Если и было в мире что-то, что могло заставить Мелл прийти в ступор, то оно только что прозвучало. «Прячусь от Рождества» — большего абсурда услышать невозможно, ведь как можно спрятаться от праздника? Девушка была в шоке, а её непонятливый взгляд только веселил игривого беглеца.
— Но ведь это неправильно! Так не должно быть! — вспылила она. — Каждый должен быть дома с родными в этот день.
— Хах, довольно лицемерно, не находишь? Упрекать меня в бегстве от семьи, когда как сама ты ничуть не лучше. В чужом глазу соринку видим, ведь так?
Похоже, спор с незатейливой барменшей раззадорил Джейкоба. Благодаря веселью, которое он получил от этого разговора, юноша почувствовал себя лучше. Особенно его забавляла реакция мисс Филипс. Пусть она была и старше, но не могла ответить на его слова ничем стоящим. Джейкобу до жути захотелось устроить нечто, похожее на соревнование:
— Если ты расскажешь, почему проводишь Рождество в одиночестве в баре, без света и с открытыми настежь окнами, то и я поделюсь своей историей.
Уж какой только реакции не ожидал Стюарт, но увидел он совсем не то, к чему готовился. В глазах девушки мелькнула не досада, в них не было проблеска азарта, лишь полный и безграничный страх перед пари с Дьяволом.
— М-мне… Пора закрываться… Да! Пора закрываться… Счастливого Рождества, мистер Стюарт!
— Я же говорил, просто Джейкоб, — почти шёпотом добавил заинтересовавшийся парнишка.
Чуть ли не бегом скрывшись в служебном помещении, Мелл прильнула спиной к холодной стенке. Она пыталась отдышаться и успокоиться. Обессиленные руки отпустили поднос, и тот звонко рухнул на пол. Девушке была чужда сама мысль о том, что кто-то может интересоваться причинами её одиночества. Она неуверенно достала из кармана небольшую старинную склянку с синей жидкостью внутри, внимательно посмотрела на неё, но, испугавшись ещё сильнее, почти мгновенно спрятала назад.
У Мелл были дела, которые необходимо завершить как можно скорее. Барменша вдохнула полной грудью, взяла себя в руки и выглянула в зал, но Стюарта и след простыл. О его присутствии напоминала только чашка остывшего чая да мокрые следы растаявшего снега.
Временной хозяйке бара ничего не оставалось, кроме как повернуть табличку на «Закрыто». Она сняла униформу, аккуратно сложила в свой шкафчик, оделась по-зимнему тепло и стала уже застёгивать куртку, когда нащупала в кармане небольшое уплотнение. Мелл совсем позабыла о перчатке, которую нашла.
— Вряд ли у меня будет время искать владельца, — слетели с её губ тихие слова.
На стене, рядом с большим окном, выходящим на переулок, висела огромная доска, на которой каждый посетитель мог оставить надпись мелом или повесить свою фотографию на магнитике. Барменша взяла булавку и прикрепила перчатку к раме, а рядом приписала: «Чья?». В Рождественскую ночь случаются чудеса, так что возможно когда-нибудь в «Фарадее» объявится тот самый таинственный владелец перчатки.
Мелл не забывала поглядывать на часы, как будто её время медленно уходило. Она вытащила свои сумки на свет, нырнула в них что называется с головой и достала оттуда бархатную красную шапку с белым помпоном.
Закрыв жалюзи на всех окнах, девушка собралась с духом. Она была готова перевоплотиться в Санту на одну ночь ради достижения своей цели.
*СКРРРРРР*
— Это будет выглядеть нелепо. Ха-ха-ха-ха, — звонко рассмеялся Джейкоб.
На его лице гуляла живая улыбка — так весело задире не было очень давно. Он, словно Гринч, созрел для гениального плана: ужасного, но гениального. Не даром большинство тех, с кем Стюарт был знаком, считали его гением с большой буквы. Иной раз даже учителя не смели перечить юному дарованию. Казалось бы, как во всей этой божественной кутерьме, в которой тебя превозносят и почитают, можно остаться одному? Однако это возможно — Джейкобу скучно. Он достиг всех вершин, принёс в жизнь все сценарии, сделал невозможное возможным и даже обыграл двукратного чемпиона мира в шахматах. К сожалению, или счастью, последнее его достижение не было официально учтено, так как игра проходила в отеле, но не ради награды вундеркинд победил сильнейшего из соперников — только из-за своей безграничной скуки.
Глядя на девушку, пытающуюся влезть в костюм Санта Клауса, который явно на пару размеров жмёт ей в груди, Джейкоб не мог не улыбаться. В эту холодную ночь, когда он чувствовал себя хуже, чем во все остальные 364 дня в году, нашлась та, кто сумела своей глупостью развеселить его.
— Я думала, ты уже ушёл. Чёрт…
От досады Мелл прикусила язык, её щеки стыдливо покраснели, а блуждающий взгляд делал барменшу похожей на котёнка-попрошайку.
— Это и правда так глупо выглядит?
— Даже глупее, чем ты можешь себе представить, но за старания тройку поставлю. И кого же ты пыталась обмануть, перевоплотившись в Санту? Или это такая ролевая игра для твоего парня?
— Нет у меня никакого парня!
Разозлённая девчонка грозно топнула своей миниатюрной ножкой и надула щёки. До неё никак не могло дойти, что этот наглый парень играет с ней, как кошка с мышкой, а, как только надоест, возьмёт да и съест, даже не облизнувшись.
— Хах, тогда это эротический наряд для твоей девушки? Всё же двадцать первый век — удивительное время…
— Нет! Нет! Нет!!! Придурок, да как ты только мог подумать такое?! Тупой извращенец! Теперь понятно, почему ты в Рождество остался один!
— Ух, как оскорбительно… И скучно. Было бы намного веселей, если бы тебя влекло к девочкам. Подумаешь, что в этом такого? Я сам отчасти немного лесби.
«Быть может, это именно та мышка, с которой мне никогда не надоест играться», — подумал Джейкоб, когда увидел огромные округлившееся глаза своей «плюшевой» игрушки. Он был настолько воодушевлён этим занятием, что на мгновение позабыл о дате.
Злая, нервная, напуганная, взъерошенная, дышащая паром Мелл не могла никак отреагировать на подобную шутку. Ей попадались хамоватые клиенты, но их она отваживала на раз-два. Что же мешало девушке поступить так же и с этим придурком, она и понятия не имела. В результате потерянная девчушка могла только смотреть на своего компаньона.
— Ох, да хватит уже меня взглядом сверлить. Никогда идиота не видела? — Джейкоб оттянул одно веко и показал язык, изображая на своём лице клоунскую гримасу, которой иногда баловался его единственный друг — Грегори.
Устало вздохнув, Мелл приняла судьбу и наконец-то решила разобраться с назойливой проблемой:
— Чего тебе надо?
Будто и не замечая её слов, Джейкоб молча подошёл к громадной сумке, достал оттуда красный балахон и накинул поверх пальто. Представив себя моделью, юноша покрутился, как на подиуме, заглянул в тёмный экран телевизора, подобно зеркалу отразивший всё его великолепие.
— Мне идёт? — с широкой улыбкой спросил он без доли стеснения.
Мелл не знала, что ей ответить. Она считала, что лучшим актёром на роль Санты был бы седовласый полный весёлый старец лет пятидесяти, но увидев, как органично на широких плечах Стюарта легла шуба, в мгновение ока изменила свои убеждения.
— П-поразительно! — запинаясь, произнесла несостоявшаяся мисс Клаус. — Тебе бы волосы отбелить и щёки надуть — вылитый Санта!
— Правда? — Джейкоб ещё раз осмотрел себя с ног до головы, а затем звонко и тяжело захохотал: — Хо-хо-хо!
— Поразительно! Ты и голос менять можешь?
— Я внук Санты, весь в деда.
— Правда?
— Нет конечно, дурочка! Серьёзно? И ты на это повелась?
Наглец, втиснувшийся в красную шубу, не мог больше сдерживаться. Никогда в жизни ему не было так весело наблюдать за какой-то там простушкой. Именно эта нерадивая, на первый взгляд, девчонка сделала сегодняшнюю ночь чуточку лучше, поэтому Джейкоб не смог упустить шанс продлить веселье и ещё немного подразнить свою игрушку, раздосадовано сжимающую маленькие элегантные кулачки.
— Так куда ты собиралась идти в этом наряде, мисс Филипс?
— Не зови меня так — мне ещё и двадцати нет, — буркнула Мелл в ответ.
Она подошла к окну, выходящему на переулок, занесённый тоннами белых пушинок, опустила жалюзи и тыкнула пальцем в одиноко мигающий красный огонёк — большой крест над главным входом больницы «Springdale General Hospital [2]».
— Хочешь лечь в больницу?
— Нет же, тупица! Я там волонтёрю [3]! — Мелл мельком взглянула на часы и опешила: — Господи, как же ты меня задержал!
Она принялась разгружать сумку со снаряжением Санты, при этом проверяя содержимое ещё одной. Словно краснобалахонный старикан, барменша сверялась со списком имён, каждому из которых соответствовала игрушка.
Джейкоб был на голову выше девушки, решившей в рождественскую ночь подарить детям немного чуда, поэтому ему не составило труда заметить напротив каждого имени небольшое описание того, что ребёнок хотел получить на Рождество. Он удивился, когда не обнаружил там ни одной игрушки, а затем его улыбка потускнела — до гения дошло. Springdale General — больница, специализирующаяся на исследовании онкологических заболеваний у детей.
— Чёрт… — шёпотом произнёс Стюарт, теряясь на фоне рождественской суеты.
Даже когда он наконец-то нашёл место, в котором мог позабыть о своей единственной в жизни, но бесконечно большой неудаче, его настигает такой сильный удар — целая больница тех, кто должен умереть.
Возможно, даже сам Джейкоб не знал, что сподвигло его на следующий шаг. Он вспоминал тёплые рождественские вечера, проведённые им по многу раз с родителями, сестрой и лучшим другом; к нему приходили призраки прошлого Рождества; с ним болтали остатки его совести. В самую светлую ночь в году, когда каждый мог почувствовать себя чуточку счастливее, скучающему гению становилось больно, но разве ему было больнее, чем мальчикам и девочкам, большинство из которых знают, что не увидят рождественских огней в новом году? Возможно, что и так, кто же знает… Но именно сейчас Джейкоб принял твёрдое решение сделать всё, чтобы кое-кто мог им гордиться.
— Ты бы так поступила, уверен… — снова тихо прошептал идиот в красной шубе.
Не церемонясь и не спрашивая разрешения, он перенял инициативу, отбросил пальто в сторону и принялся за дело. Стюарт в спешке перевоплощался в добряка, обожающего молоко с печеньем, оставленное у камина.
— Что ты делаешь? Я же спешу! — Мелл попыталась остановить заигравшегося гостя, но тот уверенно оттолкнул её руку.
Впервые за всё их недолгое время вместе барменша увидела не злобный, не игривый и не пугающий, а серьёзный взгляд. Эти бездонные глаза молили разрешить их владельцу сделать хоть что-то не для себя. Они магическим образом приворожили девушку, невольно заставляя задуматься, человек ли перед ней или же ужасный ангел, упавший с тёмных небес.
— Ты поможешь мне?
— Запрягайся в сани, Рудольф [4]! Мы летим спасать Рождество!
Мелл поставила руки на пояс, приняв вид мамы, саркастично ругающей собственного ребёнка, легко улыбнулась и спросила нарисовавшегося на горизонте событий помощника:
— Не ты ли ещё десять минут назад хотел спрятаться от Рождества?
— Хах, что-то в этом есть. Похоже, что я проиграл.
Мисс Клаус почувствовала странное тепло в груди, она прижала руки к сердцу, пытаясь унять в нём дрожь, но прилагаемые усилия не давали желаемого результата. Не веря своему счастью, Мелл успела позабыть о том, что только что её назвали, пусть и сказочно-героическим, но всё же оленем.
— Ладно, тогда давай сделаем это! — задорно подскочила девушка и в прыжке нацепила на своего компаньона колпак Санты. — Где там борода?
— Кажется, вот она.
Одевая бутафорскую бородку и натягивая парик, Джейкоб внезапно остановился на мгновение, пристально изучая хозяйку костюма.
— Ты чего это замер?
— Да так, просто пытался представить тебя с бородой. Ужасное зрелище, ха-ха-ха.
— Придурок…
Пусть Мелл и злилась, но она словила себя на том, что на её лице играла маленькая улыбка, которая никак не желала уходить. Щёки налились румянцем, а губы дрожали. Разве так злятся люди? Не похоже, что героиня рождественской истории, которую она сама же и написала, могла злиться на таинственного гостя. Кто же он такой? И почему его улыбка, хоть и искренняя, но такая грустная? Десятки вопросов мелькали в голове у барменши, но ни один из них она не решалась задать.
Трудно сказать, сколько времени у ребят ушло на то, чтобы перевоплотить Стюарта в настоящего Санта Клауса. Тяжело пришлось с наращиванием живота, а уж как они закрепляли белоснежную бородку и вспоминать страшно, однако общими усилиями мистер Клаус был готов к своему заданию. Единственной деталью, которую не удалось замаскировать юной леди, оказались чёрные, как угольки, глаза её нового друга.
Последний штрих: Джейкоб достал огромный красный мешок из бархатной ткани и вытряхнул в него содержимое сумок своей спутницы. Игрушки на любой вкус посыпались градом, и на одной из них сработали датчики нажатия — прозвучал милый детский голосок плюшевого кролика:
— Я люблю тебя.
Словно эти слова дёрнули Стюарта за ручник, тот замер, как вкопанный. Казалось, мальчишка позабыл, как дышать. В чувство его привела только Мелл, отвесившая Санте лёгкий подзатыльник и задорно ускакавшая к двери. Девушка вышла на стужу, пальцем маня Джейкоба следовать за ней:
— Пошли, мистер Клаус! Нам нужно спешить.
— Да… — потерянный юноша встрепенулся и, выходя на улицу, опомнился: — Ты свет забыла выключить.
— А, ерунда! Смотри как могу.
Мелл натянула капюшон и сильно ударила по одному из кирпичей, окружающих дверную раму. Тот оказался пластиковым, закрывал механизм выключателя. Своеобразная кнопка легонько щёлкнула, и свет во всём баре погас. «Фарадей» погрузился в молчаливый мрак.
— Правда он замечательный? — с ноткой ностальгии спросила девчушка.
— Ты про бар? Разве к нему можно применять эпитет «замечательный»?
— Забудь.
Шёпотом попрощавшись со своим вторым домом, Мелл Филипс закрыла дверь на три оборота и спрятала ключи в сточную трубу. Её встретил осуждающий взгляд Санты, однако Джейкоб ничего не сказал. Он и сам иногда прятал ключи от дома во дворе, чтобы к ним мог заходить Грег.
Леденящий ветер, кусающаяся метель и острые, как бритва, снежинки стали на пути рождественских благодетелей, но не смогли им помешать. Толстая шуба пусть и была маскарадом, но со своей основной задачей справлялась на ура и отлично удерживала тепло, а вот бедной барменше приходилось пробираться почти в слепую, ориентируясь только на широкую спину проводника Клауса. К тому же она постоянно нервно поглядывала на голые руки.
Преодолев заветные сто метров, хранители Рождества прильнули к широким стеклянным дверям, барабаня в них изо всех сил. Спустя несколько секунд к ним подошёл охранник. Низкий коренастый мужчина лет сорока с серьёзной лысиной и тяжёлой небритостью, слегка похожий на неряшливого эльфа, открыл двери больницы, впустив посетителей.
— Я уж было и перестал надеяться, что вы придёте, мисс Филипс, — сказал он, помогая девушке снять куртку.
— Скорее ад замёрзнет, чем я не выполню обещания.
— Ха-ха, а вы довольно серьёзная девушка. Дежурный доктор только что закончил обход и занимается бумажной волокитой, так что мы предоставлены самим себе. Сейчас половина второго, дети просыпаются в 7:30, значит у вас есть пять часов на то, чтобы обойти все палаты.
— Неужели их так много? — вставил слово Джейкоб, протирающий руками мокрое от талых снежинок лицо.
— Нет конечно же, управимся за полчаса. Но я надеялся отблагодарить вас чаем и пирогом с корицей. Моя жена постаралась на славу. Конечно, если у Санты ещё есть дела, то мне будет неудобно вас задерживать.
Только Мелл открыла рот, чтобы произнести настойчивое «нет», как её опередил Стюарт. Голос парня сквозь густую бороду звучал приглушенно, но уверенно:
— Мы с большим удовольствием составим вам компанию. Правда ведь, мисс Филипс?
Слегка раздражённая барменша была до глубины души удивлена поведением компаньона, но молящие глаза охранника не оставляли ей выбора — Мелл утвердительно кивнула и призадумалась, наблюдая за тем, как сторож объясняет Джейкобу план больницы.
Её новый знакомый ушёл из дому в Сочельник, пропал где-то на окраинах Спрингдейла, бесцельно просидел в баре около часа, а затем ринулся помогать первой встречной. Как бы Мелл не хотелось верить, что Джейкоб делает всё это из-за добрейшего сердца, но в её душе закрадывались сомнения: возможно ли, что этот человек всё ещё бежит от Рождества?
___________________
2) Springdale General Hospital — больница Спрингдейла, однако при переводе теряется значимость названия. Можно считать это наименованием бренда, как Pepsi, поэтому было решено оставить английское название.
3) «волонтёрю» — в русском языке нет такого слова, насколько известно редактору, однако автор любит английский и здесь комментирует данное словечко так: Мелл использует подростковый сленг, так как из-за злобы она перестала чувствовать себя взрослой.
4) Рудольф — один из оленей в упряжке Санта Клауса.
