План был немедленно приведен в действие. Цзян Чэнь имел одно настойчивое требование: изготовителем пилюль должен быть сам Цяо Байши.
Потому что Цзян Чэнь до сих пор многого не знал о Зале Исцеления. Он мог доверять только Цяо Байши. Условно выражаясь, Цяо Байши был умным человеком, не лишенным морали и преданности.
Поэтому, когда дело дошло до очистки пилюль, Цзян Чэнь был готов позволить участвовать в этом процессе только Цяо Байши, и никакому другому человеку, занимавшемуся производством пилюль в Зале Исцеления.
Цяо Байши искренне желал такого развития событий.
Даже если бы Цзян Чэнь ничего не сказал, Цяо Байши не передал бы такую хорошую возможность кому-то другому. Даже если Цзян Чэнь не позволит ему узнать все ключевые моменты приготовления.
Однако, если он, Цяо Байши, будет вовлечен в это дело, это даст ему право решающего голоса в Зале.
Несомненно, это станет огромной помощью Цяо Байши, так как в ближайшие дни именно ему нужно будет контролировать ситуацию.
Пока он и Цзян Чэнь продолжают сотрудничество, как кто-то другой из Зала сможет конкурировать с ним за статус преемника?
В этом случае Лорд-мастер Зала сможет вполне обоснованно наставлять его в будущем и передать ему свою должность.
В конце концов, любое противодействие Цяо Байши было бы равносильно отказу от лучшей продукции Зала Исцеления.
Цяо Байши был чрезвычайно благодарен. Он чувствовал, что в тот день принял невероятно мудрое решение. Если бы не факт, что он, вопреки всему, продал Солнечную Траву Драконьей Кости Цзян Чэню, то нынешняя ситуация в столице, скорее всего, выглядела бы совершенно иначе.
И он, Цяо Байши, до сих пор трудился бы в Зале с поджатым к ногам хвостом.
И теперь, если он сможет выполнить все условия и одним ударом покончить со своим конкурентом, Королевским Садом Пилюль, то его стойкость, обаяние и лидерские способности неудержимо возрастут.
Таким образом, его положение в Зале Исцеления станет стабильным, и он, без сомнения, получит огромную поддержку.
Ведь все хотели увидеть Лорда-мастера Зала, который будет приносить доход и славу Залу Исцеления.
Жестокое подавление Королевского Сада Пилюль будет невероятным достижением, к которому стремился Лорд-мастер Зала Сун Тяньсин, но так и не смог добиться!
Три дня спустя была успешно создана Пилюля Небесной Кармы. Огонь изверг целых восемь пилюль. Три из них были высокого ранга, четыре среднего и одна низшего.
Когда Цяо Байши почувствовал концентрированную целебную силу Пилюли Небесной Кармы, он прослезился при виде ее безупречного внешнего вида, который, казалось, был создан самой природой, и аромата, которого было достаточно, чтобы заставить кровь кипеть и бурлить.
Он наконец удостоверился, что Пилюля Небесной Кармы действительно существует.
В последнее время он жил под слишком большим давлением. По мере того, как проходили дни, а Пилюля Небесной Кармы все никак не появлялась, голоса, наполненные скептицизмом и сомнением, начали звучать в Зале Исцеления. Они подозревали, что на этот раз Цзян Чэнь разыграл их.
И теперь, когда пленяющая сердца Пилюля Небесной Кармы, наконец, была перед Цяо Байши, как он мог не умыть лицо слезами?
Изготовитель пилюль всегда чувствовал, что добился огромного успеха, отчего приходил в необычайное волнение, когда огонь гас, и он обнаруживал перед собой полностью сформировавшиеся пилюли.
Цяо Байши не был исключением, значение этой Пилюли Небесной Кармы было слишком огромным, слишком мощным!
В этот момент словно огромная гора упала с плеч Цяо Байши.
Через два дня также была создана пилюля, пополняющая Ци. Когда Цяо Байши поинтересовался названием этой пилюли, Цзян Чэнь скрыл первоначальное название, сказав, что это «Пилюля Безбрежного Океана».
За последние два дня Цзян Чэнь внес некоторые изменения в рецепт успокаивающего лекарства и назвал его «Порошок Одинокого Будды».
Этот порошок не нуждался в дополнительной обработке. Нужно было только смешать измельченные духовные ингредиенты и выполнить еще пару манипуляций для создания лекарства.
Отсутствие стадии переработки означало отсутствие материальных потерь и возможность обойти эту дорогостоящую операцию.
Естественно, это уменьшило бы цену до 1/10 установленной цены обычной пилюли.
В конце концов, в процессе переработки терялись восемь-девять пилюль из десяти. Из ингредиентов, достаточных для изготовления сотни пилюль, в итоге успешно очищались только десять-двадцать штук.
Высококвалифицированный алхимик мог бы создать двадцать-тридцать пилюль, но не было никакой гарантии, что так будет всегда.
Цяо Байши почти не спал за последние шесть дней, но все еще был полон сил. Он обладал жизненной силой дракона и энергией тигра. Это наводило на мысль, что он не признает, что устал, даже если еще два месяца будет участвовать в ожесточенных сражениях.
Действительно, Цяо Байши погрузился в это дело с профессиональным азартом.
Шок, в который его привел Цзян Чэнь за последние шесть дней, был просто слишком велик. Несмотря на то, что он отвечал за само производство пилюль, Цзян Чэнь оставался единственным, кто контролировал основные процессы и рецептуру.
У Цяо Байши не было никаких претензий по этому поводу, так как это было прописано в контракте. Было бы немыслимо просить Цзян Чэня полностью рассказать ему обо всех деталях, касающихся процесса изготовления и ингредиентов пилюли.
Прошли сказочно плодотворные шесть дней.
Глядя на баночки с пилюлями, расставленные перед ним, Цяо Байши все еще чувствовал себя словно во сне. Чувство выполненного долга и удовлетворения от профессии алхимика, которые он испытал за последних шесть дней, ему еще никогда в своей жизни не приходилось испытывать.
И все это благодаря юноше, стоящему перед ним.
В этот момент в Цяо Байши росло чувство восхищения, когда он смотрел на Цзянь Чэня.
— Третий мастер Зала, я сделал все, что хотел. Остальное будет зависеть от действий Зала Исцеления. Я буду очень разочарован, если мы не сможем полностью победить Королевский Сад Пилюль.
Цяо Байши похлопал себя по груди:
— Молодой герцог Цзян, я никогда не бросаю слова на ветер. Теперь просто наблюдайте за нашими действиями. С помощью таких божественных пилюль при поддержке сетей и каналов распространения моего Зала, если мы не сможем полностью победить Королевский Сад Пилюль, то мы действительно недостойны своей репутации.
Цзян Чэнь остался доволен словами Цяо Байши и слегка улыбнулся:
— То есть Зал не пропустит выставку лекарств, которая через три дня пройдет на рынке?
— Ха-ха, это мероприятие мы не пропустим. Королевский Сад Пилюль играет на высоком уровне, и если наш Зал ничем не ответит, разве это не повредит нашей репутации эксперта номер один в области медицины? — Цяо Байши пребывал в чрезвычайно хорошем настроении.
— Не забудьте прислать приглашение, чтобы я смог посмотреть. Не хотелось бы пропустить такое интересное зрелище.
— Молодой герцог Цзян, естественно, вы будете первым уважаемым гостем, которого мы пригласим, — улыбнулся Цяо Байши.
— Ах да, когда придет время, не забудьте отправить сообщение принцессе Гоуюй. Я сделал немного Порошка Одинокого Будды специально для принцессы, — сказал Цзян Чэнь.
— Да? Для принцессы Гоуюй тоже есть порция? — Цяо Байши на мгновение замолчал, но тут же улыбнулся. — Тогда мы должны приготовить подарок в благодарность принцессе Гоуюй.
Цзян Чэнь от души рассмеялся и подумал: «Эта женщина, Гоуюй, вероятно, не захочет тратить деньги… Но, учитывая, что Зал Исцеления преподнесет ей подарок, она наверняка будет слишком смущена и заплатит не меньше одного-двух миллионов серебра».
Проведя целых шесть дней в Зале Исцеления, он вернулся в поместье, но его отец, Цзян Фэн, все еще оставался за закрытыми дверями. Цзян Чэнь знал, что тренировка его отца за закрытыми дверями в этот раз может продлиться от одного до трех или четырех месяцев.
С одержимостью боевым Дао его отца, он, вероятно, не выйдет, пока не прорвется к десяти меридианам истинной Ци.
Возможно, в тот день, когда его отец откроет двери, в поместье Цзян Хань появится первый мастер истинной Ци!
Поскольку Цзян Чэнь уже отдал приказы, прежде чем отправился в Зал Исцеления, все было относительно спокойно. Только потому, что Цзян Чэнь не появлялся в течение какого-то времени, паники не последовало.
— Цзян Фу, снаружи за это время что-нибудь произошло?
Цзян Фу с благоговением и почтением стоял перед Цзян Чэнем. Столкнувшись с молодым герцогом, Цзян Фу отказался от пренебрежения и презрения, которые испытывал в прошлом.
Все должны были признать, что поведение Цзян Чэня в столь ответственный момент завоевало уважение всей прислуги в доме герцога.
— Юный герцог, в последние пару дней все было более менее спокойно. В городе ходили слухи об отравлении герцога, но никаких значительных действий не производилось. В городе сейчас наиболее популярен один слух, говорящий, что герцог… уже погиб, но из-за некоторого давления мы так и объявили об этом…
Цзян Фу запинался, когда говорил об этом. В конце концов, даже слуги не были уверены, что герцог Цзян Хань в самом деле еще жив.
— Не нужно обращать внимание на эти слухи, — Цзян Чэнь, естественно, был лучше всех осведомлен о состоянии своего отца.
— Кто-нибудь искал меня в последние пару дней? — Цзян Чэнь задал еще один вопрос.
— Да, заходили герцог Цзиньшань и герцог Хубин, а также их юные сыновья.
Герцогство Цзиньшань было домом толстяка Суаня, герцогство Хубин было домом Хубин Юэ. Дружба с этими герцогствами продолжалась на протяжении нескольких поколений, и для них было вполне нормально нанести визит после того, как они узнали, что что-то случилось с Цзян Фэном.
— Кто-нибудь еще приходил?
— Да, еще была принцесса Гоуюй, — тон Цзян Фу стал немного странным, когда он сказал об этом. — Принцесса Гоуюй приходила каждый день и даже оставила сообщение.
— Какое сообщение? Почему ты так запутанно говоришь? Говори прямо.
Цзян Фу сказал с неловкой улыбкой:
— Принцесса Гоуюй сказала, как только юный герцог вернется, пусть сразу же несет свой зад во дворец. Кажется, она говорила, что принцесса Джижо скучает по вам.
Цзян Чэнь невольно рассмеялся:
— Эта девушка, если ты соскучилась по мне, то так и скажи, зачем использовать девочку Джижо в качестве прикрытия? Не думал, что ты такая стеснительная.
Цзян Фу запнулся и остолбенел. Он был потрясен Цзян Чэнем. Для юного герцога принцессы стали «девушкой» и «девочкой».
Юный герцог его семьи в самом деле не мог жить, не произнося шокирующие всех слова.
— Хорошо, тогда мне нужно пойти и поиграть во дворце. Дядя Ин, боюсь, вам придется сопровождать меня, — учитывая, как обстояли дела в столице, Цзян Чэнь не смел быть беспечным.
— Да, — как лидер гвардии семьи Цзян, Цзян Ин был обязан защищать своего господина. Он постоянно винил себя за то, что ранее не смог должным образом защитить герцога, и у него не было возможности искупить свою вину. Теперь, принимая приказы юного герцога, он будто бы становился одержим их исполнением. Он был готов даже пожертвовать своей жизнью, чтобы обеспечить безопасность юного герцога.
Принцесса Гоуюй действительно каждый день приходила в поместье Цзян Хань. Она испытывала сложные чувства. Она не знала, намеренно ли Цзян Чэнь избегал ее или просто не хотел ее видеть. Или дело было в том, что Цзян Чэнь затаил обиду на королевскую семью из-за случившегося с Цзян Фэном?
Принцесса Гоуюй всегда была одиночкой, посвятив всю себя боевому Дао, она редко обращала внимание на чувства других.
Но почему-то этот ленивый юноша с его ядовитым языком глубоко отпечатался в ее сознании, словно поставил там клеймо.
Даже когда она намеренно избегала мыслей о нем, его ленивое спокойствие и выражение лица, которое вроде бы улыбалось, а вроде и нет, всплывало перед ней поздней ночью, когда никого не было рядом.
Когда пришли сообщить, что юный герцог Цзян прибыл с визитом, принцесса Гоуюй резко вскочила на ноги, но потом сразу почувствовала, что ее реакция была немного чрезмерной.
Она ненадолго задержалась, чтобы собраться с мыслями, после чего вышла.
Цзян Чэнь стоял рядом с искусственными горами за пределами покоев Гоуюй, наблюдая, как вода стекает вниз по горе. В тот момент он, казалось, весь погрузился в созерцание.
