!
И как член дворца Милуо, как одна из семидесяти двух мастеров божественных залов, она будет защищать идеалы дворца Милуо!
Даже если для этого понадобиться отдать свою жизнь!
Шан Цзюнь смотрел на неё не моргая, и в тот момент, когда она приблизилась к нему, его нож встретил её!
У каждого из них было то, что они хотели защитить.
Шан Цзюнь в свое время хотел защитить жизни шестнадцатой вселенной и ради их мирной и процветающей эпохи, он был готов убивать столько, сколько потребовалось бы. Он хотел убить всех тех, кто воровал жизнь шестнадцатой эпохи, всех тех, кто достиг Дао!
Однако он потерпел неудачу.
Когда он достиг Дао, чтобы заполучить силу, необходимую для достижения своей цели, он стал главным виновником, по чьей вине Абсолютная Пустошь не выдержала и разрушилась, лишая жизни тех, кого он хотел защитить.
С тех самых пор, его сердце Дао не могло восстановиться.
Такие ошибки невозможно было исправить.
Однако после встречи с Цинь Му его сердце Дао вновь обрело прежнюю остроту, и он нашел свои собственные идеалы.
Он не сумел защитить живых существ шестнадцатой эпохи и стал величайшим грешником своей вселенной, но в семнадцатой вселенной также были живые существа. Он никогда не позволит трагедии повториться вновь и не допустит прошлой ошибки!
Какими бы благородными не были идеалы дворца Милуо, какими бы экстравагантными их цели ни были, они все равно будут жуками этой вселенной!
Он должен был защитить эту вселенную.
Они столкнулись в небе. Мастер божественного зала Благополучия контролировала распадающийся божественный зал, и бесчисленные цепи Дао вплетались в тело Шан Цзюня. Она закричала:
— Ты отправляешься со мной!
Бум! Бум! Бум!
В теле Шан Цзюня один за другим раздавались взрывы, когда его тело и исконный дух пронизывались дырами. Его сила быстро уменьшалась, но его убийственное намерение достигло своего беспрецедентного пика!
Безграничное убийственное намерение сгустилось, превращаясь с неостановимый удар!
Человек и небеса стали едины, и нож Шан Цзюня опустился вниз.
Этот удар разрушил все Великое Дао мастера божественного зала Благополучия и её цепи Дао были разбиты светом ножа.
Однако её последние капли магической силы превратились в удар, пронзивший мозг Шан Цзюня.
Бум!
Лес деревьев Дао внезапно рухнул, а дерево Дао мастера божественного зала распалось. Цзян Байгуй и Небесная Преподобная Юэ бросились вперед, и высвободили все виды божественных искусств. Перед тем как божественные искусства Цзян Байгуя и Небесной Преподобной Юэ поразили её, она собрала всю свою оставшуюся силу и её палец указал на переносицу Шан Цзюня, превращаясь в её последнюю атаку.
Шан Цзюнь упал на спину, а его тело, исконный дух были практически разрушены.
— Ха-ха-ха!
Мастер божественного зала Благополучия стояла на одной ноге и громко смеялась:
— Шан Цзюнь, раз я сказала тебе, что я отправлю на тот свет нас двоих, то нехорошо мне будет отказываться от своих слов, и бросить тебя на пол пути. Какая жалость…
Она посмотрела на Небесную Преподобную Юэ странным взглядом:
— … что я не смогла забрать тебя с собой. Я в очередной раз подвела четвертого молодого мастера…
Её голова раскололась, и кровавая линия протянулась от её лба до промежности.
Небесная Преподобная Юэ хотела убить её, но остановилась, когда увидела эту кровавую линию.
Цзян Байгуй подлетел к Шан Цзюню и применил божественное искусство неизменного вещества. Он сказал:
— Мое божественное искусство неизменного вещества не так хорошо, как у второго старшего брата. Оно лишь немногим сильнее, чем у старшего брата Вэй Суйфэна. Я не знаю, смогу ли я защитить Шан Цзюня, когда он в таком положении.
— СУЧИЙ ЕРЕТИК!
Мастер божественного зала Благополучия издала пронзительный крик, кинувшись на Цзян Байгуя. Однако в этот самый момент, убийственное намерение, вошедшее в её тело, взорвалось, разрывая её на куски!
Со смертью мастера божественного зала Благополучия, дворец Милуо лишился еще одного мастера божественного зала.
