Цянь E был свидетелем большого количествa конфликтов внутри армии, а потому незамедлительно решил ответить на провокацию равнодушием. Он подошел к рингу и начал тихо наблюдать за поединком.
Победитель очень скоро был определен. Один из бойцов активировал тайное искусство, позволившее ему моментально увеличить свою силу и достигнуть подавляющего преимущества. B мгновение ока его соперник уже был опрокинут на землю. Однако, повышение силы продлилось всего минуту, и вскоре первый боец стал повалился от слабости.
Зрители начали галдеть. Некоторые были в гневе, в то время как остальные, наоборот, начали радостно пересчитывать деньги: пари нарушать нельзя. В следующее мгновение уже два других солдата начали закатывать рукава, готовясь к следующей битве.
В этот момент Цянь Е наконец подал голос:
– На этом и остановимся. Всем членам батальона авангарда собраться на плаце!
Голос Цянь Е не был громким, но тем не менее его слова разнеслись по всем баракам вокруг. Даже те, кто сейчас находился в жилых помещениях, могли отчетливо его слышать. Все присутствующие были потрясены, ведь это было не так-то просто осуществить. Некоторые распущенные солдаты холодно глянули на юношу и спросили:
– Ты кто такой?
Цянь Е пробежался взглядом по солдатам:
– Я назначен новым командующим первого батальона авангарда. Что, никто меня не узнает? Вообще никто?
Те, на кого падал взгляд юноши, инстинктивно отводили глаза. Раз уж Цянь Е запомнил их лица, они должны были быть ветеранами кровавой битвы. До того, как он спросил, они все еще могли прикидываться дурачками, но теперь у них такой возможности больше не было.
Атмосфера вокруг моментально поледенела, и весь плац погрузился в тишину. Никто не отвечал, и никто не вставал в строй.
Цянь Е тоже никуда не спешил. Он даже зажёг сигарету и, не произнося ни единого слова, начал ее курить. Казалось, словно он о чем-то размышлял.
Однако, из-за затянувшейся тишины сердца присутствующих начали наполняться тревогой. Те, кто прибыл с Западного Континента всего лишь слышали слухи, но ветераны кровавой битвы много всего знали об этом боге смерти. Но дело было в том, что нынешняя ситуация была внутренним делом Дома Чжао, и для присутствующих потомков и наемников Цянь Е был посторонним.
В настоящий момент Цянь Е мысленно вспоминал всех своих врагов в Доме Чжао. Единственным, кого он открыто оскорбил, был Чжао Фенлей и, возможно, потомки родословной Герцога Янь.
Однако, в тени могли скрываться и другие враги. Чжао Вэйхуан поднялся из боковой ветви и занял место главы клана, а теперь Чжао Цзюньду ломал любое препятствие на своем пути. Этого было достаточно, чтобы заработать множество врагов. Цянь Е был отмечен под их ветвью, и без какого-то особого статуса, как например у Чжао Цзюньхуна, было неудивительно, что он подвергается дискриминации.
Более того, крупные кланы никогда не испытывали недостатка в междоусобицах. Возможно, Цянь Е никого и не оскорблял, но заняв место во вспомогательной резиденции Чжао Цзюньду, он отобрал эту возможность у множества людей. Подобной причины было достаточно для формирования вражды.
Цянь Е внезапно охватило разочарование. Его совершенно не интересовали интриги и политические прения. Юноша попросил назначить его в авангард, потому что хотел заработать больше заслуг и уменьшить потери солдат Дома Чжао в самых опасных частях поля битвы. Война была уже на пороге, но кто-то пытался мутить воду, и это наполняло сердце Цянь Е отвращением.
В голове у юноши появилась простая и наивная мысль. Он просто хотел обменять свои военные заслуги на приказ об амнистии как можно быстрее, чтобы Е Тун могла уйти в безопасности, если ее вампирское происхождение однажды обнаружат.
Вскоре сигарета была выкурена, но никто так и не ответил. Цянь Е бросил бычок и вдавил его ботинком в землю:
– Спрошу еще раз, никто из присутствующих не является членом батальона авангарда?
Юноша решил отбросить все любезности. Это больше не была та ситуация, с которой могли справиться обычные солдаты.
Внушительный мужчина, стоящий на другой стороне ринга, наконец заговорил:
– Юный господин Цянь Е, все мои братья из первого батальона подали прошение на присоединение ко второму. То, что никто не отвечает, это нормально.
Осмотрев коренастого мужчину с головы до пят, Цянь Е спросил:
– А ты кто такой?
– Меня зовут Чжао Гуаньвэй, — ответил мужчина, — Ранее я сражался на передовой Западного Континента. Я прошел через множество войн с повстанцами и темными расами, и также видел графов и прочих подобных экспертов. К счастью, мне удалось сохранить свою жизнь. У меня не было времени для участия в так называемой кровавой битве, ведь это просто поле боя, на котором юнцы должны были получить опыт. Я прибыл на континент Вечной Ночи, лишь когда Империя начала полную мобилизацию.
Слова Чжао Гуаньвэя были довольно вежливыми, но они подразумевали, что из-за ограничений ранга кровавая битва была просто детской игрой, а не настоящим сражением.
Лицо Цянь Е помрачнело, а его взгляд стал более холодным. Он решил больше не давать оппоненту возможности сохранить лицо.
В кровавой битве Цянь Е пережил множество смертельных опасностей. Дом Чжао понес большие потери, а товарищи и братья погибали один за другим. Это была битва, возглавляемая молодым поколением обеих фракций, но ее название ей отлично подходило. Жестокости там было не меньше, чем на передовой Империи.
Все те переживания, все те люди, что теперь были упокоены на вечно… Разве мог Цянь Е позволить Чжао Гуаньвэю так их унижать?
Юноша глубоко вздохнул и, указав пальцем на мужчину, сказал:
– Солдат обязан быть способным маршировать вперед и отнимать жизни врагов. Пусть дальше говорят наши кулаки: проигравший покинет лагерь. Хочу посмотреть, где воитель одиннадцатого ранга набрался столько уверенности, что решил встать у меня на пути!
Глаза Чжао Гуаньвэя моментально наполнились изумлением, ведь он не ожидал, что Цянь Е окажется таким прямолинейным. Услышав сказанное, он гневно рассмеялся:
– Отлично, раз уж одиннадцатый ранг не достоин, я посмотрю, на что же способен воитель десятого вроде тебя!
Сказав это, мужчина затопал вперед широкими шагами, остановившись в десяти метрах от противника. Разминая запястья, Чжао Гуаньвэй сказал:
