Им не потребовалось много времени, чтобы понять, как работает активирующее заклинание., оно имело чуждую форму, но легко плелось. Элару знала, как выглядит активирующее заклинание и могла воссоздать его с первой попытки; Элару видела это заклинание, но никогда не пыталась его создать сама.
Клятва правды закончила свое действие и Элару не стала ее возобновлять, но Кэл не думал, что она будет врать. Он был доволен ее магией, ее навыки были достойны его партнера.
Кэл не уступал ей в скорости создания заклинаний. И это его устраивало, потому что он не хотел, чтобы она превосходила его во всем. Активирующее заклинание было довольно простым для воссоздания. Главная проблема — время. Элару сказала, что он должен бросить ей активатор, но при этом она сама должна успеть его подтвердить до того, как контракт будет активирован. Они должны были колдовать в унисон, чтобы все сработало.
Кэл думал, что Элру скажет следовать ее указаниям. Но вместо этого она сказала, ему начинать, а она будет на подхвате.
Поэтому, Кэл сначала потренировался, создавая заклинание раз за разом, под надзором Элару, пока не был полностью уверен, что сможет повторить его с точной последовательностью. Элару следила за ним с непроницаемым лицом, она полностью сконцентрировалась на создании заклинания. Казалось, что она хочет впитать каждое его движение и каждый жест.
Кэл сделала перерыв, чтобы попить воды и съесть булочку, припасенную с утра. В отличии от него Элару ни разу не прервалась, ни отдохнуть, ни поесть, ни попить. Он ел издевательски медленно, пытаясь раздразнить девушку. Он даже разогрел булочку с помощью магии аугментации и запах вишен стал много ярче.
Он надеялся, что Элару будет пристально смотреть на него, назовет бесчувственным или попросит поделиться (он хотел насладиться, ответив отказом). Но она просто не обращала внимания. Она смотрела на него, как на подопытного, бесстрастным спокойным взглядом. Словно она была машиной, которая работает на мане и не требует обычного питания.
Солнце было высоко в небе, когда они решились на настоящую попытку.
Кэлу не терпелось покончить с этим; его вода закончилась пол часа назад. Если бы Элару не была таким фриком, то могла бы и заметить его жажду и наколдовать нему немного воды своей магией трансмутации. Он хотел попросить ее, но гордость не позволила. Кэл не любил просить о помощи. Он и сам хорошо справлялся.
Вскоре наступил судьбоносный момент.
Они посмотрели друг на друга, их взгляды сцепились. Элару кивнула, Кэл ответил тем же. Им уже не требовались слова для объяснений, одновременно они начали плести активирующее заклинание, вокруг своих правых рук.
Кэл не мог видеть заклинание, но чувствовал, как оно танцует вокруг их ладоней, которые приближались друг к другу. Это был изысканный и прекрасный танец.
Они идеально синхронизировали заклинание.
Кэл был поражен, насколько точно Элару копировала его движения. Безошибочно копировать чье-то плетение было непросто и требовало колоссальных умений. Ее плетение было не хуже, а то и лучше его собственного.
Заклинание казалось простым и не казалось особенным, но вскоре это изменилось, когда оно достигло своего апогея. В самом конце их ладони соприкоснулись и два заклинания столкнулись друг с другом.
При столкновении двух заклинаний могло случится одно из трех:
1) заклинания отменяют друг друга
2) они резонируют и усиливают друг друга
3) они вообще не взаимодействуют
Обычно, при столкновении двух идентичных заклинаний возникает резонанс, который многократно усиливает эффект обоих.
Кэл резонанс и ожидал, но все равно, очень удивился, когда тот случился.
Когда два заклинания столкнулись, время остановилось.
Волна абсолютной мощи и чистой энергии разошлась от их дланей по всему телу, сотрясая их и продираясь сквозь клетки, подобно буре.
Два заклинания сменили форму и слились воедино.
Кэл четко мог это видеть, хотя и не видел магии, это заклинание создало световой феномен. Он закрутился и свернулся в смутный сияющий кокон, охвативший Элару. Обернув ее, он словно стянул девушку тонкими нитями света.
Когда заклинание коснулось ее отметин, они замерцали разными цветами, точно такими же, как и сияние. Тоненькие щупальца света потянулись от сияния к ее отметинам, сливаясь с ними воедино и заставляя двигаться, танцевать на ее коже. Они двигались словно живые. Они крутились, вращались, скользили, сверкая и мерцая множеством ярких красок.
Сама кожа Элару засветилась, мягко, едва заметно.
Ее волосы разметало и закрутило, словно от дыхания ветра. Они тоже танцевали и сияние повторяло их движение. На мгновение, Кэл мог поклясться, ее волосы вспыхнули ярким белым светом. Огонь зажегся в ее глазах, и ее зрачки стали ромбовидной формы, не характерной для элибу, до того, как вернуться к привычной форме и воссиять ярким золотом.
Резким рывком сияние расширилось, поглотив их обоих. Оно прижалось к их телам, обвило их, словно змея. Все, чего касалось сияние, одновременно было словно в огне и во льду, а боль смешивалась с удовольствием. Нет слов, которые могут передать эти ощущения.
Мир померк в глазах Кэл и исчез из его сознания.
Были только он, Элару и магия между ними.
Кэл чувствовал, как заклинание пускает корни в глубины его естества, ветвясь и ширясь, пока он не почувствовал из от самого сердца и до кончиков пальцев ног.
Кэл услышал жутковатую, эфирную мелодию, исходившую от сияния, и у него было чувство, что он где-то слышал эту мелодию и, в то же время, что он слышал ее впервые. Он даже не был уверен, что эта мелодия исходит от связи, а не является воспоминаний из глубин его подсознания.
Его сердце колотилось все быстрее, реагируя на мелодию, пульсируя в ритме сияния. Было ли это биение его сердца? Он мог поклясться, что чувствовал сердце Элару так же ярко, как и свое. Кэл чувствовал ее горячее дыхание, хотя они были не настолько близко друг к другу. Он мог услышать каждый ее вдох. Он чувствовал волны жара, которые расходились по ее телу, словно по его собственному.
Едва заметный запах достиг его носа. И от этого запаха крылья его носа дернулся. Он не был похож ни на один другой запах и Кэл не мог ни описать его, ни подобрать успешнее сравнение, единственные слова, которые приходили на ум – сила или магия. Но ведь магия не то, что можно понюхать.
Кэл чувствовал, как все его тело реагировало на сияние, желая поглотить его, сделать его своим, сделать частью себя. Он чувствовал, что уже себя не контролирует.
Правая часть его тела заполыхала. Все началось с ощущения жара на кончиках пальцев, которое перебралось на руку и плечо, перетекло на шею и перекинулось на лицо. Когда жар коснулся его глаз, он почувствовал нечто подобное огромному костру, разгоревшегося от свечки на праздничном торте. Он чувствовал, как жар и сила растекаются по нему, оказывается то ниже, то выше и разгорается все сильнее и ярче. Шлюзы, которые всегда были заперты, и вода вырвалась огромной волной, подхватившей его и наполнившей каждую его клетку живительной прохладой.
Это было чувство, которое просто нельзя передать словами.
Чувство, которое, чем дальше, тем больше приносит боли и удовольствия.
Захватывающее и ужасающее, восхитительное и очаровательное. Чувство, которое им никогда не забыть.
Все это длилось считанные мгновения, но для них прошла вечность, время изгибалось и закручивалось в тугой клубок.
Когда заклинание запечатлелось глубоко в теле, душе и сознании Кэла, сияние ослепило их. Они слышали звон, легкие болезненно сжались, а вместо звука сердцебиения была звенящая тишина.
Волна меланхолии окатила Кэла. Он словно встретился взглядом с самой смертью и последние секунды жизни утекали, словно вода сквозь песок.
И, наконец, сияние разлетелось бесшумным взрывом, высвобождающим скрытую мощь и их окатило осколками света, заставившими трепетать их тела.
Все перед глазами мерцало, то набирая яркость, то тускнея.
Несомненно, что-то в них изменилось навсегда. Кэл чувствовал, что все его чувства обострены до предела. Словно он впервые мог видеть и слышать. Кэл чувствовал, жизнь леса в каждом листочке и в каждой травинке. Он чувствовал, как маленькие вирмы копают землю и как летают крохотные тики.
Кэл чувствовал потрясающую завершенность, пробиравшую до дрожи. Словно он, наконец, нашел недостающую часть себя; замок к своему ключу.
Он чувствовал ее близость, протяни руку и коснешься, схватишь. Она была так близко! И все же, оставалась вне досягаемости. Он чувствовал завершенность и неполноту одновременно.
И это сводило с ума.
Кэл не чувствовал себя Кэлом. Он больше не чувствовал себя… халнейцем. Он чувствовал, что стал кем-то, чем-то другим.
Старый Кэл умер в тот момент, под жарким солнцем, в магическом сиянии.
Чувство было ужасным.
И оно было неописуемо прекрасным.
