Подкрепление со стороны леса Тянь Фа насчитывало в общей сложности около ста двадцати одной тысячи воинов, из них на поле боя погибло более тридцати тысяч солдат! — сказал Цзюнь Вуй и тяжело вздохнул.
— Из-за того, что подкрепление с материка прибыло относительно поздно, их ущерб оказался не слишком серьёзным, — сказал Дугу Цзёнхэн: — Однако их силы невелики, и они не смогут оказать Чужакам огромное сопротивление, из ста тридцати тысяч участвующих в сражении, обратно вернулось меньше сотни тысяч!
— Из отряда Разрушителей Душ в общей сложности погибло тринадцать человек, а остальная часть получила серьёзные ранения, — сурово отрапортовал Одинокий Сокол. Сказав эти слова, он отвернулся и тихонько вытер глаза. Все эти воины стали ему хорошими друзьями и братьями.
Цзюнь Мосе печально вздохнул и сказал:
— Необходимо выразить соболезнования и оказать любую помощь семьям погибших воинов. Отнеситесь к ним, как к членам своей семьи с подобающей заботой. Если у них будут какие-либо требования, мы должны сделать всё возможное, чтобы их удовлетворить! Кроме этого, мы обязаны помочь с продвижением в силе потомкам всех павших воинов! Нельзя, чтобы эти герои считали нас неблагодарными и бездушными! Это главный вопрос сознательности всех людей, а также путь, которому мы всегда придерживались! Таким ни в коем случае нельзя пренебрегать!
Все присутствующие одновременно кивнули головами, выражая своё полное согласие.
— Это, в частности, то, чем руководствуется Злой Монарх, ведя свои дела! Если кто-либо посмеет оскорбить вдову или потомка павшего героя, то независимо от его статуса или происхождения, он должен быть казнён без права на помилование! — сказал Цзюнь Мосе. Суровый тон молодого мастера показывал всю его непоколебимую решимость!
— Тогда я немедленно издам приказ, чтобы он распространился по всему миру как можно быстрее! — кивнула Мей Сюэ Янь. В её взгляде отражалась искренняя гордость.
Отношение к потомкам павших героев — извечная проблема всего материка Суань. Огромное количество семей павших героев были унижены, притеснены и перепроданы в рабство более влиятельным кланам. Участь некоторых прекрасных женщин настолько трагична, что её просто не описать словами.
Можно сказать, что этот железный приказ Цзюнь Мосе стал для них поистине великим спасением!
— Мы не можем позволить героям, пролившим свою кровь, проливать ещё и слёзы в загробном мире! — сказал Цзюнь Мосе, а затем через некоторое время тихонько добавил: — Справедливость находится в сердцах людей. Если член семьи павшего героя совершил злодеяние, то ему, безусловно, придётся за него ответить по всей строгости закона! Герой — это слово, безусловно, является частью славы и величия, но ими невозможно питаться вечно. Во всем нужно знать меру.
В глазах Дугу Цзёнхэна и Муронг Фэн Юня одновременно вспыхнуло восхищение. Приказ Цзюнь Мосе действительно очень справедлив. Таким образом, можно не только избежать возникновения многих трагедий, но и помочь павшим героям сохранить за собой и своей семьёй доброе имя.
Изначально все люди ничем не избалованы.
Эту истину оба старика хорошенько понимали.
Цзюнь Мосе на мгновение призадумался, а затем медленно спросил Мэй Сюэ Янь:
— Как обстоят дела у армии Священной земли?
Понимая, что он имел в виду, Мэй Сюэ Янь сказала:
— В той стороне нет никаких движений, всё так же, как было до войны. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Рано утром я отправлю туда огромные силы для оказания помощи и защиты.
Цзюнь Мосе выпрямился и сказал:
— Пойдёмте, посмотрим, что там.
Все тут же отправились следом за ним.
Палатки, в которых расположились воины трёх священных земель, располагались в своём первоначальном положении. Свистел сильный ветер, раздувая пустоту внутри каждого шатра.
Перед глазами прибывших предстал большой лагерь, разделённый между собой на три цвета, как и сами священные земли.
Это был последний след, который оставили после себя священные земли!
Цзюнь Мосе молча посмотрел на него и прошептал:
— Все вы сражались до конца… Мо Вудао, я надеюсь, что вы обретёте мир на небесах, и три священные земли больше не будут строить козни друг против друга…
Услышав эти слова, Мэй Сюэ Янь не смогла сдержать печаль в своём сердце.
Изначально три священные земли были созданы с очень простым намерением: лишь для того, чтобы противостоять внешней агрессии. Ради этого они ушли в эту богом забытую глухомань… Насколько же благородны и высоки их моральные устои и принципы?
Но именно их «обоюдные козни и интриги», в конце концов, разрушили это великолепное наследие! Наряду с этим лес Тянь Фа в течении долгого времени находился под сильным давлением и гнётом!
Если бы лидеры трёх священных земель имели чуть более широкую душу…
Мэй Сюэ Янь самоуничижительно покачала головой. Казалось, что это просто невозможно… Люди и священные звери — две непримиримые крайности…
Толпа людей один за другим войдя в палатку, увидела лишь безукоризненно разложенные каменные скрижали. Казалось, будто мастера священных земель по-прежнему безмолвно сидели там…
В центре шатра располагался стол, на котором виднелась стопка бумажных пакетов.
На самом верхнем было написано кровью лишь два иероглифа — Гу Хань.
Цзюнь Мосе тихо вздохнул и открыл бумажный пакет. Внутри него лежал кусок нефрита и лист бумаги.
На белоснежном листе каплями крови было написано всего несколько строк: «Мы превратились в ничто и рассчитались жизнью за свою вечную славу!»
Что касается происхождения куска нефрита или просьбе о его последующей передаче кому-либо, то в письме это даже не упоминалось.
Но Цзюнь Мосе отчётливо понимал, что этот кусок нефрита Гу Хань оставил на память для Цяо Ин.
Нефрит был кристально чистым и гладким, казалось, что он излучал мягкие и спокойные лучи света, но от него исходил некоторый нежный холодок.
Несомненно, это один из редчайших драгоценных камней в мире!
Цзюнь Мосе молча завернул бумажный пакет и отдал кусок нефрита Мэй Сюэ Янь со словами:
— Немного погодя, передай этот камень Цяо Ин. Скажи, что Гу Хань оставил это для неё, — Мэй Сюэ Янь недоуменно посмотрела на него, но покладисто согласилась, приняв камень в руки.
Мэй Сюэ Янь не понимала, почему Цзюнь Мосе не мог сделать это лично.
Однако он не знала, какие противоречия разрывали молодого мастера: он понятия не имел, как он теперь сможет увидеться с Цяо Ин. А если всё-таки он её увидит, должен ли он сказать ей, что Гу Хань — это её биологический отец?!
Гу Хань использовал для письма собственную кровь вместо чернил. Его почерк был округленный и ровный. Бумажный мешок под древним холодом был также покрыт кровью и чернилами, с полным и округлым почерком. На следующем конверте виднелось имя Мо Вудао. В пакете был лишь один лист бумаги.
«Не говорите, что чистое небо беспощадно, оно просто любит свободу. Сяо Яо, старший брат уже идёт к тебе», — хозяин Неуловимого Мира Бессмертных накануне решающего боя уже прекрасно понимал, что его смерть близка, однако в своей последней записке он ни разу не упомянул Битву за Захват Небес, потерянную славу или почести. Он сказал лишь об одном.
Сяо Яо — именно так звали младшего брата Мо Вудао.
Цзюнь Мосе был потрясен: из этих слов было нетрудно понять, насколько глубоки были братские чувства между Мо Вудао и Мо Сяо Яо. Неудивительно, что он так люто ненавидел Цзюнь Мосе…
Подавляющее большинство воинов написали в своих последних письмах по два-три слова: о смерти без сожалений и Битве за Захват Небес.
Лица всех присутствующих становились всё тяжелее и тяжелее.
Последний бумажный мешок принадлежал Лэн Дуну.
Этот беспечный Достопочтенный написал так: «Плевал я на всё!»
И это было действительно шикарно.
Закончив осмотр шатра Неуловимого Мира Бессмертных, все направились к палатке Золотого города. Большинство последних слов составляли короткие фразы, лишь хозяин Золотого города — Си Жочен оказался не скуп на слова: «Если бы можно было начать всё заново…»
Цзюнь Мосе и Мэй Сюэ Янь долго смотрели на эти слова и не могли вымолвить ни слова.
Если бы жизнь действительно можно было начать заново, неизвестно, сколько бы сожалений прошлого можно было бы избежать, и насколько прекрасной могла бы стать эта новая жизнь…
Если бы всё можно было начать заново — сказать эти слова легко, но вот претворить их в жизнь абсолютно невозможно!
Когда последний из всех шатров священных земель был осмотрен, начало смеркаться. Наступила ночь. Повсюду сидело или стояло бесчисленное людей, но никто из них не издавал ни звука…
Ночь прошла в полной тишине.
На следующее утро Цзюнь Мосе прогуливался по полю боя, но затем вдруг остановился в самом его центре.
После некоторых размышлений молодой мастер вытянул руку и прошептал:
— Сила земли, сооруди бессмертный памятник для наших павших героев!
Как только он закончил говорить, земля близ него начала потихоньку подниматься: всё выше и выше… И это продлилось аж до самого обеда! Высота памятника была три километра, а ширина — пятьдесят километров…
На вершине он медленно расширился, образуя форму гигантского орла с распростёртыми крыльями, который наблюдал свысока на весь материк Суань!
Это была первоначальная форма Короля орлов! Цзюнь Мосе снова взмахнул рукой и при помощи силы металла покрыл всю статую толстым слоем золота!
Это было чистейшее золото! Без каких-либо примесей!
Гигантская статуя золотого орла на фоне солнечного света имела невероятно величественный вид!
Увидев эту прекрасную статую, Мэй Сюэ Янь, Сюн Кайшань и остальные звери леса Тянь Фа не смогли сдержать слёз.
Цзюнь Мосе снова взмахнул рукой, и внезапно появилась огромная, необычайно ровная каменная стена, длиной километр! Затем раздался звон меча Яньди и Хуанди, и клинок мгновенно направился к каменной стене.
Вслед за яркими лучами меча повсюду посыпался щебень. Спустя некоторое время толпа увидела, что на каменной стене появилась целая поэма, написанная искусным почерком!
«Все старые дела сошли на нет, однако кто может быть спокоен?
Слезы льются по нашим героям, чьи истории так печально закончились.
Братья — это на всю жизнь! Это навсегда!
Бесценная кровь патриотов была пролита без сожалений! От рождения и до самой смерти они вели себя храбро!
В этой жизни мы все стали братьями, и даже смерть этому не помеха!
Душа Короля орлов всё так же независима, и теперь она заполняет собой целый небосвод!»
