Значит, с Эшли всё будет нормально, если он рассказывает такие страшилки, то буду надеяться, что мой организм выдержит. В принципе, я согласен со всеми пунктами, особенно с последним. Я начал набирать текст, который перевернет всю мою дальнейшую жизнь, а набрал я всего одно слово.
— Согласен.
Буквально в этот же миг ко мне на почту пришёл контракт и он был просто огромный, там через слово было написано "секретно", а через два слова "очень секретно". Когда я мельком взглянул на этот контракт, то подумал, а там нет места, где будет написано, что-то наподобие "на столько секретно, что даже мы не знаем". Наверное, у меня появилось хорошее настроение из-за того, что я определился со своим будущим или из-за того, что мне его определили, в принципе без разницы.
— Мне нужно будет переподписывать контракт, когда мне исполнится восемнадцать лет?
— Нет не нужно, потому что после твоего согласия ты будешь приравнен к взрослому дееспособному человеку. Так что просто поставь подпись и ожидай нашей новой встречи через месяц. Когда ты выздоровеешь, за тобой прибудет уполномоченное лицо, вот тогда сам решишь, нужны тебе сутки на прощания или нет.
Я не стал долго колебаться, а то меня какая-нибудь муха укусит, и я передумаю. Поэтому поставил подпись, используя нейромодуль, после чего подписанный контракт отослал обратно. Теперь уж точно у меня обратной дороги не будет, как говорится: "Поживем, увидим".
— Ладно, я тогда пошел, буду всенепременно ждать нашей следующей встречи.
— До свидания.
Я ему подмигнул одним глазом, после чего он развернулся и пошел на выход. Мне интересно, а сколько всего человек запишется на эту программу. Ладно, не стоит морочить себе голову теми вещами, на которые ты не сможешь найти ответ в данный момент. Пока я буду просто на лечении, и чтобы не умереть со скуки, буду искать информацию по к’саргам и переписываться с Эшли.
Прошло чуть меньше месяца как меня выпустили из этой емкости, а потом препроводили в палату. Я уже неделю прохожу реабилитацию: сначала было больно, и ощущался дискомфорт во всем теле, но теперь уже нормально. Проводили стимуляцию нервных окончаний, чтобы посмотреть в каком состоянии мои руки. Вот это было точно больно, как будто меня били током, а вот когда эти эскулапы добрались до стимуляции мышц, я у них там, в ложе, чуть не умер от смеха. Когда тебе проводят такую процедуру, то такое ощущение как будто миллион мурашек бегает по всей коже, но и с этим они закончили. В данный момент я сидел на кровати в своей палате и смотрел на свои руки, вроде и моя рука, а вроде и не моя. Та, которую мне отрастили, была немного серого цвета, на второй руке такого цвета была только кисть. После этого я подошел к зеркалу, пару раз вздохнул и потом посмотрел в зеркало. Левая сторона моего лица так до конца и не восстановилась, остались небольшие шрамы, которые не получалось убрать у этих горе ученых и была небольшая проблема с нервами на лице.
Так что когда я улыбался, это выглядело как злобный оскал, буду считать это знаком того, что в будущем я устрою геноцид к’саргов. Ну ничего, Арт, не из такого дерьма приходилось выбираться, как вспомню, как я лежал на разрушенном здании и видел как простому ребенку эти мрази отрывают голову, то моя фантазия почему-то постоянно дорисовывает, что этот ублюдок начинает хохотать и в такие моменты у меня просто крышу срывает. Вон местные, у которых горе от ума, даже прописали легкие успокоительные и пару приемов у психолога: бедный психолог. Наверное, эта дамочка окончила престижный университет, а потом ей помогли устроиться на тепленькое место, видите ли, легко жилось до момента, пока я не заглянул к ней в гости.
Когда я начал ей рассказывать все, что пришлось пережить на той планете, а рассказывал я ей в подробностях и красках, потому что сам так запомнил. Я что, виноват, что она впечатлительная и с воображением у неё хорошо, её вывернуло наизнанку прямо на стол, как сейчас вижу, как эти тошнотворные струйки, которые до её приема внутрь, были дорогим обедом, капают на ковер, стекая со стола. Она потом выбежала и даже попросила, чтоб мне сделали лоботомию и купировали те участки памяти: у ребенка стресс, несовместимый с жизнью и бывают вспышки агрессии. Хорошо, что в тот момент рядом проходил Рон и вразумил эту ненормальную дамочку, а я отделался просто слабым успокоительным.
Какой же бардак у меня в голове — самому бы разобраться, не то, что каким-то столичным дамочкам с дорогим маникюром, лучше бы пару лишних кредитов отправила в помощь беженцам или военным. Наверно, все то время, пока я действовал как робот, все было нормально, а вот теперь, когда начал думать и вспоминать в спокойной обстановке, то, оказывается, всё-таки я немного ненормальный. Тогда вопрос, а кто, вообще, нормальным будет, если пройдёт через такое, когда на кону стоит твоя жизнь, да и не только твоя? Я поднял свой взор от пола, вон как меня прибило, не-е-е… мне мама говорила, что таблетки до добра не доведут, только мясная диета три раза в день из к’саргов — вот настоящий залог здоровья.
Я улыбнулся своим оскалом, да я люблю к’саргов в любом виде, то есть жареном, пареном и даже запечённом, на десерт можно и сырых. Прям до смерти люблю, до их смерти… Сжал и разжал кулаки, все, Арт, надо собраться, теперь только от тебя зависит, будешь ли ты их давить в ближайшем будущем или всё-таки они тебя раздавят морально. Пойду, прогуляюсь по больничному парку, подышу воздухом. Надел уличную одежду, после чего покинул больничные покои. На улице стояла хорошая погода, дул легкий ветерок и светило солнце. Я глубоко вздохнул: этот пьянящий воздух, как будто дышу в последний раз, после чего сделал резкий выдох, и мне стало немного легче. А что, всё новое это хорошо забытое старое, дыхательную гимнастику еще никто не отменял, да и помогает она лучше всяких таблеток.
Я направился в больничный парк, через пару минут я уже гулял по нему, а потом, через некоторое время, просто уселся на скамейку и смотрел на небо. Прошло, наверное, минут десять, ну может, двадцать. Когда понял, что кто-то рядом со мной пытается меня о чём-то спросить.
— Молодой человек вы не будете против, если старый Мойша присядет рядом?
— Да, присаживайтесь, я напротив — только за.
— Ви представляете молодой человек, что этот «шмазл», мой врач, сказал мне?
Я немного впал в ступор, а потом мне стало интересно, что же мог врач сказать этому божьему одуванчику.
— И что же он вам сказал?
— Мой врач, старый пердун, который лечит меня больше, чем знала меня моя жена Сара Абрамовна. Так вот я пришел в который раз к этому поцу и спрашиваю, что с моими анализами, буду ли я жить и тогда успею по скидке купить еще пару трусов или мне нужно срочно вставать в очередь на погребение, у них там скидки, если заранее заказываешь теплое место за определенный срок. Так вот, этот поц долго на меня смотрел, а потом заявил, что у меня рак. Я сначала не понял, а потом когда до меня дошло, я схватился за самое мое больное место, за кошелек, и начал на него кричать. Ты пердун старый, буквально вчера мне сказал, что у меня камни в почках. И шо ви думаете, он заявил?
— И что же он сказал.
— Он почесал свою лысую макушку и сказал, со всей серьезностью "Да камни в почках... камни, а вот под камнями — рак...", да Сара Абрамовна услышав такое, сама бы меня убила, шо я прятал от неё раков под камнями.
Ха-ха-ха... раки у него под камнями, откуда такие люди берутся? Еще и его врач, наверно, такой же старый и уже болеет маразмом. А он продолжал рассказывать, какие у него проблемы, блин, мне бы такие.
— Шо ви хохочете, у честного Мойши проблемы, а ви смеетесь. Ну, пожаловался я старому пердуну, шо я не могу больше заниматься со своей женой любовью каждый день, потому что я теряю зрение. Он попросил объяснить, ну я и ответил, что перестал видеть в этом смысл. Ты знаешь, что этот «шмазл» мне порекомендовал?
— И что же?
— Завести «кашерную» любовницу, а зачем мне любовница, за неё платить надо, а какой смысл платить за что-то, когда рядом лежит что-то бесплатное.
Этот дедок меня точно убьет, я так сильно смеялся, что у меня потекли слёзы, а потом я просто схватился за живот и некоторое время хрипел лёжа. Я молился, чтобы он больше не говорил, а то я тут просто умру. Вот его надо за шкирку брать и сбросить на к’саргов, если они не умрут от смеха, то он их просто заболтает. Буквально пару минут разговора и я забыл хоть ненадолго, что идет война и гибнут люди. Через некоторое время я поблагодарил его за то, что он решил именно мне пожаловаться, а потом пошел к себе в покои с хорошим настроением, временами начиная смеяться, когда вспоминал старого Мойшу.
