Цинь Му и целитель были заворожены звуками цитры и сумели прийти в себя лишь спустя некоторое время.
Под музыку цитры Цинь Му начал помогать целителю, управляя огнём для костра, пока тот забрасывал внутрь всевозможные травы.
Небесный огонь ярко пылал под огромным котлом, который начал медленно вращаться.
Цинь Му тщательно управлял огнём, контролируя температуру в котле.
Будучи вторым человеком в мире, которому удалось совершенствовать райский дворец лечения, он уступал в своих медицинских навыках только целителю. Конечно, его райский дворец был создан благодаря пилюле целителя, поэтому его владение дао лечения было значительно хуже, чем у старика.
Целитель сделал шаг вперёд, его рукава развевались на ветру. Под мерцающим светом небесного огня он быстро размахивал руками, выполняя бесчисленные техники приготовления пилюль.
Его исконный дух, одетый в зелёно-чёрную мантию с длинными рукавами, появился в небе над котлом. Вокруг него, словно драконы, начали извиваться две зловещих ауры!
Исконный дух начал быстро перебирать своими пальцами, его Ци превратилась в сложные узоры Дао, исполняя поразительные техники приготовления пилюль!
Вскоре он приготовил пять видов духовных пилюль. Взмахнув руками, он снял котёл с огня.
Пять пальцев Цинь Му тут же сжались в кулак, и небесный огонь погас.
Целитель поднял руку и дёрнул за занавеску перед небесной Преподобной Юэ. Занавеска упала на землю, обнаруживая Небесную Преподобную Юэ, играющую на цитре.
Цинь Му и целитель переглянулись и подошли к ней, после чего старик поднял первую духовную пилюлю в воздух. Между тем за головой Цинь Му вспыхнула жизненная Ци, образуя райский дворец лечения.
Его исконный дух появился в райском дворце, он тоже был одет в чёрно-зелёную мантию и обладал внушительным видом.
Энергия их исконных духов одновременно пробудилась, активируя жизненную энергию духовной пилюли. Тем не менее, целитель управлял процессом, в то время как Цинь Му лишь помогал ему. Основная причина, по которой он это делал, состояла в том, что он боялся, что совершенствование целителя окажется недостаточно высоким, поэтому он был готов поддержать его любой момент.
Несмотря на то, что целитель уже стабилизировал свою область Сцены Казни Бога, с точки зрения плотности совершенствования, он значительно уступал Цинь Му.
Руны Дао на духовной пилюле образовали в воздухе огромное построение, прежде чем двинуться в сторону Небесной Преподобной Юэ. Сама пилюля начала звенеть, её звук резонировал с нотами цитры.
Духовные пилюли и руны Дао подлетели к голове Небесной Преподобной Юэ и коснулись ранения, оставленного Потомственным Королём Богов. Ужасающая сила Дао Небес мгновенно вырвалась наружу, но в следующий миг они столкнулись с рунами на поверхности пилюли!
Как только руны ранения столкнулись с рунами пилюли, они начали напоминать кровь, в которую попал змеиный яд, и быстро свернулись и сгнили!
Когда Цинь Му это увидел, его кровь застыла, а волосы встали дыбом. Он задрожал от ужаса!
На самом деле пилюля не была лекарством, а ядом. Она могла разрушить руны Дао, созданные даже Небесными Преподобными!
— Не волнуйся, эта духовная пилюля нацелена лишь на ранения Дао, оставленные Потомственным Королём Богов, — вовремя успокоил его целитель.
Цинь Му собрался с мыслями. В этот момент целитель достал ещё две духовных пилюли. Одна из них коснулась спины Небесной Преподобной Юэ, в месте, где находилось ранение, оставленное Небесным Преподобным Хао, а вторая коснулась её лица, чтобы разрушить ранение Небесного Преподобного Хо.
Над головой Цинь Му поднялись две нити жизненной Ци, превращаясь в два райских дворца. Один из них был райским дворцом создания, а второй был райским дворцом Великого Первоначала.
Он собирался использовать райский дворец создания, чтобы восстановить лицо Небесной Преподобной Юэ. Райский дворец Великого Первоначала появился на случай, если Дао Руин Заката и Великого Первоначала Небесного Преподобного Хо окажутся слишком сильными. Если пилюля целителя не даст нужного эффекта, он должен быть готов к этому.
Лекарственная энергия двух пилюль освободилась. Тело Цинь Му задрожало, обретая шесть рук и три головы, он внимательно наблюдал за происходящим.
В этот момент целитель достал ещё одну духовную пилюлю, собираясь вылечить ранение Дао Небесного Преподобного Сяо!
Цинь Му нахмурился и тихо проговорил:
— Дедушка целитель, неужели Небесная Преподобная Юэ такая безрассудная, как я? Думаешь, она хочет встревожить всех Небесных Преподобных одновременно?
Целитель задействовал лекарственную энергию четвёртой пилюли и торжественно проговорил:
— Если мы встревожим остальных Небесных Преподобных Сяо, то Небесный Преподобный Сяо всё равно об этом узнает. Вместо того, чтобы ждать, пока он сделает свой шаг, мы могли бы привлечь их всех вместе!
Цинь Му нахмурился, его тело задрожало. За его спиной появились райские дворцы, образуя ослепительные райские небеса.
Его исконный дух разделился на восемнадцать частей и возвысился среди райских дворцов, внимательно наблюдая за изменениями рун в ранах Небесной Преподобной Юэ.
Духовная пилюля начала разрушать построение рун Небесного Преподобного Сяо, первое из них бесследно исчезло.
Уголки глаз Цинь Му дрогнули. Как только руны Дао разрушились, он почувствовал, как в Первобытном Царства что-то проснулось!
Ему показалось, словно во тьме открыло глаза огромное чудовище!
Небесный Преподобный Сяо их заметил!
Затем целитель достал пятую духовную пилюлю. На лбу Цинь Му выступили вены, но он держал себя в руках. Не отвлекая целителя, он наблюдал, как тот исцеляет раны Небесной Преподобной Юэ.
Ноты цитры Небесной Преподобной Юэ до сих пор были спокойными и неторопливыми. Цинь Му и целитель лечили её раны Дао, что причиняло ей огромную боль. Тем ен менее, её пальцы двигались невероятно устойчиво, дёргая за струны с невообразимой силой!
В этот момент даосы Секты Дао и люди, живущие в городе у подножия горы, внезапно увидели странное зрелище.
Персиковый лес перед ними разразился всевозможными разноцветными огнями. Казалось, словно эти огни парили в воздухе над лесом, вибрируя в ритме цитры. Сотни лучей резонировали с нотами, делая лес, радиусом в десять тысяч километров, невероятно ярким и живым!
Даже более странным было то, что после каждой ноты лес словно перепрыгивал из одного места в другое, в небе над ним появлялся новый мир!
Несмотря на то, что в этот момент в Первобытном Царстве была ночь, в некоторых из этих миров был день. Люди, жившие возле секты Дао, с ошеломлёнными выражением наблюдали, как перед ними появляется огромное море, над которым медленно появляются три солнца!
Свет восходящего солнца сиял посреди ночного неба, покрывая поверхность моря, персиковый лес и горы секты Дао!
Тем не менее, как только раздалась следующая нота цитры, картина снова изменилась. Над лесом показался тёмный мир, горы в котором выглядели, словно плавники гигантских монстров.
Зазвенела следующая нота, и снова наступил день. Небо над лесом стало чистым, в нём появился огромный континент, над которым летали бесчисленные боги с птичьими головами и крыльями.
Внезапно в небе появился картина заката. В воздухе засияло красное солнце, наполняя своим светом всю округу.
Пространство вокруг персикового леса словно пульсировало, непрерывно перемещаясь по тысячам различных миров. Ноты цитры образовали бесчисленные слои пространства, которые непрерывно заменяли друг друга, повергая людей возле секты Дао в шок.
Внезапно старик из секты Дао посмотрел во тьму, увидев Первобытное Дерево в центре Первобытного Царства, возле которого возвышалось огромное создание.
Глаза этого создания медленно открывались!
Два глаза этого существа были слишком большими. Они были отчётливо видны даже с огромного расстояния!
Старик поспешно зазвенел в колокол, призывая всех учеников секты Дао, прежде чем торжественно проговорить:
— Мастера Дао здесь нет, так что вы должны спуститься к подножию горы. Проследите, чтобы все сидели дома и не выходили за городские стены! Пусть закроют двери и не выглядывают!
Бесчисленные ученики тут же ушли, старик тоже спустился с горы, чтобы приказать людям сидеть дом. Затем он взглянул на глаза во тьме, постепенно становящиеся всё больше, и заметил, что звёзды над персиковым лесом странно изменились, отчего его сердце наполнилось тревогой: «В персиковом лесу происходит что-то ужасное!»
