Губы Лу Яо слегка дрогнули, когда ее взгляд обратился к более упитанной служанке. Сердце этой служанки начало наполняться нехорошим предчувствием, но было слишком поздно что-либо предпринимать. Ее положение решило ее судьбу. Ей следовало подумать о результате еще в тот момент, когда она действовала по приказу Лу Яо и убивала Лу Суна. Она чувствовала, что умрет, однако не думала, что это произойдет так скоро.
— Господин Сюй! — Лу Яо внезапно открыла рот и заговорила громким голосом, встав перед служанкой. — Господин Сюй, нет необходимости выливать на меня грязную воду и в чем-либо обвинять. Вы просто надеетесь использовать меня, чтобы разоблачить к истинную преступницу. Хорошо, я все расскажу. И даже отброшу в сторону чувства, за многие годы возникшие между госпожой и служанкой, ведь случившееся сегодня касается человеческой жизни. Я не могу больше колебаться, — она вытолкнула вперед более полную служанку и громко сказала: — Вот ваша преступница. Эту служанку зовут Пань Чунь, и она много лет находилась рядом со мной. Она владеет кое-какими боевыми искусствами и отлично управляется с иглами. Ранее, после того, как она увидела, что старший брат преподнес мне подарок, эта служанка быстро бросилась в погоню за ним. Я знала, что между ней и старшим братом были какие-то чувства. Старший брат даже упоминал о том, что подумывает взять ее в наложницы, поэтому я не остановила ее; однако я никогда и представить себе не могла, что она все сделает наоборот и совершит подобную подлость. Судя по всему, Пань Чунь была последней, кто видел старшего брата.
Пань Чунь, которую вытолкнули вперед, лично прослушала сочиненную Лу Яо абсурдную историю, однако не могла не восхититься своей юной госпожой за то, что даже в такой момент у нее сохранилась чуточка интеллекта. Вот только платой за этот интеллект станет ее жизнь!
Как только Лу Яо закончила свою речь, Лу Сун тоже начал выходить из себя, и они услышали, как он сказал:
— Эй, проклятая служанка, этот премьер-министр заметил, что ты обладаешь кое-какими способностями, поэтому оставил тебя рядом с молодой госпожой, чтобы ты защищала ее; однако я никогда и подумать не мог, что ты окажешься настолько подлой! Неужели этот премьер-министр на протяжении стольких лет плохо относился к твоей семье? Кто из членов твоей семьи не жил за счет этого премьер-министра? Почему же ты обернулась против меня и решила причинить вред сыну этого премьер-министра?
Лу Сун снова использовал тот же трюк. Угроза семье не оставила служанке другого выбора, кроме как склонить голову в знак согласия. Пусть она и признала свою вину, она заодно придумала оправдание для убийства:
— Старший молодой господин сказал, что возьмет меня в наложницы, но на этот раз он наговорил мне бессердечных вещей и велел мне забыть об этом. Я до крайности рассердилась и набросилась… чтобы убить его.
Когда прозвучали эти слова, члены семьи Лу вздохнули с облегчением. Лу Яо рухнула на землю и снова заплакала.
Фэн Юй Хэн прищурилась и посмотрела на членов семьи Яо. Она увидела недоверие в их взглядах, тогда как Сюй Цзин Юань смотрел прямо на нее. Однако она беспомощно кивнула ему. Преступницей была Пань Чунь, и в этом преступлении никак нельзя было обвинить Лу Яо. Возможность, которую она ждала, чтобы разобраться с Лу Яо, была иной.
Сюй Цзин Юань еще раз повторил расследование, затем нашел несколько окровавленных игл, спрятанных на теле Пань Чунь и, спросив у принцев совета, официально объявил приговор.
Пань Чуань убила старшего молодого господина семьи Лу и приговаривается к казни.
Когда правительственные чиновники выводили Пань Чунь из поместья, чтобы отправить в тюрьму, Пань Чунь вдруг громко расхохоталась. Смеясь, она крикнула Лу Яо:
— Вторая юная госпожа, эта служанка будет ждать вас в загробном мире. Приходите скорее!
Лу Яо перестала рыдать и невольно посмотрела на бабушку Гуй. Лу Сун подумал, что это нехорошо, и быстро сменил тему:
— Господин Сюй, поскольку преступление уже раскрыто, пожалуйста, позвольте этому премьер-министру забрать своего погибшего сына в поместье, чтобы приготовиться к похоронам!
Кто знал, что Сюй Цзин Юань вообще не обратит внимания на его положение левого премьер-министра и только выплюнет:
— Труп, естественно, придется забрать семье Лу, но сможет премьер-министр Лу уйти или нет, зависит от его высочества седьмого принца. Этот чиновник ничего не может сказать по этому поводу, — обернувшись, он посмотрел на Яо Сяня и сказал: — Господин Яо, этот чиновник закончил свою работу у вас. Случилось ли еще что-нибудь противозаконное? Если нет, то этому чиновнику пора возвращаться.
Яо Сянь кивнул и сказал:
— Мне пришлось побеспокоить господина Сюй.
— Господин Яо слишком любезен, — с этими словами Сюй Цзин Юань развернулся, чтобы поклониться Фэн Юй Хэн и принцам. Только после этого он увел своих подчиненных из поместья Яо. Перед самым уходом он приказал своим подчиненным унести труп Лу Цо и сказал Лу Суну: — Сегодня праздничный день. Не стоит расстраивать семью Яо. Этот чиновник поможет вам и отправит этот труп к премьер-министру Лу.
Что мог сказать на это Лу Сун? Глядя на удаляющуюся фигуру Сюй Цзин Юаня, он стиснул зубы.
В этот момент Фэн Юй Хэн вывела бабушку Гуй вперед, и все услышали, как она сказала:
— Это дело улажено, но наши дела здесь еще не завершены, — она взглянула на Лу Яо. — Эта императорская княгиня окажет тебе великую честь. Я позволю тебе испытать обращение, которое предоставляется только императорским наложницам и официальным принцессам принцев.
Бабушка Гуй вышла вперед и обратилась к Лу Яо:
— Юная госпожа Лу, встаньте и следуйте за этой старой служанкой!
Лу Яо задрожала:
— Куда?
Бабушка Гуй сказала:
— Естественно, в спальню для новобрачных. Или, может быть, семья Яо приготовила другую комнату?
Лу Яо удивленно вскричала:
— Я не пойду! Я не хочу идти! Вы... вы унижаете меня!
Фэн Юй Хэн притворилась непонимающей:
— Унижаем? Юная госпожа Лу, не говори так. Что подумают об этом императорские наложницы? Они все прошли это испытание.
— Я... — у Лу Яо заплетался язык. Если она продолжит в том же духе, это расценят как неуважение к императорским наложницам, а она не может позволить себе совершить подобное преступление. Когда она немного подумала, ее посетила идея, и она вдруг сказала : — Хорошо, но у меня есть одна просьба, — сказав это, она посмотрела на Яо Шу и изобразила жалобное выражение на лице. — Яо'эр боится. Может ли муж сопроводить Яо'эр?
