— Хе-хе, Ваше Высочество, демонстрация силы наследников никак не повлияет на результаты экзамена. Принцесса имеет более высокий статус и обладает огромной властью. Множество больших и малых вопросов требуют вашего внимания, так почему вы беспокоитесь о такой мелочи? — криво усмехнувшись, Лун Инье уверенно заговорил с принцессой Гоуюй.
— Ха! Думаешь, я слепа, глуха и не понимаю, что здесь происходит? Как только появился Цзян Чэнь, вы все принялись высмеивать и дразнить его, лишь бы вынудить Цзян Чэня опозориться. Так называемые герцоги первого ранга нашего королевства настолько узколобые? Настолько боитесь конкуренции со стороны тех, кто слабее, что решили таким образом подавить соперника? — обоснованно возразила принцесса Гоуюй.
В ответ на ее слова Хун Тянь Тун лишь криво улыбнулся.
— Так значит, принцесса, находясь в тени, уже давно наблюдала за нами. Тогда вы должны были ясно слышать, что именно Цзян Чэнь предложил сражение, а не мы, — Лун Инье пожал плечами.
— Да, я тоже помню, что именно Цзян Чэнь первым предложил идею соревнования. Он сказал, что это будет развлечением для всех, — так как его поддерживали остальные, Хун Тянь Тун говорил с большей уверенностью. — Ваше Высочество, дело не в том, что я его принуждаю к чему-то, просто этот Цзян Чэнь слишком высокомерен. Мы лишь пошутили, а он сразу же бросил нам вызов, словно его семья Цзян действительно что-то из себя представляет.
Эти так называемые дворяне были один бесстыднее другого. Именно они с самого начала спровоцировали эту ситуацию, но в их устах провокация превратилась в шутку, а ответ Цзян Чэня стал вызовом!
Принцесса Гоуюй пришла в недоумение от его слов и посмотрела на Цзян Чэня.
Цзян Чэнь же с улыбкой почесал нос:
— Не смотри на меня так, принцесса. Мне не нравится спорить. Раз уж Хун Тянь Тун назвал меня высокомерным, тогда я действительно буду высокомерным. В молодости все себя так ведут. Ваше Высочество может рассматривать все это как хорошее развлечение.
— Отлично, такие простые и честные слова, мне это нравится! — Лун Инье был вне себя от радости, когда увидел, что Цзян Чэнь упрямится и отказывается признать поражение. Он в самом деле волновался, что Цзян Чэнь может воспользоваться ситуацией, чтобы выйти сухим из воды и избежать состязания.
Догадавшись, что Цзян Чэнь очень сильно дорожит своей честью, Лун Инье тут же подлил масла в огонь:
— Ваше Высочество, обе стороны согласны соревноваться. Надеюсь, Ваше Высочество не станет им запрещать?
Принцесса Гоуюй пристально посмотрела на Цзян Чэня и увидела, что тот продолжает лениво улыбаться. Она почувствовала легкое раздражение, думая: «Пользуясь положением принцессы, я пытаюсь вытащить тебя из передряги, но ты продолжаешь упорно совать свою шею в их петлю. Как будто не понимаешь, что это ловушка?»
— Состязание, состязание! — громко закричала окружающая толпа, предвкушая хорошее шоу.
С древних времен и по сей день зрителей, желающих увидеть захватывающее зрелище, совершенно не пугало, что ситуация может выйти из-под контроля. Их не заботили ранения среди выступающих сторон, даже если те позже будут не в состоянии сдать экзамен.
Какое это имеет значение для людей, пришедших сюда ради хорошего представления? Чем больше всего произойдет, тем интереснее будет шоу!
— Эй, вы готовы? Кое-кто смотрит свысока на личных охранников четырех великих семей. Идите на сцену и не посрамите честь семьи! — Хун Тянь Тун нарочно говорил громким голосом.
Цзян Чэнь слегка улыбнулся:
— Вы слышали это? Они хотят, чтобы вы пострадали. Надеюсь, мне не нужно вам говорить, что вы должны сделать?
За прошедшее время личные гвардейцы хорошо познакомились с характером Цзян Чэня. Чем спокойнее была его улыбка, тем горячее было пламя гнева, пылающее у него внутри.
Не говоря уже о том, что этот Хун Тянь Тун только что оскорбил Го Цзиня. Это было равносильно оскорблению всей группы личных гвардейцев и унижению их господина.
А когда хозяин опозорен, подчиненный умирает. Они прекрасно понимали, что означало это сражение!
— Когда выйдем на арену, постарайтесь не сдавать свои позиции. Го Цзинь, ты должен держать себя в руках, независимо от того, что они скажут, — заговорил обычно молчаливый Сюэ Тун.
— Сюэ Тун, ты самый спокойный из нас. Будь нашим лидером в этом сражении, — предложил Кэ Му.
— Согласен, — сказал Шэнь Ифань.
— Я тоже согласна, — мягким голосом произнесла Вэнь Цзыци.
Братьев Цяо вообще не заботили такие вещи, как лидерство. Они просто хотели ринуться в бой и хорошенько кого-нибудь избить, чтобы выместить свое недовольство.
В их глазах стоящие перед ними люди, все до единого, являлись ублюдками. Молодой герцог даровал им новую жизнь и шанс проявить себя, а эти люди посмели провоцировать молодого герцога. Кто же они, если не ублюдки?
— Братья, идем! Мы обязаны отлупить этих животных! — взревел Цяо Шань, и, размахивая своим топором, широкими шагами направился к арене для сражения.
Цяо Чуань поднял свои латунные жезлы, а затем последовал за ним.
Вскоре Го Цзинь и Вэнь Цзыци отправились следом.
То, что выглядело как беспорядочный выход на поле боя, на самом деле входило в тайны «Триграммы Ассимиляции Восьми Формаций». В глазах тех, кто не понимал эту формацию, эти восемь человек казались неорганизованными, без малейшей слаженности в их команде. Они были похожи на сборище, где полностью отсутствовала дисциплина.
Хун Тянь Тун засмеялся. Как мог Цзян Чэнь позволить себе быть высокомерным с такой-то командой? Сегодня он воспользуется этой возможностью, чтобы окончательно сломить Цзян Чэня. Лучше всего было бы избивать его последователей на протяжении всего выступления, нанеся им как можно больше серьезных ранений и лишив тем самым шансов на дальнейшее участие в экзаменах.
Если Цзян Чэнь не сможет сдать экзамен, то это будет означать, что он провалил попытку занять позицию герцога первого ранга.
Это был бы наилучший способ поставить на место семью Цзян.
Если бы он смог сделать это, то наследники Парящего Дракона, несомненно, в новом свете взглянули бы на Хун Тянь Туна!
Думая об этом, Хун Тянь Тун воодушевился еще сильнее и посмотрел на своих личных гвардейцев. Эти восемь гвардейцев вышли на арену, словно волки и тигры, рассредотачиваясь и окружая гвардейцев Цзян Чэня.
В этот момент Лун Дзюйсюэ, казалось, думала о чем-то другом. Отведя свой взгляд на Цзян Чэня, она неожиданно подошла к Хун Тянь Туну и тихо прошептала ему:
— Не недооценивай своего противника. Этот Цзян Чэнь знает множество хитростей, ты должен быть настороже!
От тихого предупреждения красавицы сердце Хун Тянь Туна захлестнуло теплое чувство. Как же сильно он желал поклоняться ей, разжечь огонь своей страсти и до самого конца бороться за Лун Дзюйсюэ!
