Кто знает, может быть, она испытывала слишком большой стресс или снова устала, но Линь Чуцзю заснула за столом и проспала до раннего утра!
Действительно, Линь Чуцзю проснулась от холода. Когда она проснулась, небо все еще было темным, и свечи в шатре уже догорели до конца, и вокруг было совершенно темно.
Линь Чуцзю долго держалась за голову, прежде чем вспомнила, где она находилась.
«Было так глупо — заснуть снаружи». Шмыгнув носом, Линь Чуцзю обняла себя обеими руками, потуже запахнула на себе одежду и вошла внутрь, полагаясь на память в темноте.
В постели Линь Чуцзю хотела завернуться в одеяло, чтобы хорошенько согреться, но, пролежав долгое время, она так и не почувствовала тепла. Линь Чузцю ничего не оставалось, кроме как позвать солдат: «Принесите мне два ведра горячей воды. Мне нужна очень горячая вода. И найдите немного имбиря. Я хочу его использовать».
В армии не было женщин. Линь Чуцзю была не такой как женщины этой эпохи, которых заботили различия между мужчинами и женщинами, но некоторых вещей нужно было избегать. Если бы она могла, она бы не позволила солдатам входить в шатер ночью, особенно когда она была одна.
Линь Чуцзю простудилась, и явно говорила в нос. Солдаты поняли это, как только услышали ее, и, не говоря больше ни слова, побежали за водой. Что же до имбиря, который просила Линь Чуцз., солдаты не принесли его, но сказали: «Я попросил мальчика-лекаря помочь сварить имбирный суп. Когда ванфэй захочет выпить его, просто прикажите».
Линь Чуцзю не стала останавливаться на этом. После того как солдаты налили воды в ванну, Линь Чуцзю велела им выйти, и опустилась в горячую воду одна.
Когда ее замерзшие конечности опустились в горячую воду, они вскоре согрелись, и на ее лбу даже появились капельки пота.
«Хах…» Линь Чуцзю уютно устроилась в ванне, закрыла глаза и постепенно почувствовала себя сонно, но заставила себя открыть глаза.
Она была одна в шатре, и солдаты просто так не входили сюда. Если она заснет в ванне, можно было сказать, что никто не узнает до рассвета.
Ее тело болело. Посидев в ванне четверть часа, Линь Чуцзю вылезла из нее. Приняв ванну и пропотев как следует, Линь Чуцзю почувствовала себя гораздо лучше. По крайней мере, у нее уже не кружилась голова так сильно, как прежде.
Надев плотную одежду, Линь Чузцю вышла и попросила солдата принести ей имбирный суп. Солдат ушел надолго, но не принес его. Вместо него пришел императорский доктор Чжу.
«Ванфэй, я слышал, вы простудились?» Глаза доктора Чжу были красными, но он был очень возбужден. Было видно, что он не спал всю ночь.
Линь Чуцзю сжала виски. Когда она услышала голос императорского доктора Чжу, она подняла глаза и спросила: «Доктор Чжу, зачем вы здесь?»
«Я слышал, что вы попросили имбирного супа, поэтому пришел сюда взглянуть на вас. Ванфэй, протяните руку, я пощупаю ваш пульс». Императорский доктор Чжу совсем не считал себя посторонним, и подошел близко к Линь Чуцзю, чтобы поставить ей диагнозю
Доктора не лечат самих себя. Она знала свое больное тело. Но Линь Чуцзю не противоречила, она протянула руку, чтобы императорский доктор Чжу мог проверить ее пульс. Он думал, что ничего страшного не было, но его лицо неожиданно исказилось, когда он положил пальцы на пульс Линь Чуцзю.
«В чем дело?» Линь Чуцзю не волновалась поначалу, но, увидев, что лицо императорского доктора Чжу помрачнело, она не могла не спросить.
Что могло быть страшнее для пациента, чем увидеть мрачное лицо доктора?
Императорский доктор Чжу ответил Линь Чуцзю не сразу. Сначала он тихо закончил проверять пульс Линь Чуцзю, потом убрал руку и сказал с серьезным видом: «Ванфэй, вы знаете, как слабо ваше здоровье?»
Императорский доктор Чжу всегда или смеялся или сердился. Он редко был серьезен. Это выглядело страшно. Линь Чуцзю это тоже застало врасплох, и она честно кивнула: «Я знаю. Божественный Доктор Мо проверял мой пульс ранее, и много других докторов тоже проверяли мое состояние. Некоторые говорят, что я не проживу более десяти лет, а другие — что я не проживу и трех». Короче говоря, она не была долгожительницей.
«А вы сами? Вы когда-нибудь лечили себя?» Императорский доктор Чжу слышал о Божественном докторе Мо, но он никогда не верил в его искусство. Что мог этот божественный доктор? Он всего лишь вылечил несколько сложных заболеваний, так как он мог быть божественным доктором?
Он вылечил больше пациентов за один год, чем Божественный доктор Мо. Если божественный доктора лечат только нескольких пациентов, то он лучше не буде божественным доктором до конца своих дней.
Линь Чуцзю знала, что доктор Чжу, должно быть, поставил какой-то диагноз, и не стала ничего скрывать. Она сказала просто: «Я знаю, что некоторое время назад меня отравили хроническим ядом, и я медленно поправляюсь. Через два года токсины в моем теле будут выведены, и я излечусь. Я медленно поправляюсь». Некоторые люди ставили ей диагноз отравления, а некоторые — нет, так что посторонним людям было неизвестно, что происходило с ее здоровьем.
«Медленно поправляетесь? Вы уверены, что ваш больной организм может постепенно поправиться? Вы снова были травмированы с тех пор, вы знаете?» — доктор Чжу упрекнул ее с мрачным видом.
Линь Чуцзю опустила глаза и кивнула: «Я знаю. Это не серьезно, мне просто надо следить за своим здоровьем в будущем».
«Следить? Вы что, думаете, что вы чудотворец? Как вы будете следить за своим здоровьем, если умрете? Не говорите, что вы еще живы, ваше больное тело только выглядит нормально снаружи, но внутри оно уже пусто. Вам не только надо следить за здоровьем, вам надо отдыхать. Вы это понимаете? Просто делайте меньше и не думайте слишком много. Слишком тяжелые раздумья вредят вашему выздоровлению». Императорский доктор Чжу подскочил от гнева и укоризненно показывал на Линь Чуцзю пальцем.
Линь Чуцзю не сказала ни слова. Она подождала, пока императорский доктор Чжу договорит, прежде чем сказала: «Доктор Чжу, вы мудрый человек, вы должны знать мое нынешнее положение. Не говорите этих вещей, лучше выпишите мне лекарство».
Она хорошо понимала свое состояние. Хотя она была слаба, ей постепенно будет становиться лучше. Она не знала, что тогда заставил ее съесть Сяо Тяньяо, но хотя это было странно, это было очень эффективно. Съев тот фрукт, она определенно почувствовала себя гораздо лучше. Линь Чуцзю полагала, что сможет дожить до 40 или 50 лет, даже если потом умрет. Линь Чуцзю устраивали 40-50 лет.
«Вы, вы… что ж, я больше не буду об этом говорить. Вы сами доктор, и вы должны знать свое состояние лучше, чем я». Императорский доктор Чжу хотел сказать больше, но Линь Чуцзю оставалась равнодушна. Он знал, что Линь Чуцзю это все уже знала и приняла свою судьбу. Так что он мог только проглотить оставшиеся слова.
Императорский доктор Чжу был не рад. Когда он увидел, что на столе была кисточка и чернильница, он не стал доставать свои. Он просто взял кисточку и бумагу со стола, чтобы выписать рецепт, и пробормотал, пока писал: «Я правда вас не понимаю. Вы же явно доктор и ваши медицинские навыки неплохие, так как же вы могли принять хронический яд? Как вы могли быть так глупы, что кому-то удалось это сделать? Вам повезло, что ванъе женился на вас при вашей глупости. А ванъе очень не повезло на вас жениться. При таком надломленном здоровье, я сомневаюсь, что вы сможете иметь детей. Если вы не сможете иметь детей, вам будет тяжелее. Когда придет время, ванъе возьмет нескольких наложниц, и у вас не будет сына, вас затравят до смерти».
«Ох…» Линь Чуцзю мрачно нахмурилась, наблюдая, как доктор Чжу говорит все с большим и большим жаром.
Императорский доктор Чжу слишком размечтался. Чтобы у них с Сяо Тяньяо был ребенок?
Ха-ха-ха…
