«Очкарик, ты что, блять, оглох?! — боевик, предупреждавший раньше, закричал, когда увидел, что Фу Сюэфэн все еще не вышел из пикапа, и шагнул вперед. — Если ты не выйдешь из этой чертовой машины через пять секунд, я проделаю в тебе дыры и скормлю свиньям!»
Фу Сюэфэн наконец отреагировал и быстро вышел из машины. Когда на него направили такое оружие, у него задрожали ноги, а лицо побледнело от страха. Это был пистолет-пулемет 79-го калибра, совершенно другой пистолет по сравнению с пистолетом 54-го калибра, с которым боевики напали на них вчера!
«Двигайся», — тихо прошептал Бай Цзэминь и пошел вперед, за ним последовали двое других.
«Черт возьми, тратим впустую наше время, — боевик снова проворчал, прежде чем, нахмурившись, оглядел всех троих с ног до головы. — Откуда вы трое взялись? Зачем вы пришли сюда? Эта территория принадлежит Четырем Большим Боссам!»
Фу Сюэфэн незаметно взглянул на Бай Цзэминя, прежде чем, заикаясь, начал объяснять: «Мы трое — выжившие из Пекинского университета. Мы спаслись по счастливой случайности несколько дней назад и скрылись…»
Причина, по которой Бай Цзэминь заставил Фу Сюэфэна заговорить, заключалась именно в том, что он нервничал. Боевики могли бы определить, что что-то не так, если бы он или Чжун Де говорили слишком много, в конце концов, ни один из них не был актером, они оставались слишком спокойными по натуре.
Пока Фу Сюэфэн отвечал на вопросы, Бай Цзэминь незаметно оглядывал окрестности и втайне удивлялся.
Деревянные заборы были бесполезны для защиты деревни, так как один эволюционировавший зверь мог легко вырвать их из земли. Однако для обычных зомби низкого уровня, у которых не хватало силы, эти деревянные заборы являлись серьезным препятствием, которое могло выиграть некоторое время для выживших.
На улицах время от времени встречались люди, одетые в несколько грязную и изодранную одежду. Выражения лиц почти у всех были мрачными, а их глаза блестели от страха, когда они осторожно оглядывались по сторонам.
Большинство людей сидели снаружи своих домов, уставившись в никуда с мертвыми лицами. Время от времени кто-нибудь корчился на земле, жадно хватаясь за живот, что было явным признаком того, что все эти люди ели слишком мало или даже совсем ничего в течение довольно долгого времени.
«Эй! Что ты несешь в этом пакете?!» — другому боевику, казалось, было скучно, как вдруг он заметил пакет в руках Бай Цзэминя и сразу же громко спросил.
Бай Цзэминь посмотрел на боевика и попытался изобразить испуг, но с треском провалился. В конце концов, чтобы не создавать никаких проблем, он просто тихонько открыл сумку и показал содержимое.
«Черт возьми, этот парень немой или что?» — второй боевик что-то пробормотал и небрежно заглянул в пакет без особых ожиданий. Однако, когда он и его приятель увидели маленький пакетик с рисом и пакет молока, их глаза загорелись.
Первый боевик схватил маленький мешочек с рисом и небрежно взвесил его в руке, прежде чем воскликнуть: «Черт возьми! Здесь более 200 граммов белого риса!»
Второй боевик тоже выглядел удивленным и выхватил у него пакет с рисом, чтобы проверить его самостоятельно.
В лагере снабжение строго контролировалось самым сильным из четырех боссов, Е Циганом. Обычно неработающий человек мог съесть только немного риса, разбавленного водой, чтобы образовалось нечто похожее на кашу, но состоящее в основном из воды.
За исключением боевиков с оружием, которые, рискуя жизнью, отправились за припасами, все жители деревни медленно умирали от голода. Четыре босса, очевидно, понятия не имели, как руководить таким количеством людей, поскольку они даже не делегировали рабочие места, чтобы придать деревне немного яркости и порядка.
Даже для этих двух боевиков, охранявших вход, 500 граммов риса были небольшим богатством. Работая весь день на страже, они могли заработать не более 40 граммов риса каждый.
Глаза Бай Цзэминя холодно сверкнули. Хотя он уже ожидал чего-то подобного, наглое ограбление все равно расстроило его. За последние полмесяца никто не осмеливался разговаривать с ним в таком тоне, не говоря уже о том, чтобы пытаться обокрасть его, поэтому, естественно, его терпение было на исходе… Но он терпел и ничего не говорил.
Боевики переглянулись, прежде чем посмотреть на них троих. Первый боевик, заговоривший глубоким голосом, сказал: «Поскольку мы великодушны, мы не будем осматривать ваши вещи, и вы можете уйти с этим пакетом молока. В знак доброты позвольте мне сказать вам, что к западу от города еще есть несколько свободных домов, вы можете ими воспользоваться».
Не дожидаясь ответа, другой боевик нетерпеливо махнул рукой: «Поторопитесь и убирайтесь отсюда, от вас действительно отвратительно пахнет!»
Чжун Де холодно посмотрел на них, но, увидев, что Бай Цзэминь слегка покачал головой, наконец опустил глаза. Втроем они медленно вошли в деревню, слушая злорадный смех боевиков.
«Старший брат Бай, почему бы нам просто не взорвать им головы и не завладеть их оружием? –Чжун Де сжал кулаки и выругался себе под нос. — Черт бы побрал этих двух собак. Одного удара моих кулаков достаточно, чтобы их головы превратились в мясное месиво, но они смеют обращаться с нами как со щенками?»
Бай Цзэминь холодно рассмеялся и ответил, направляясь к южной части деревни: «Не волнуйся. Когда мы получим контроль над всем этим местом, я позабочусь о том, чтобы они полностью выплюнули эти пятьсот граммов риса, даже если мне придется заставить их работать как мулов!»
Учитывая их рацион, пятьсот граммов риса нельзя было считать слишком большим количеством. Однако никто не чувствовал бы себя хорошо, подвергнувшись ограблению; да ещё и им пришлось вести себя так, как будто ничего не случилось; особенно неприятно пришлось Бай Цзэминю, который постепенно привык к тому, что находится у власти.
* * *
Деревня была не очень большой, и в прошлом там жило всего около шестидесяти или семидесяти семей. Однако из-за поисков припасов, периодически проводимых четырьмя боссами, число выживших увеличилось в геометрической прогрессии, так что пришлось строить временные хижины.
Бай Цзэминь и остальные видели, как группа маленьких детей в возрасте от восьми до четырнадцати лет повсюду бегала босиком. Все они искали маленьких жучков, которые еще не начали мутировать, или кору деревьев, чтобы заполнить свои пустые желудки. По мере того как мир менялся, эти дети также были вынуждены измениться и оставить свою невинность позади, чтобы приспособиться к новым правилам ради выживания.
Пройдя около пяти минут, группа из трех человек остановилась перед небольшим домиком обычного вида. Дверь была плотно закрыта, но снаружи они слышали приятный голос, поющий, как счастливая птичка, доносящийся изнутри, что резко контрастировало со сценой снаружи.
Когда Бай Цзэминь тихо постучал в деревянную дверь и сделал шаг назад, пение прекратилось, и раздался милый детский голос: «Одну секунду, пожалуйста!»
Мгновение спустя дверь открылась, и оттуда выглянула головка маленькой девочки, которая сразу же посмотрела на них своими большими глазами, полными любопытства.
«О… Привет! Меня зовут Ло Нин, могу я узнать, что вам нужно?»
