Пришло несколько плохих вестей, но Сяо Тяньяо даже бровью не повел. Как будто он не воспринимал эти вещи всерьез. Линь Чуцзю немного волновалась. Но видя, что Сяо Тяньяо выглядит спокойным, она не решалась сказать, о чем она беспокоилась.
Она не была феминисткой. Она никогда не думала о том, чтобы вмешиваться в дела Сяо Тяньяо. Даже если она и волновалась, она не станет высказывать это перед другими.
Хотя Сяо Тяньяо слушал доклад теневого стража, он также обращал внимание на действия Линь Чуцзю время от времени. Видя, что Линь Чуцзю так спокойна, он невольно потихоньку кивал головой.
Эта женщина нравилась ему все больше и больше, и он не хотел ее отпускать.
Когда теневой страж закончил докладывать, он ожидал приказа Сяо Тяньяо, но несколько вдохов спустя Сяо Тяньяо так и не заговорил. Теневому стражу пришлось отважиться и окликнуть его: «Ванъе…»
«Ступай», — Сяо Тяньяо махнул рукой, не собираясь отдавать приказов вовсе. Теневой страж не посмел ничего сказать и послушно отступил.
В палатке остались только Сяо Тяньяо и Линь Чуцзю. Линь Чуцзю посмотрела на Сяо Тяньяо нерешительно, но все же не заговорила.
Что если она спросит? Сяо Тяньяо не мог решить эти проблемы, что же могла сделать она? Спрашивать было бы напрасно. И даже если бы Сяо Тяньяо мог разрешить это, он не ответил бы ничего, если бы она спросила.
Линь Чуцзю встала и сказала: «Ванъе, уже поздно, я пойду отдохну». Она полагала, что у Сяо Тяньяо сегодня было много дел.
Линь Чуцзю встала, повернулась и вышла, но как только она отвернулась, она услышала, что Сяо Тяньяо сказал: «Я думал, ты спросишь».
Линь Чуцзю, которая только что отвернулась, повернулась обратно к нему. Увидел спокойное и непоколебимое лицо Сяо Тяньяо, она почувствовала, как ее тревоги внезапно рассеялись. Она улыбнулась и сказала: «Сначала я хотела спросить, но я понимала, что у ванъе есть план на уме. Так что это не имеет значения, спрошу я или нет».
«Нет, это имеет значение…» — легко сказал Сяо Тяньяо. Его голос был негромким, но его тон был очень веским. — «Чуцзю, муж и жена — единое целое». Если что-то плохое случится с ним, будет ли Линь Чуцзю в безопасности?
«Ванъе, кроме поговорки о том, что «муж и жена — одна сатана», есть еще одна: о том, что муж и жена как птицы в лесу — когда приходит беда, они летят в разные стороны». Даже если что-нибудь плохое случится с Сяо Тяньяо, у нее все равно был способ выжить — предав Сяо Тяньяо.
«Ты… не посмеешь!» Фраза была разделена надвое. Однако эти слова могли сделать ее счастливой. Линь Чуцзю весело рассмеялась: «Ванъе такой…»
«Ванъе, дело плохо!» — прежде чем Линь Чуцзю успела договорить, ее перебил солдат за дверью шатра.
Сяо Тяньяо нахмурился: «Что случилось?»
«Доктор Чжу сказал, что у Лю Гунцзы аллергия на лекарство. Сейчас все его тело покраснело и распухло, и лихорадка не проходит. Доктор Чжу не может гарантировать, что мозг Лю Гунцзы не пострадает». Солдат знал, что дело было серьезным, так что он не посмел не доложить.
«Аллергия?» Тепло в глазах Сяо Тяньяо исчезло, и он холодно поднялся: «Чуцзю, следуй за мной». Он хотел знать, действительно ли у Лю Бая аллергия на лекарства, или у кого-то появились преступные намерения.
«Подожди меня, я возьму свою аптечку». Хотя Линь Чуцзю не любила Лю Бая, она не думала об этом в такой момент. Она бросилась во внутреннюю комнату, завернула волосы в пучок и схватила аптечку, после чего вышла.
Сяо Тяньяо стоял снаружи и ждал. Видя, что Линь Чуцзю оделась соответствующе, не показывая внешности благородной молодой дамы, он кивнул головой и повернулся, чтобы выйти. Что же до аптечки в руках Линь Чуцзю?
Сяо Тяньяо увидел ее, но гордый сын небес никогда не помогал никому таскать тяжести. Он не представлял, что будет это делать. Даже Линь Чуцзю не была исключением.
Линь Чуцзю не зависела во всем от других. Она надеялась, что люди не будут нянчиться и обращаться с ней как с хрупкой принцессой. Она также никогда не думала о том, чтобы просить Сяо Тяньяо помочь ей донести аптечку, поэтому она просто последовала за ним, неся аптечку в руке.
Аптечка не была тяжелой. Однако Сяо Тяньяо шел небыстро, принимая во внимание шаги Линь Чуцзю. Линь Чуцзю было не тяжело нести свои вещи.
Лю Бай находился не в шатре для раненых. Его палатка находилась недалеко от шатра Сяо Тяньяо. Они прибыли спустя пару палочек ладана. Как только они вошли, доктор Чжу и его ученик поприветствовали их: «Старый доктор приветствует ванъе. Да здравствует ванъе еще тысячу лет».
«Встаньте», — Сяо Тяньяо не остановился, пройдя мимо доктора Чжу и сразу сел на единственный стул в шатре: «Говорите, в чем дело?»
Линь Чуцзю стояла рядом с Сяо Тяньяо, держа аптечку, и не торопилась смотреть на Лю Бая.
Доктор Чжу поднялся и сказал Сяо Тяньяо с досадой на лице: «Старый доктор заслуживает смерти. Я не выяснил, что молодой господин Лю Бай прежде контактировал с травой Мусюй. Лекарство, которое я прописал, и трава Мусюй несовместимы».
«Трава Мусюй? Что это?» Хотя Сяо Тяньяо не был доктором, он все-таки знал некоторые известные растения.
«Это особое травяное лекарство Центральной империи. У него есть особые медицинские качества. Оно обычно бесцветное, безвкусное и нетоксичное. После контакта с ним, его можно смыть, приняв теплую ванну. Но, если его нейтрализовать другими лекарственными препаратами, оно произведет другое действие. Я не знал, что Лю Гунцзы контактировал с травой Мусюй. Среди противовоспалительных, которые я прописал, было лекарство, которое среагировало на траву Мусюй, что вызвало реакцию у Лю Гунцзы, и его лихорадка не прошла». Он мог винить лишь себя за то, что был так неосторожен.
Сяо Тяньяо посмотрел на доктора Чжу и спросил осторожно: «Это лекарственная трава из Центральной империи, но откуда вы это знаете?» Сяо Тяньяо не знал, насколько уникальна была эта трава мусюй, но он никогда не слышал об этом травяном лекарстве. Видимо, трава мусюй была не всем известным лекарственным препаратом.
«У моей семьи есть кое-какие связи с… Центральной империей», — доктор Чжу опустил голову. Его глаза были полны печали.
«Так вот в чем дело», — Сяо Тяньяо кивнул и не стал дальше спрашивать, отчего доктор Чжу втайне вздохнул с облегчением.
Доктор Чжу потихоньку перевел дыхание и продолжал: «Ванъе, трава мусюй не ядовита. Хотя, если ее смешать с другими медицинскими материалами, она произведет разные эффекты, но они не будут смертельны. Я могу выделить аллергию и лихорадку Лю Гунцзы, но на это уйдут два дня. Я не могу поручиться, что мозг Лю Гунцзы не сгорит за эти два дня».
Трава мусюй не была слишком особенным лекарством или ядом и даже при смешивании с другими травами давала разнообразный, но не летальный эффект.
Поскольку доктор Чжу знал, что дело в траве мусюй, разумеется, у него было лекарство. Но что сейчас не давало ему покоя — это не симптомы аллергии, вызванные травой мусюй, а то, что температуру Лю Бая нельзя было снизить.
У Лю Бая был слишком длительный контакт с травой мусюй. Даже если он поможет ему вымыться в теплой ванне, это уже ему не поможет. И если он пропишет противовоспалительное средство снова, оно не только не снизит лихорадку, но симптомы аллергии еще и усилятся.
У Лю Бая была температура уже несколько дней, и еще черед два дня никто не мог бы поручиться, что мозг Лю Бая не повредится.
Лю Бай был близким другом Сяо Тяньяо. Доктор Чжу не решался принимать решение без позволения, поэтому он отправил человека пригласить Сяо Тяньяо и позволить ему решить.
Сяо Тяньяо не был врачом. Так что доктор Чжу разъяснил все и хотел услышать его решение. Но чего он хотел еще больше, так это…
