Все выглядели так, словно столкнулись с великим врагом. Почти каждый из жителей деревни был захвачен первым молодым мастером!
Первый молодой мастер был похож на старое чудовище, которому нечего было делать. С тех пор, как он последовал за хозяином дворца Милуо, он следил за всеми, кто не служил дворцу Милуо. Если бы человек был хоть немного неосторожен, то первый молодой мастер ловил и запечатывал его.
В лесу каменных обелисков было бесчисленное количество каменных обелисков, и в каждом их них находился практик Дао. Среди них было огромное количество людей который просто не выдержали этого и уже давним-давно превратились в пепел внутри обелисков.
Но первый молодой мастер все еще беспокоился. До того, как Цинь Му пришел сюда, он даже посадил здесь свое дерево Дао, а его глаз обратился солнцем на небе, наблюдая за этим место день и ночь. Он не расслаблялся ни на день.
И только когда Цинь Му пришел сюда и раскрыл восьмое дерево Дао, они узнали, что первый молодой мастер на самом деле шпионил за ними все это время!
После этого, дерево Дао и глаз первого молодого мастера исчезли.
— Бесстыдный! — закричала девочка.
— Если у тебя хватит смелости, то спустись сюда и сразись со своим дедушкой, Чжу Саньтуном, один на один! — выкрикнул Чжу Саньтун.
Лицо первого молодого мастера в небе было совершенно без эмоциональным.
Убийственное намерение старика возросло, когда он посмотрел на небо и сказал:
— Да пошли эти титулы к черту! Чжи Цзунь! Твои руки могут достать до небес, но ты не непобедим! Тогда мы с тобой были равны, и если бы я не взял на себя инициативу быть подавленным тобой, то смог бы ты вести себя таким наглым образом!?
В этот момент лицо первого молодого мастера начало пускаться все ниже и ниже, словно он наклонялся, чтобы посмотреть на них. Однако от такого давления их скальпы онемели. Словно сами небеса начали давить на них.
Они находились в заключении уже слишком долго, и их совершенствование уже не было таким сильным, как раньше. По мере течения времени первый молодой мастер становился все сильнее и сильнее, и они больше не были достойны быть его соперниками.
Когда это давление достигло своего пика, немногие из них, наконец, не смогли больше сдерживаться и собирались атаковать. Внезапно лицо первого молодого мастера прижалось к вершине леса каменных обелисков, а затем сжалось и упало вниз.
Свист –
Чжу Саньтун первым потерял контроль над своим телом. Он не мог не полететь назад, со свистом вернувшись в свой каменный обелиск.
Он боролся и ревел внутри, но не мог издать ни звука.
Шуа! Шуа! Шуа!
Мелькнули лучи света и девочка, женщина, и старуха также полетели в каменные обелиски одна за другой.
Первый молодой мастер, Чжи Цзунь, вышел из леса каменных обелисков. Цинь Му поместил один из каменных обелисков на золотой корабль, чтобы первый молодой мастер не мог активировать массив подавления, но тот поступил также, как и Цинь Му, и превратил свое тело в каменный обелиск, восполнив пропажу.
Старик был в ярости, и его тело дрожало под подавлением леса каменных обелисков. Он хотел сделать ход, но его совершенствование уже было полностью подавлено.
— Чжи Цзунь, ты не смеешь сразиться со мной? — он заслонил собой Цинь Му и прошипел, смотря на первого молодого мастера кроваво-красными глазами.
— Старый Монстр, Дун Ян, когда ты взял на себя инициативу быть подавленным мной в этом месте, ты перестал быть моим соперником.
Первый молодой мастер поднял ладонь и осторожно надавил ею, на старика, отправляя того в обелиск.
Его спина уже погрузилась внутрь, но руки и ноги продолжали цепляться за поверхность обелиска:
— Если у тебя есть навыки, то сразись со мной! Что это бред собачий, атаковать калеку?!
Первый молодой мастер ничего не сказал, поднял ладони. С грохотом ноги и руки Дун Яна были вдавлены в каменный обелиск.
Пятеро из них находились внутри каменных обелисков и наблюдали за тем, как первый молодой мастер приближался к Цинь Му. Их лица были полны горя, гнева и отчаяния.
Для калеки и так было нелегко заполучить шанс на возрождение, но прибытие первого молодого мастера разрушило эту надежду.
Первый молодой мастер предстал перед Цинь Му, и его совершенствование также было подавлено лесом каменных обелисков. Страна снов также медленно исчезла.
Он открыл глаза:
— Старший брат, разве ты не говорил, что не будешь предвзято относиться ко мне, а также к третьему и четвертому брату? Если ты пообещал вести себя беспристрастно, то почему ты появился здесь и сейчас, чтобы остановить меня?
Первый молодой мастер сел перед ним, а его взгляд остановился на калеке и гробу:
— Я не буду относиться предвзято к тебе или к этим двоим. Однако тебе не следует пытаться возродить Тианьду.
Цинь Му был озадачен и сказал:
— Старший брат, пожалуйста, просвети меня.
— Учитель убил Тианьду без всякого эгоизма. Это было последствием действий Тианьду. Великое Дао Неба и Земли — это беспристрастный артефакт, никому не принадлежащее естество. Дао не поддерживает тебя только потому, что ты культивируешь Дао, и Дао не игнорирует тебя только потому, что ты неизвестный человек. Однако, когда Тианьду открыл новую вселенную, заново создав Небо и Землю, то некогда общая вещь, принадлежавшая каждому живому существу, такая как Дао, стала частной, оказавшись в руках Небесной Столицы.
Первый молодой мастер неторопливо сказал:
— Ты не был в седьмой вселенной и не знаешь, какая ситуация царила в этой эпохе, поэтому тебе простительно сочувствовать Тианьду. В седьмой эпоху, когда Небесная Столица заново открыла Небо и Землю, то Великое Дао перестало принадлежать всем, а стало частной вещью, принадлежавшей лишь тем, кто открыл новую вселенную. Люди Небесной Столицы должны были развивать свое Дао в этот момент, но они контролировали Великое Дао Неба и Земли и могли делать все, что захотят. И ты должен понимать, что нет недостатка в тех людях, которые жаждут всевластия и вседозволенности.
Цинь Му поднял брови и сказал:
— Разногласия между Учителем и Тианьду были спровоцированы стариком Уя. Что касается того, как возник титул Еретиков, то старший брат должен знать об этом куда больше, чем я.
— Каким существом является наш учитель? Влияние старика Уя на него было в лучшем случае ограниченным. Предел его воздействия — это лишь подтверждение одной из точек зрения учителя. Старик Уя слишком самовлюблен из-за благословления мирового дерева, и переоценивает себя, но в сердце Учителя он не такая уж и важная фигура.
Первый молодой мастер неторопливо сказал:
— Небесная Столица несла в себе самые разные учения, и там было много людей, чья мораль была испорчена, в той или иной степени. Люди, которые открыли Небо и Землю, могли приватизировать свое Великое Дао. Их симпатия и неприязнь решала судьбы людей. Если они симпатизировали кому-то — они могли даровать ему совершенствование и силу, а если кто-то вызывал их гнев — то они забирали его сила, превращая того в беспомощного калеку. Если кто-то из их фаворитов будет вести себя достаточно хорошо, то он мог с легкостью донести на другого человека, чтобы его жители Тианьду забрали силу у одного человека, и передали её другому. Вся история седьмой вселенной — это сущий беспорядок, и кроме жителей Небесной Столицы, никто больше не достиг Дао. Учитель пытался договориться с Тианьду и трижды отправлялся к нему на переговоры. Все эти три раза я следовал за учителем.
Цинь Му нахмурился.
Он мало что знал о разногласиях между Небесной Столицей и дворцом Милуо. Теперь, когда он услышал историю от первого молодого мастера, он понял, что все было гораздо сложнее, чем он себе представлял.
— Учитель трижды приезжал в Небесную Столицу на переговоры. Он пришел обсудить ситуацию и попросить совета у друзей Дао, надеясь убедить Тианьду отказаться от своей первоначальной идеи. Однако, когда учитель прибыл в Небесную Столицу, все что он встретил — это насмешки и оскорбления со стороны тех, кто открыл седьмую вселенную. Лишь холодный и неблагодарные глаза смотрели на него.
Первый молодой мастер сказал:
— Каким человеком является Учитель? Он тот, кто достиг Дао в первую эпоху, а в течении следующих пяти эпох брал на себя инициативу войти в мир, передавая знания и учения, надеясь, что обретет больше друзей Дао. Кто в Небесной Столице не получил наставлений от него для своего дальнейшего совершенствования. Однако они осмелились открыто унижать учителя, забыв обо всем, что он для них сделал. Учитель относился ко всем провокациям так, как будто они были для него ничего и это его не волновало. Три визита, но Тианьду каждый раз отвергал Учителя, и ничего не сделал с провокациями со стороны жителей Тианьду.
Цинь Му посмотрел на калеку рядом с ним и слегка нахмурился.
— Но в то время у Учителя не было никаких намерений убивать Тианьду. Он решил, что Тианьду самостоятельно извлек урок из того, что он сделал в седьмой эпохе, и больше не предпримет подобных попыток. Позже, когда седьмая вселенная показала признаки коллапса, он увидел, как жители Небесной Столицы в очередной раз приготовились открыть вселенную своими руками.
Первый молодой мастер сказал:
— В то время Учитель решил, что он не допустит одну и ту же ошибку в восьмой эпохе. Он ушел в уединение на тысячи лет, и после того, как он вышел из уединения, учитель убил Тианьду и приказал мне спрятать его труп здесь.
Первый молодой мастер поджал губы и сказал:
— Но даже в этом случае, учитель не доходил до крайности. Если бы он сделал, то еретик по имени Линг не смогла бы спасти исконный дух Тианьду. Учитель намеренно оставил Тианьду шанс стать Тай И в семнадцатой эпохе. Более того, учитель даже отправил Тай И в бедствие четвертой эпохе, давая ему шанс на возвращение. Могу я спросить у тебя, седьмой брат, кто в мире еще обладает таким сердцем и широтой ума?
Цинь Му замолчал.
Он не обладал такой широтой ума.
Если бы это был он, то он бы наверняка избавился от проблемы на корню и не дал бы Тианьду ни единого шанса на спасение.
Первый молодой мастер также не был подобным человеком.
Следовательно, первый молодой мастер подавил Тай И после смерти сердца Дао хозяина дворца Милуо. Более того, он заключил Тай И в гроб погребения Дао и закрыл его в своем дворце.
Единственным человеком, который обладал такой широтой ума, был хозяин дворца Милуо, человек, которого бесчисленное количество людей называли учителем.
— Я не усложнял тебе задачу, когда ты спас Тай И. Я позволил тебе спасти его, ведь учитель уже дал ему шанс, и я не могу отнять его.
Первый молодой мастер на мгновение замолчал, прежде чем сказать:
— Ты хочешь спасти Тианьду, чтобы Тай И и Тианьду стали одним целым, но я не могу позволить тебе этого. Хаос, я не буду сражаться с тобой, но позволь мне задать тебе только один вопрос.
Цинь Му взял себя в руки и поклонился:
— Старший брат, пожалуйста, спрашивай.
— Раны Тианьду зажили, Тай И слился и Тианьду, и мастер Небесной Столицы, Тианьду, вернулся к жизни. Подумал ли ты о последствиях подобного поступка?
Первый молодой мастер сказал:
— Небесная Столица разрушена, но не мертва. Она прячется в темных углах, ожидая своего часа. Когда Тианьду воскреснет, это уже не будет битвой между тобой, Цзы Сяо и Лин Сяо, и будет битвой между дворцом Милуо и Небесной Столицей. Без учителя, никто больше не сможет подавить Тианьду, и никто не сможет подавить Небесную Столицу. Ваша семнадцатая эпоха, готовы ли вы приветствовать возвращение Небесной Столицы?
Цинь Му несколько раз вздрогнул, и его волосы встали дыбом.
Первый молодой мастер встал и поднял руку, чтобы указать на каменные обелиски в лесу:
— Все практики Дао, которые подавлены в этих каменных обелисках — чрезвычайно злые и порочные люди. У каждого из них есть причина быть запечатанным здесь. Сюда входят Шан Цзюнь, которого ты спас, старый монстр Дун Ян и даже Чжу Саньтун! Никто из них не является невиновным!
Его взгляд остановился на калеке позади Цинь Му:
— Он ничем не отличается от других.
Цинь Му встал и посмотрел на калеку и на гроб Тай И. Ему было трудно принять решение.
— Старый седьмой, ты не способен контролировать Тианьду, и ты также не способен контролировать Небесную Столицу.
Фигура первого молодого мастера медленно начала подниматься все выше и выше, постепенно сливаясь с небом этого мира. Его голос донесся издалека:
— Если ты освободишь его, то выпустишь наружу чудовище, который уничтожит всю вселенную! Принимай решение сам!
Его фигура исчезла, и ужасающая подавляющая сила тоже бесследно испарилась.
Вскоре после этого старый монстр Дун Ян, Чжу Саньтун и остальные выбрались из каменных обелисков. Они увидели Цинь Му, ходящего вокруг гроба Тай И и калеки. Он был в оцепенении и, казалось, был совсем не в себе.
— Я все еще не седьмой молодой мастер!
Они услышали, как Цинь Му бормотал про себя:
— Если я стану седьмым молодым мастером, у меня не будет так много забот…
Спустя долгое время Цинь Му остановился и взял гроб Тай И, прежде чем развернуться и уйти.
— Седьмой молодой мастер! — девочка громко закричала, а её голос был полон сомнения.
Цинь Му взмахнул правой рукой и исчез в лесу каменных обелисков:
— Я все еще не седьмой молодой мастер. Седьмой молодой мастер не будет полагаться на кого-либо. С этого момента я решил, что буду полагаться лишь на свои силы. Прощайте, когда я смогу отличить добро от зла и буду обладать возможностью контролировать ситуацию в будущем, мы встретимся снова!
