Пока золотой корабль продолжал лететь к своей цели, вокруг него вращались светлые пятна, которые были мгновенно затянуты на палубу корабля. Это были божественные оружия Лан Юйтяня, которые выглядели точно также, как и он.
Изначально он использовал их, чтобы отыскать жертвенный алтарь, но теперь, когда он уже отыскал то что нужно, он вернул к себе все божественные оружия, чтобы помочь себе в предстоящей битве.
Среди них троих, его совершенствование было самым слабым, намного уступая Шан Цзюнь и Цинь Му.
Однако его фундамент был самым надежным. Можно было сказать, что Лан Юйтянь был одним из тех немногих людей в мире, которые имели чрезвычайно стабильную основу Дао, и в дополнение к золотому кораблю, и десяткам единиц божественного оружия, хоть ему и грозила опасность в этой битве, но его нельзя было назвать беспомощным.
Скорость золотого корабля становилась все быстрее и быстрее, и вскоре он покинул территорию Вечного Мира, приближаясь к границе Первобытного Мира, где перед ним возникло место под названием Форт Летающего Колеса.
Первобытный мир можно было назвать самым процветающим миром во вселенной, однако Вечный Мир поглотил большую часть рабочей силы и ресурсов Вечного Мира. Чем дальше от Вечного Мира находилось место, тем меньше оно имело шансов на развитие.
Форт Летающего Колеса был именно таким местом.
Причина, по которой это место имело подобное название, заключалось в том, что здесь было шесть небес, которые образовывали форму колеса в небе на границе Первобытного Мира. Между ними были звезды, которые образовывали яркие цепи между шестью небесами.
Во время эпохи дракона Ханя, Багрового Света и Высшего Императора, здесь находились древние крепости. Небесный Дворец использовал это место для охраны Первобытного Мира и также в роли плацдарма. В случае восстания, армии Небесного Дворца не понадобиться много времени, чтобы подавить его.
Однако в конце эпохи Высшего Императора — это место оказалось заброшено, и в эпоху Императора Основателя Янь Юньси и Бай Юйцин провели здесь битву. Янь Юньси в то время маскировалась под мужчину, и была Небесным Наставником Цзы Си. Она была опытна в различного рода построениях и массивах, и две женщины использовали свои знания и навыки, чтобы проверить друг друга. В конце концов, Янь Юньси потерпела поражение, однако с тех пор Бай Юйцин влюбилась в «Цзы Си» и они даже обменялись жетонами любви.
В то время можно было сказать, что Небесный Дворец был самым открытым за всю свою историю. Силы эпохи Императора Основателя взаимодействовали с силами Небесного Дворца, поэтому последние не так уж и сопротивлялись реформе.
Однако после битвы Янь Юньси и Бай Юйцин, форт Летающего Колеса был полностью заброшен, так как после их сражения здесь осталось слишком много массивов различных размеров, делая это место настоящим минным полем, где неверный шаг мог означать смерть. Естественно, что никто больше не приходил сюда.
Узоры бесчисленных массивов и построений переплетались друг с другом, и их сила не угасла даже спустя двадцать четыре тысячи лет.
В этот момент в форте была активирована огромная формация, которая превратила обширную местность в настоящий лес. Деревья были густыми, и каждое из них было живым существом, которое могло прятаться под землей, и использовать свои корни и ветви словно мечи и ножи, убивая невнимательных людей.
Но среди этих десятков тысяч деревьев выделялось одно чрезвычайно высокое дерево, которое возвышалось над остальными. Это высокое и очень старое дерево на самом деле имело форму человека!
Крона дерева была небольшой и выглядела как растрепанные волосы уродливого человека, его ствол был очень большим, и сильно контрастировал с небольшой головой.
Вокруг этого странного дерева повсюду кружили древесные великаны всех размером.
Здесь все казалось совершенно нормальным. В конце концов, Янь Юньси и Бай Юйцин обладали удивительными достижениями в Дао построений, и использовали всевозможные виды для атаки. Форт был переполнен подобными построениями.
В непосредственно этой формации содержалось искусство вызова духов. Эта техника не была уникальной божественной способностью, присущей женщинам Западных Земель. Истинный Небесный Дворец Западных Земель берет свое начало из Небесного Дворца.
А само искусство вызова духов также не принадлежало Небесному Дворцу, а являлось результатов реформы эпохи Императора Основателя. В этом форту была не одна подобная формация.
Это дерево мало чем отличалось от других, разве что было просто слегка больше. Однако, если присмотреться, то можно было увидеть, что структура этого дерева полностью отличалась от других деревьев.
Это дерево не было образовано в результате деятельности массива. Вместо этого это дерево словно было вырезано из очень маленьких рун, словно прекрасное изделие, прошедшее бесчисленные годы крещения и закалки.
На его поверхности можно было даже увидеть следы, оставленные бедствием разрушения вселенной!
Это были следы, оставленные Хаотической Ци бедствия, нанося непоправимые шрамы этому телу.
Мастер одного из семидесяти двух божественных залов дворца Милуо, божественного зала Одинокого Ветра. Хотя его тело не было таким древним, как у Лингуань Гун Чжу, но это все равно было немаловажным делом!
Что было еще более ужасающим, так это то, что его плод Дао и он сам спустились в эту вселенную в одно время!
Но этот плод Дао отличался от других, и фактически висел на кроне его дерева, над головой этого древесного человека.
Мастер божественного зала Одинокого Ветра был девиантом, который достиг Дао. Божественное дерево, которое культивировало бесчисленное количество лет, прежде чем стать богом, а затем, пройдя через все виды испытаний и невзгод, прошло тернистый путь и оставило клеймо своего Великого Дао в Абсолютной Пустоши, став практиком Дао.
Этот путь Дао можно было назвать уникальным, и даже легендарным. Когда он стал практиком Дао, даже хозяин дворца Милуо был шокирован, и лично навестил его, дав совет:
— Друг Дао, вместо того, чтобы, сформировать свое дерево Дао в Абсолютной Пустоши, тебе лучше поместить свое собственное дерево, и стать своим деревом Дао. Твой путь действительно уникален, поэтому не упусти эту возможность.
Мастер божественного зала Одинокого Ветра получил личное руководство от хозяина дворца Милуо и обрел просветление. Затем он использовал свое тело как дерево Дао и полагался на Абсолютную Пустошь, чтобы стать уникальным практиком Дао.
Его физическое тело было деревом Дао, а его плод Дао висел на его голове. Опасность, с которой он столкнулся во время бедствия разрушения вселенной, также была намного меньше, чем у других практиков Дао. Его достижения вызывали зависть даже у некоторых молодых мастеров дворца Милуо, не говоря уже о мастерах божественных залов.
— «Мои корни еще не полностью пришли в этот мир…»
Он вел себя сдержанно, ничем не отличаясь от других деревьев, думая про себя:
— «Однако, это ненадолго. Максимум через полтора-два года, я должен буду иметь возможность полностью спуститься в эту вселенную, и к тому моменту, вся семнадцатая эпоха будет в моих руках…»
БУМ!
Луч золотого света пролетел со скоростью быстрее скорости света, и непосредственно разрушил и пробил насквозь все построения в форте!
Это был золотой корабль. Он врезался прямо в тело мастера божественного зала Одинокого Ветра и вырвал огромное дерево вместе с корнями. Не все корни спустились в эту вселенную, но даже так, уже довольно большое количество этих корней погрузилось глубоко в землю Первобытного Мира.
Некоторые из этих корней были вырваны, а некоторые оказались разорваны в клочья. Ужасающая сила удара придавила дерево к земле и протащило его под днищем корабля, оставляя на земле глубокую траншею, в которое полыхали гром и молнии!
Свист –
Золотой корабль протащил под собой огромное дерево и пронесся по небу, выходя за границы Первобытного Мира. На золотом корабле Лан Юйтянь и божественные оружия мгновенно исполнили все виды божественных искусств, основанных на пяти Высших Дао, и обрушили их на тело врага!
В то же время, именно в этот момент, Шан Цзюнь вошел в магазин тканей и бросился в картину!
Лан Юйтянь имел преимущество, и, не заботясь о чем-то другом, атаковал мастера божественного зала, который находился под золотым кораблем. Несмотря на то, что его способности и боевой опыт уступали таковым у Цинь Му и Шан Цзюня, но из-за его прочного фундамента, степень изысканности его божественных искусства была выше, чем у этих двоих!
Мастер божественного зала Одинокого Ветра в одно мгновение был поражен бесчисленными божественными искусствами. Из-за огромного разнообразия Дао, которые использовались в этих божественных искусств, и из-за его положения, он не мог защититься от них, и когда они одновременно вошли в его тело, то вызвали в его теле различные виды разрушений, что заставило его несколько взволноваться.
Что было еще более ужасающим, так это то давление, которое на него оказывал золотой корабль. Он напрямую врезался в него, почти разбив его тело!
Это тело не было уничтожено даже силой бедствия разрушения вселенной, но этот золотой корабль нанес ему такие тяжелые повреждения одним ударом!
— Золотой корабль? Это ты, седьмой молодой мастер?!
Золотой корабль внезапно сильно затрясся, и плод Дао парил в воздухе, излучая лучи света, которые вырывались наружу и образовывали десятки тысяч фантомов, которые соединяли слои пустоши, постепенно замедляя золотой корабль.
— Седьмой молодой мастер, твоя сила намного меньше, чем я ожидал!
Из-под низа корабля донесся голос, пока скорость корабля становилась все ниже и ниже, прежде чем он полностью остановился:
— Изначально я думал, что раз ты смог убить Лингуань Гун Чжу, то твоя сила должна быть чрезвычайно устрашающей. Я не ожидал, что ты обрушишь на меня столько божественных искусств и атак, но лишь поцарапаешь меня!
— Если бы здесь был мой брат, то ты бы уже был мертв.
Услышав это, мастер божественного зала испугался. Он медленно поднялся и появился перед золотым кораблем, увидев на нем группу одинаковых молодых людей.
— «Не седьмой молодой мастер? Это неожиданно…»
Он был поражен, внимательно осматривая Лан Юйтяня, прежде чем похвалить:
— Твое совершенствование не слабое, и я вижу твой выдающийся интеллект. Даже наш Учитель бы похвалил тебя, если бы был здесь. Ты бы даже смог стать членом дворца Милуо. Я мог бы забыть об недавней атаке, ведь я понимаю, как себя чувствуют жители вашей вселенной, когда в неё приходят чужаки. Я мог бы представить тебе других мастеров божественных залов дворца Милуо, и мы могли бы стать друзьями в будущем.
Лан Юйтянь покачал головой:
— Мне не нужно, чтобы ты представлял меня кому-то. Мой брат — седьмой молодой мастер твоего дворца Милуо.
Хозяин божественного зала сказал:
— Все знают, что седьмой молодой мастер — это отброс дворца Милуо. Молодой человек, твои настоящие действия говорят о том, что ты сбился с пути, и если ты не исправишь ситуацию, то твоя жизнь окажется в опасности. Пойдем со мной в Нефритовую Столицу, и я попрошу нескольких мастеров божественных залов встретить тебя.
Лан Юйтянь покачал головой:
— Я никуда не пойду, и ты тоже остаешься здесь.
Хозяин божественного зала Одинокого Ветра покачал головой и вздохнул:
— Не говори потом, что я не предупреждал тебя. Я встречал много таких гениев как ты, и отослал на тот свет я не меньше. Но не могу сказать, что я ожидал, что сегодня еще один гений отправиться на тот свет.
….
В Первобытном Мире бесчисленные осколки деревни Беззаботной были воткнуты в землю, словно острые мечи, формируя кладбище.
Этот лес мечей был могилой деревни Беззаботной, созданной в результате взрыва огромного божественного оружия, созданного в эпоху Императора Основателя.
Остаточная сила пути меча здесь была слишком сильной, поэтому очень немногие люди осмеливались приходить сюда. Большая часть армии Вечного Мира направилась ко дворцу Предков, чтобы выследить Небесного Императора Хао, поэтому некому было позаботиться об этом месте.
На этом кладбище из мечей, казалось, кто-то печально пел. Язык был очень неясным, и его было невозможно разобрать. Пение было то печальным, то диким, то в нем сквозило сострадание, то проявлялись циничные нотки.
Пение было странным, словно огромные мечи пели печальную песнь, оплакивая деревню Беззаботную.
Но на поверхности мечей, яркой и блестящей, словно зеркало, можно было увидеть фигуру, которая ходила от одного меча к другому, и что-то напевала.
В этот момент фигура, ходившая по зеркальным отражениям, остановилась и посмотрела вдаль. Она увидела юношу с седыми висками, идущего в его сторону, заложив руки за спину.
«Седьмой молодой мастер!»
Человек в зеркале был удивлен и поприветствовал подходившего Цинь Му:
— Мастер божественного зала Чу Гэ, Чу Шэн, приветствует седьмого молодого мастера!
(Не смог как-то подобрать название для божественного зала этого Чу Шэна, ибо чего-то связного попросту не получалось, в первоисточнике его божественный зал называется 楚歌 — Chuge / Chu Ge, попытался по словарям как-то либо цельное значение найти, либо отдельно по иероглифам подобрать подходящее, но не вышло, так что пока что будет Чу Гэ, если он вообще надолго задержится здесь xd)
