То, что императорская наложница Юнь пожелала увидеть Яо Сяня, укладывалось в рамки ожиданий Фэн Юй Хэн. Она просто никак не могла понять, что именно связывало Яо Сяня и императорскую наложницу Юнь.
Она уже задавала Яо Сяню этот вопрос, но Яо Сянь тоже не смог разобраться, в чем дело. В памяти первоначального владельца тела остались только воспоминания о том, как императорскую наложницу Юнь избивали, когда она вошла во дворец. Как-то раз Яо Сянь помог с исцелением кожи императорской наложницы Юнь, но больше их ничто не связывало. Однако императорская наложница Юнь, казалось, придерживалась какого-то другого мнения на сей счет, из-за чего Фэн Юй Хэн все это время с нетерпением ожидала этого, не зная, что это было.
Теперь, когда императорская наложница Юнь сама заговорила об этом, она серьезно задумалась, а затем осторожно спросила:
— Императорская наложница-мать, простите А-Хэн за вопрос, но, как по вашему мнению, императорский отец обидится на моего дедушку, если узнает об этом?
Императорская наложница Юнь опешила, но сумела правильно отреагировать, догадавшись, что этот ребенок, скорее всего, неправильно понял ее. Не в силах удержаться, она захихикала:
— Старик с Яо Сянем — друзья, но для этой он всего лишь старший. Из-за чего ему обижаться? Неужели он так сильно заботится обо мне?
Услышав, как она говорит об этом, Фэн Юй Хэн успокоилась, но она все-таки немного поразмыслила и сказала:
— Хорошо, вы встретитесь с ним, но императорская наложница-мать все равно должна последовать за императорским отцом и вернуться вместе с ним во дворец. Вам также известно, что в настоящий момент у семьи Яо праздник. Боюсь, что ближайшие несколько дней в поместье будет чересчур оживленно. В любом случае придется подождать, пока новобрачная спустя три дня не посетит свой бывший дом, после чего все успокоится. Когда настанет это время, А-Хэн привезет дедушку во дворец, чтобы вы могли встретиться с ним. Хорошо?
Императорская наложница Юнь не издала ни звука и на некоторое время задумалась. Она больше не стала беспокоить Фэн Юй Хэн, только кивнула:
— Забудь об этом, эта вернется во дворец, — едва она произнесла это, как выражение безразличия на ее лице сменилось тем избалованным видом, который уже видела Фэн Юй Хэн, когда раньше посещала дворец Зимней Луны.
Императорская наложница Юнь не относилась к тем людям, которые не могли увидеть общую картину. Теперь, когда ее не было во дворце, император не давал ей прохода во дворце Чунь. Если что-то случится при императорском дворе, это будет не та ответственность, которую она сможет вынести. Даже если ей не было особого дела до этой страны, она все равно должна была позаботиться о двух принцах.
Приняв решение, императорская наложница Юнь не стала ждать. Она была жизнерадостным человеком и тут же встала. Сделав последний глоток чая, она приподняла голову и сказала Фэн Юй Хэн:
— Отправь эту обратно!
Фэн Юй Хэн быстро подошла к ней, чтобы взять ее под руку, и шаг за шагом повела к выходу. Стоящие снаружи служанки пребывали в полной уверенности, что Фэн Юй Хэн сможет убедить императорскую наложницу Юнь вернуться в императорский дворец, и просто тихо последовали за ней. Все они выглядели преисполненными достоинства и спокойными, поскольку все были дворцовыми служанками, которые работали во дворце Зимней Луны.
Императорская наложница Юнь вышла. Хотя это не выходило за рамки ожиданий, все равно стало неожиданностью. Причина, по которой это вышло "неожиданным", заключалась не в том, что она не хотела возвращаться, а в том, что она захотела предстать перед императором.
Взгляд императора был направлен прямо вперед. Если сказать, что во время предыдущей встречи он был полностью поглощен эмоциями, то на этот раз он почувствовал себя чрезвычайно счастливым. Более того, сейчас стоял день. Ясный день. Утром шел дождь, но сейчас небо прояснилось, и в нем ярко сияло солнце. Оно полностью осветило лицо императорской наложницы Юнь, заставив императора пристально уставиться на нее.
Императорская наложница Юнь посмотрела на него и с презрением цыкнула, а затем сказала:
— Разве не ты сказал мне вернуться во дворец? Ты идешь или нет? Если ты не помнишь меня, просто возвращайся назад.
Чжан Юань быстро подтолкнул императора, затем улыбнулся и произнес:
— Императорская наложница права. Мы вот-вот уедем, — увидев, что у императора по-прежнему на лице то же самое потрясенное выражение, он сердито ущипнул императора за поясницу рукой, скрытой под его широким рукавом. Боль заставила императора вскочить с места и, наконец, услышать, как Чжан Юань говорит: — Императорская наложница Юнь ждет, когда вы лично проводите ее обратно во дворец!
Эта великая новость заглушила боль от щипка. Император сразу же забыл о боли и отчаянно протянул руку, чтобы принять руку императорской наложницы Юнь, которую держала Фэн Юй Хэн. В результате та повела себя с ним холодно. Холодно фыркнув, она неожиданно сама направилась к выходу. Императору оставалось только последовать за ней, как скромному слуге, но он был счастливым маленьким слугой.
Все проводили взглядом императора и императорскую наложницу, наблюдая за тем, как они садятся в одну и ту же императорскую карету. Это была карета Сюань Тянь Хуа. Дворец Чунь отправил следом за ними бесчисленное множество скрытых охранников. Только тогда они со спокойной душой позволили им уехать. Сюань Тянь Мин взволнованно вздохнул:
— У них тоже может наступить такой день!
Сюань Тянь Хуа криво улыбнулся:
— Я думал, что никогда не увижу императорского отца и императорскую наложницу-мать сидящими вместе в одной карете.
Фэн Юй Хэн, однако, быстро подумала и сказала:
— Эй, вы попробуете угадать? Как думаете, о чем эти двое будут говорить, сидя в карете?
Сюань Тянь Мин холодно фыркнул:
— В любом случае это будут всего-навсего препирательства.
Сюань Тянь Хуа добавил:
— Императорский отец определенно останется в проигрыше.
Конечно же, двое сыновей лучше всех понимали своих отца и мать. Не успела императорская карета отъехать подальше, как императорская наложница Юнь уже пошла в наступление, покосившись на императора:
— Сядь с той стороны. И держись от меня подальше!
Император подчинился и немного отодвинулся в сторону.
— Недостаточно, еще дальше!
Он отодвинулся снова.
— Еще!
